— Это не важно, — ответила я, сиплым из-за слез голосом, — я постараюсь забыть, ради нас с тобой, Ангел. Ради нашей малышки. Но есть что-то, чего не было в твоем рассказе. А я не могу больше жить во лжи. Я должна рассказать.
— О чем ты говоришь, сладкая? Что еще тогда произошло?
— Я… я, — снова громко всхлипнула, так как эта правда давалась мне тяжелее всего, — ты должен кое-что знать обо мне. Я не та, кем кажусь. И я не просто так прекратила использовать всякую магию, — волк нахмурился, смерив меня серьезным взглядом, — я черная ведьма.
Крепко зажмурившись, я ожидала его реакцию, и очень растерялась, когда вместо криков и ругани раздался его громкий смех.
— Это не смешно.
— Еще как смешно, малышка. Ты и черная ведьма, обхохочешся. Я еле уговаривал тебя нести заброшенных котят и щенят в приют, а не к нам домой. Ты даже муху убить не в силах, а тут черная ведьма.
— Я убила четверых твоих охранников, которых ты послал за мной в тот день. Они ворвались домой к Аглаше, и потребовали, чтобы я вернулась к тебе. Я хотела применить заклятие сдерживания, но что-то пошло не так и… они упали замертво. Я думала, что использовала силу света, а это была тьма, Ангел. Темнейшая тьма. Потом мы с ней сели в машину и сбежали из города. Ты теперь сдашь меня Трибуналу и инквизиции?
Смех прекратился, и на этот раз голос мужа был серьезен, как никогда.
— Но я никого за тобой не посылал.
— А кто их тогда послал? — у Ангела было такое растерянное выражение лица, что не поверить ему я не могла.
В голове все смешалось от непонимания. Ведь если это был не он, то кто послал тех людей, что ворвались в дом Аглаши? Почему они хотели вернуть меня мужу? Что-то здесь явно не чисто.
— Но если не ты, то кто?
— Не знаю, но будь уверена, я докопаюсь до правды, — блеск в его глазах давал понять, что это не простые обещания.
Можно быть уверенным, он весь Черный лес на уши поднимет, но найдет тех, кто все это придумал, однако один факт все еще оставался фактом…
— Это ничего не меняет. Я их убила, и это бремя навсегда со мной. Я потому и не касаюсь магии, что боюсь, как бы все не повторилось. Стоит Трибуналу узнать об этом, и меня линчуют. Не важно, что я этого не хотела. Я убийца, и этим все сказано.
— Никакая ты не убийца, и прекрати об этом твердить. У тебя чистое сердце, лисичка. Я не позволю никому и пальцем тебя тронуть, живо глотку перегрызу. Я сам проведу расследование, как только мы вернемся домой.
— Домой? — у меня внутри забрезжил маленький огонек надежды.
Оказывается, смирившись с вечной ссылкой, я даже не понимала, насколько скучаю по Стеше, родным местам, знакомым и друзьям, и шанс вновь их увидеть, вызывал непередаваемую радость.
— Домой. Вы с Евой уже сегодня отправитесь туда, а я присоединюсь к вам позже, — появившаяся на его губах улыбка, не заставила меня пропустить мимо ушей сказанные им слова.
— Почему позже? Почему не с нами вместе?
— Ты забыла об одной не маленькой проблеме, лисичка. Шкуров никуда не делся, и я очень сомневаюсь, что он прекратит твои поиски. У него очень длинные руки, и я не хочу, чтобы этот меч висел над нашими головами. Я останусь здесь, и доведу это дело до конца, — поддавшись вперед, Ангел коснулся губами моей шеи, и у меня по коже побежали мурашки.
Будто и не было последних тридцати минут. Мне снова хотелось лежать под ним, и чувствовать тяжесть родного тела. Мне хотелось забыться в его объятиях. Хотелось, чтобы все проблемы исчезли сами по себе, оставив нашу семью, наконец, в покое.
— Я боюсь, — тихонько прошептала ему на ухо, — если с тобой что-то случится, я… я…
— Ничего со мной не случится. В осиное гнездо к нему мне соваться смысла нет. Мирон должен получить последние доказательства его злодеяний, и мы передадим дело в Трибунал. Судьи сами решат его участь, и я более чем уверен, приговор будет суровее некуда.
Он собирался добавит что-то еще, но внизу раздался какой-то шум.
— Кажется ребята с Евой вернулись, — улыбнувшись прошептала я, — надо выйти, а то они неизвестно, что подумают.
— Все что надо, они уже подумали, — хмыкнул оборотень, но дал мне сползти по его телу вниз.
Глава 21
Спускаясь вслед за Ангелом вниз по лестнице, в гостиную, я еле сдерживала себя, чтобы не сорваться и не побежать, так как внутри все бурлило, кипело и кричало от переполнявших меня эмоций. Хотелось смеяться, петь и скакать, словно я была десятилетней девочкой, которой на день рождения подарили щенка.
Я смогла, я сделала это. Я все ему рассказала, и у меня будто гора с плеч свалилась.
Невозможно было поверить, что все наши с дочерью невзгоды останутся в прошлом, и мы, наконец-то, сможем вернуться домой, в Черный лес, где я познакомлю Еву с ее бабушкой и другими родственниками со стороны отца. Покажу ей родные места, и резиденцию, где я выросла.
Мы с Ангелом будем вместе, мы будем счастливы. Осталось только…
Еще один шаг, и я чуть не впечаталась в мощную спину мужа.
— Странно, тут никого нет, — негромко произнес он, поворачиваясь ко мне, — зверь на волю просится, будто чует что-то… Подожди здесь, я сейчас.
Я даже рот открыть не успела, как на нас со всех сторон набросилось человек двадцать. Кто-то залетал из окна, кто-то со стороны двери, и даже казалось, с потолка несколько спрыгнули и прямо Ангелу на спину.
Я хотела закричать, но позади меня материализовался мужчина в черном спортивном костюме и зажал рукой рот. Цанев бешено взревел и начал раскидывать нападавших, находясь в процессе обращения, но они всем скопом навалились на него, заломили руки за спину, надели на запястья железные обручи и приставили к горлу нож.
Держащий меня мужчина, оттащил меня подальше от оборотня, к кухонным дверям, продолжая одной рукой закрывать рот, а в другой держа пистолет, дуло которого упиралось мне в висок.
Образовавшуюся гробовую тишину, нарушили громкие аплодисменты, и в дверь вошел мой бывший босс, Шкуров Владимир Николаевич.
— Ты посмотри, кто тут у нас. Двое голубков, да под одной крышей. Не ждали? — за прошедшее время я и забыла, какой мерзкий у него голос.
От страха, и даже не за себя, а за Ангела, который в пылу ярости может полезть на рожон, я не чувствовала ни рук, ни ног. Пульс зашкаливал, на лбу выступила испарина, и не держи меня один из вломившихся к нам бандитов, упала бы на пол.
Волк ничего не ответил, лишь злобно оскалился и дернулся в сторону ненавистного ведьмака, намереваясь, похоже, во что бы то ни стало добраться до его горла. Нож сильнее впился в кожу на шее, и я, даже с того места, где находилась, разглядела сползающие по груди мужа красные капли.
Наплевав на пистолет в руках бандита, я впилась зубами в удерживающую мой рот ладонь и закричала:
— Ангел, нет! — Шкуров, будто этого и ждал, подлетел ближе и больно сжал рукой мое лицо.
В его ярко-красных глазах бушевало яростное безумие. Черты лица заострились, будто он несколько дней находился без сна, волосы торчали во все стороны, а костюм был так измят будто он уже месяц в нем ходил не снимая.
Не знаю, что произошло с ним после нашей последней встречи, но стоящий передо мной мужчина был безнадежно болен.
Кончики пальцев подрагивали от скопившейся в них силы, требующей высвобождения, но будто почувствовав это, схвативший меня бандит заломил мне руки за спину.
— Я, идиот, хотел жениться на тебе, Есения, честной женщиной тебя сделать. В шелка одевать, вкусно кормить, золотом одаривать, а ты выбрала жалкую псину, — раздавшийся сумасшедший смех, заставил меня вздрогнуть от страха. Он оборвался так же резко, как начался, — больше я с тобой церемониться не намерен. Запру в своей комнате и буду использовать пока не надоешь, а потом выкину на помойку, как ненужный хлам.
Ангел громко взревел, привлекая к себе внимание, но один из удерживающих его наемников ударил его кулаком по ребрам.
— Что Цанев, не нравится, что я для бабы твоей заготовил? Я даже позы перечислить могу, в каких ее поимею, думаю, вы с ней такого еще не практиковали, — после того, как ведьмак назвал настоящую фамилию Ангела, я уже не слушала весь тот бред, что он нес.
