— Увы, мессир, истинные гении остаются неузнанными. — Его тон чуть изменился, и Кира почти признала прежнего профессора. — Благодарю вас. Хорошего дня, мессир.
— Милорд.
Снова щёлкнула перегородка, и милорд профессор Деннет появился в малом зале. Чёрная перегородка закрылась за ним.
— Здесь никто ничего не слышит, — просто сказал профессор. — Мы, с другой стороны, прекрасно слышим всё происходящее в основном зале. Выбрали что-нибудь?
Кира медленно покачала головой.
— Я… нет. Наверное, я ещё не готова выбирать.
К её удивлению, он не огорчился и не рассердился.
— На вашем месте я вёл бы себя так же, — спокойно кивнул он. — Примерьте.
Она не смотрела на кольцо, пока он надевал ей его на безымянный палец. Это была фальшивка, шутка, маскировка, в конце концов. Кира должна была его надеть — но и только.
Кольцо село на её руку, как влитое. Кира успела подумать, что, должно быть, тут тоже была замешана магия, как перевела на него взгляд.
Усыпанный бриллиантами тонкий ободок подчёркивал блеск одного-единственного камня. Крупные, не менее трети карата каждый, бриллианты были хороши сами по себе, но в центре, острый и узкий, длиной почти в полтора её ногтя, искрился один-единственный бриллиант редкого прозрачного зелёного цвета.
Цвета её глаз. И он смотрелся на её тонкой руке…
Так, словно всегда был здесь.
— Чудесно, — прозвучал тихий голос профессора.
Кира покачала головой.
— Будь я Вероникой Крейн, я бы убила за этот камень. Похоже, она и убьёт.
— Ну, ну, мисс Риаз, не всё так печально. Помните, голой передо мной стоит не она, а вы.
Кира окинула его мрачным взглядом. Профессор не повёл и бровью.
— Почему он назвал вас милордом? — полюбопытствовала она.
— Потому что я делал у него заказы, и не раз. Думаете, бриллиант на вашей шее взялся из ниоткуда?
— Да, но он обращается к вам, словно…
— Словно видит человека, который не треплется по пустякам. В отличие от вас.
— То есть вы даже не скажете мне, что это за голубые нити, о которых вы спрашивали?
— Не сейчас. И, пожалуй, нам пора. Хотя…
Он протянул руку, поднимая крышку, и волшебная бриллиантовая тиара оказалась в его руках. А потом — Кира не успела даже моргнуть — в её волосах.
Она стояла перед ним в тиаре, по-прежнему обнажённая и совершенно растерянная, и у неё всё сильнее кружилась голова от происходящего.
Профессор холодно улыбнулся ей.
— Вот теперь нам действительно…
Он осёкся на полуслове. В соседнем зале раздались голоса.
— … Этот аукцион — плохая идея, Никки, ты же знаешь. Выставлять перстни Тёмного Лорда неизвестно для кого? Надеясь, что за ними придёт — кто? Кто-то из его старых подельников? Может, он сам заявится?
— Ты сам позволил Агнусу провести аукцион! Ты глава Министерства или кто?
Стук каблуков, и хлопок двери. Кажется, мессира Ильмера во время этой оживлённой перепалки не было в зале, подумала Кира.
А потом чуть не села на пол, когда до неё дошли слова главы Министерства.
Тёмный Лорд был жив?!
Глава 24
— Тёмный Лорд… — начала она.
— Знаю. Слышал. Не мешайте.
Его лицо было абсолютно спокойным. Каменным. Бледным от напряжения.
Профессор был напряжён, и она могла это понять. В соседнем зале стояли Гэрил и Вероника Крейн. Никки. Его первая любовь — и её муж, который донимал молодого Рональда в школе. Глава Министерства, вне всяких сомнений бывший одним из тех, кто лишил Рональда памяти.
— Милорд, миледи, — раздался голос мессира Ильмера. — Счастлив показать вам мою новую коллекцию.
— А малый зал… — капризно произнесла Вероника.
— Детка, у нас сейчас нет средств на малый зал, ты же знаешь. В другой раз.
— Ты всегда так говоришь.
— Милорду нет смысла расстраиваться, миледи. Взгляните на эти подвески. Великолепная огранка, шестнадцать карат…
Мессир Ильмер разливался соловьём. Профессор еле заметно улыбнулся и подхватил Киру под руку.
— Здесь мы уже ничего не услышим, — шепнул он. — Идёмте.
Кира поёжилась. Она уже примерно понимала и догадывалась, что в коридор, по которому они выйдут, не войдёт никто, и ни одна душа не увидит её обнажённой за те полтора шага до дверцы машины, что ей предстояло преодолеть. Но её тело кричало об опасности всё равно.
— Я… — Она невольно прижалась к нему. — Может быть, укроете меня пиджаком? Или…
Кончик его пальца накрыл её губы.
— Шшш. Я понял. Идите сюда.
Он подхватил её и усадил на хрупкое тонкое стекло витрин. Кира охнула, наполовину ожидая, что оно рассыплется под ней, но, кажется, его охраняла та же закрепляющая магия, что сдерживала от размывания нарисованные острым мелом линии ритуальных кругов.
— Самое дорогое ложе любви на планете, — с насмешкой заметил профессор. — И у нас впереди ещё двадцать минут.
— Да вы чудовище!
Он прислонился к витрине, и Кира с внезапной лёгкой дрожью поняла, что та была расположена на самом подходящем уровне: чтобы её раздвинутые ноги упёрлись в его бёдра.
Из соседнего зала всё ещё доносились голоса, но теперь они были совершенно неважны. Потому что мужчина, стоявший перед ней, опустился на колени, и безо всякого предупреждения приник к ней.
Он вошёл в неё языком сразу же, вызвав у неё не то крик, не то стон. Кира мгновенно расслабилась и подалась бёдрами к нему: она была его, полностью его, в тиаре или без, и всё, о чём она могла думать в эту минуту — облегчить ему задачу.
Очень сладкую задачу.
Кира запрокинула голову, медленно начиная двигаться в его ритме. Острый кончик языка задержался на самой чувствительной точке, дразня и маня, и она громко всхлипнула, вцепляясь в стекло витрины. Руки соскользнули, Кира покачнулась — и тут же оказалась в руках профессора, который опустил её на мягкий ковёр.
— Кажется, вы с великолепной быстротой расстёгиваете ремни, — прошептал он. — Поможете?
— Я выполню любой ваш каприз, — шепнула она в ответ, глядя в его глаза. — И вам не нужно платить за него бриллиантами. Даже мороженым.
В этот раз её руки расстегнули его ремень потрясающе скоро. Короткий вдох, ещё один взгляд глаза в глаза — и он вошёл в неё. Кира потрясённо охнула, осознавая, что они… они с профессором сейчас…
… Занимаются любовью в самом дорогой тайной ювелирной лавке магического мира. А ещё она только что узнала, что Тёмный Лорд жив. И в её волосах была диадема, на которую можно было купить неплохих размеров небоскрёб.
Но профессор был с ней, медленно двигаясь и заставляя протяжно стонать с каждым вздохом, и вскоре у неё не осталось сил думать о чём-то ещё. В этот раз он не касался потайных мест её тела языком или пальцами, но удовольствие всё равно захватывало её до кончиков ногтей.
— Вы… — потрясённо прошептала она, — кажется, действительно… владеете… высшей магией…
Она коротко застонала, выгибаясь и закрывая глаза. И застонала снова, когда его рот вобрал в себя её сосок, дразня его языком и едва заметно прикусывая.
Кира обхватила его ногами, чувствуя, как он входит в неё глубже, полнее. Её стоны делались громче, и она прикусила пальцы, чтобы не закричать.
Где-то там, за перегородкой, зеленоглазая Вероника Крейн выбирала себе украшения, которые по-настоящему были для неё, а не для услады чужих глаз. Где-то там, совсем рядом, глава Министерства вынашивал свои планы, которые наверняка где-то да касались её, Киры. Где-то там бродил совершенно живой Тёмный Лорд, если это только не было чьей-то чудовищной шуткой или кодовой фразой. Неважно.
Неважно. В этом зале были лишь Кира и её профессор, и они любили друг друга здесь и сейчас.
Она всхлипывала под его движениями, кусала губы и пальцы, пока его рот ласкал её грудь; её тело горело и сходило с ума. Она готова была пройти в таком виде по главной улице, лишь бы он не останавливался.
Он подарил ей целый мир. Кира, задыхаясь от ощущений, поднесла кольцо с огромным зелёным бриллиантом к своим глазам, вспомнила, как он надел его ей… и мир рассыпался вокруг неё горящими искрами, когда горячие, мощные и быстрые толчки в её лоно довели её до вершины наслаждения.
