Не знаю, почему я решаю, что это новое сообщение от Дарьи. Наверное, потому что всей душой хочу, чтобы это было так.
Резким рывком дотягиваюсь до стола и беру галаком. На экране, действительно, мигает виртуальный конверт сообщения. Но оно не от Дарьи.
Открываю и читаю всего два коротких предложения: «Приезжай немедленно! Это вопрос жизни и смерти!»
Я знаю, что Марта никогда не шутит подобными вещами. И поэтому, не тратя времени на раздумья, срываюсь и уже спустя пару минут лечу к ней.
Посадив аэромобиль рядом с домом, врываюсь в прихожую и ору:
— Марта! Что стряслось?
Проходит несколько мгновений, прежде чем она появляется. Такой я не видел её ещё никогда. Бледная, растрёпанная, не похожая сама на себя, она стоит, чуть пошатываясь, как пьяная.
И, кажется, или вот-вот разрыдается в истерике, или рухнет в обморок прямо мне под ноги. Подскакиваю к ней и подхватываю под руки.
— Марта! Что стряслось? — повторяю на автомате. — Тебе плохо?
Она вяло качает головой.
— Мне ужасно, — шепчет она. — Я никогда раньше не была виновата в чьей-то смерти. И я хочу всё исправить.
— Ты что, пьяна? — на всякий случай принюхиваюсь, но запах алкоголя не ощущается. — Что ты вообще несёшь?
— У меня было видение, Рисай. — Марта снова трясёт головой.
— Поздравляю. Но причём тут я?
Ведьма как будто не слышит меня и пребывает где-то глубоко в собственных мыслях.
— В моём видении была дорога и опасность. Я чувствую, кто-то замышляет что-то плохое. — Она замолкает на несколько секунд, словно погружается в забытьё, а затем вдруг вздрагивает в моих руках. — И ещё там была смерть.
— Проклятье, женщина! И ради этого ты вытащила меня из дома? — Я моментально завожусь и начинаю злиться на Марту.
— Нет, ради вот этого. — Она протягивает мне как по волшебству появившуюся маленькую шкатулку. — Ты должен, как можно скорее передать её девчонке, чтобы обмануть смерти.
— Ты спятила, Марта?! Я не могу покидать Призон, когда вздумается! — Мне начинает казаться, что Марта просто сошла с ума и несёт полную околесицу. — Какое мне вообще дело до твоих видений и чужих проблем?!
— Ты не понимаешь… — бормочет она и изо всех сил старается всучить чёртову шкатулку.
А меня вдруг осеняет страшная догадка.
Марта видела чью-то смерть и винит в ней себя. Уж не хочет ли она сказать, что из-за проклятого ритуала, связавшего меня с Дарьей…
— Ты хочешь сказать, смерть грозит моей Дарье?
— Я не знаю, — всхлипывает Марта, а я понимаю, что она врёт. — Не обязательно.
Хватаю ведьму сильнее и рывком прижимаю к стене. Склоняюсь над ней и, едва сдерживая злость, рычу:
— Не ври мне, Марта!
Она всхлипывает и трясётся.
— Помнишь моё прошлое видение про змею и тигра?
Помню ли я его? Ещё бы!
Я не только помню, но и, пожалуй, никогда уже не смогу забыть. Ни о нём, ни о том дне, когда привёз Дарью к ведьме.
— Крылатая Змея и Тигр прольют кровь. И один невинный заплатит жизнью, чтобы выжил другой, — повторяю пророчество слово в слово, будто на миг впадая в транс. — Но причём тут это?
— Пророчество сбывается, — доверительным шёпотом отвечает Марта. — Его не остановить. Но то, что в этой шкатулке спасёт обе жизни.
— Погоди! — Отпускаю ведьму и старательно припоминаю наш прошлый разговор с ней. После того как лишил Дарью невинности. — Я думал, оно сбылось, когда пролитая в чай кровь связала нас с Дарьей как пару. Ты сказала, что разорвать связь можно, если лишить жизни…
Уже собираюсь произнести «отца Дарьи», но замолкаю, понимая, что ведьма говорила не это.
Так решил тогда я сам.
Но теперь всё изменилось. Я не хотел больше разрывать отношения с Дарьей. Наша связь с ней была для меня желанна.
В подтверждение моих мыслей Марта качает головой.
— Нет, я сказала, что кто-то, связанный кровно с девчонкой, должен отдать жизнь вместо неё. — Она отводит глаза в сторону и добавляет еле слышно: — Кажется, я видела, кто…
Плохое предчувствие раскалённым кольцом сжимает грудь, лишая возможности дышать.
— Что ты видела? — Каждая клетка, каждый мускул напрягается в ожидании ответа. Не в силах терпеть пытку неизвестностью, хватаю Марту за плечи и встряхиваю. — Говори же!
— Я видела… — Марта судорожно сглатывает, делая над собой усилие, и произносит ещё тише: — Дитя в её чреве.
Глава 20. Будни дочери наместника
Дарья
Я жила у отца уже целый месяц.
Не знаю, составил ли он какие-то документы, официально признав меня дочерью.
Мне так и не хватило смелости спросить его об этом. Но на следующий день после моего появления в доме отец вызвал своего личного врача Амрани.
Он долго меня осматривал, сканировал и каждый раз что-то записывал в информационную карту. Прежде чем уйти доктор взял у меня кровь, разделив её по нескольким пробиркам.
Всё, что я поняла из его слов, это что наместник Земли и мой предполагаемый отец приказал Амрани провести полный осмотр, сделать анализ ДНК и доложить о результатах, как только огни будут готовы.
Стоило дверям дома закрыться за доктором, как к нам почти сразу пришёл новый визитёр. Юрист.
Наместник попросил меня отдать ему все бумаги, которые могли доказать, что я, действительно, его дочь. А Юристу полагалось как можно скорее проверить их подлинность.
Мне сказали, что всё это чистая формальность, но отец желает её соблюсти.
И, несмотря на тёплый приём и все убеждения, у меня складывалось впечатление, что наместник сомневался в нашем с ним кровном родстве.
В какой-то момент я поняла, что и сама уже ни в чём не была уверена.
Не знаю, успел ли юрист в тот день выяснить хоть что-нибудь. Но на следующее утро во время «семейного» завтрака отец спросил, чем я хотела бы заниматься.
— Ты уже задумывалась о том, чем желаешь заниматься в будущем? — очень серьёзно глядя на меня, поинтересовался наместник. — Может, у тебя есть мечта или какое-то увлечение, которому ты хочешь посвятить себя?
Как и в случае с Рисаем, я не стала скрывать правду.
Рассказала о давней мечте выучиться на дизайнера. О том, что у меня для этого есть банковский счёт, а на нём лежит довольно внушительная сумма. И даже о том, что эти деньги дал мне человек, у которого я жила в последнее время и который отправил меня в столицу.
Почему я тогда решила, что моих слов окажется достаточно, чтобы отец начал относиться к Рисаю по-другому?
Нет. Мои усилия были напрасны. Отец остановил рассказ одним-единственным движением руки и попросил никогда впредь не упоминать в его доме Рисая.
С тех пор мы старательно избегали этой темы.
Занятия в школах и вузах уже начались. Поступать в этом году было поздно, но со следующего года отец всё-таки пообещал отправить меня учиться.
Он распорядился подобрать для моего будущего поступления престижную столичную Академию. А заодно нанял учителей, которые ежедневно приезжали к нам в дом и готовили меня к поступлению.
И вот уже целый месяц мои дни проходят насыщенно и в заботах. С утра и до обеда я занимаюсь с двумя учителями.
Один из них землянин, а второй ке-тари. История, география, литература, языки, математика, экономика, законодательство, музыка, танцы. И много-много чего ещё.
Каждый из моих учителей даёт знания определённой расы.
И если земные науки мне знакомы хотя бы немного, то ке-тарийские совсем в новинку. Порою они слишком сложны для моего понимания.
Иногда я в шутку говорю, что отец хочет, чтобы я заняла его место в правлении и стала однажды наместником Земли. Мудрым, эрудированным и справедливым.
После занятий и обеда пилот отвозит меня в кондитерский салон «Чёрный айсберг», принадлежащий Марине.
Мы вроде как подружились с моей мачехой.
За это время я многое узнала от неё. Это многое постепенно помогло мне лучше понять двуликих. Даже Рисая…
Домой мы всегда возвращаемся все вместе поздно вечером.
