— Мне надо идти, в лазарет, — прошептала Сиверина, понимая, что хороших вестей, точно не будет.
— Чтоб узнать нашли врача или нет, — поинтересовался Кеша.
Сиверина встала с кровати, глянув на «профессора» словно в последний раз, ушла из спальни, не ответив на вопрос. У неё билось сердце как у кролика загнанного в угол. Ей было страшно услышать что мадам Кигельрот, скажет, что не нашли не одного врача.
Ноги Сиверины шли не послушно в лазарет, чем ближе она подходила, чем меньше шагов осталось сделать до лазарета, тем страшнее всё становилось. Ноги становились тяжелее и не хотели идти, появлялось столько много мыслей и все они были одни страшнее другой и следующей. Не дойдя до лазарета всего пару шагов, вышла сама мадам Кигельрот.
— Здравствуйте профессор Сиверина, — поздоровалась, глянув на женщину с тревогой, — у меня плохие новости для вас, — с сочувствием еле проговорила мадам Кигельрот, пытаясь не пустить слёз.
— Что с Аланом? — Прошептав спросила, посмотрев лекарю в глаза.
— Мы не нашли врача для вашего мужа, — тихо прошептала, чуть ли не себе под нос мадам Кигельрот.
У профессора Сиверины Морох ушёл из-под ног пол, потолок, стены поменялись местами и она, упала на пол без сознания.
Это была самая страшная новость за несколько лет её жизни и, к сожалению, её страхи осуществились.
Муж может погибнуть через неделю, если медлить, то его уже не смогут всё равно спасти.
Очнулась женщина только рано утром, какое число и какой день был, она не понимала.
— Доброе утро, профессор, — сказал Кеша, подойдя к кровати.
— Доброе утро, — грустно ответила, — нашли врача? — Резко спросила Сиверина, найдя в себе каплю бодрости.
— Ты была без сознания, три дня и Алану за это время стало только значительней хуже, чем лучше. Шансов найти врача тают с каждой минутой, — сказал, смотря как на глазах, наворачиваются у женщины слёзы, — соболезную, — сказал Кеша со страдательным голосом, он знал какого это, когда твой любимый человек умирает на глазах.
— Так, — послышался грозный голос мадам Кигельрот, — она только проснулась, ей нельзя волноваться, находясь в положении, — ругалась и грозно смотрела на Кешу.
— В положении? — Сглотнула слюну от удивления и радости.
— У тебя срок милочка, пять недель, и ты об этом не знала, — обеспокоенно смотрела на Сиверину, — плод отстаёт сильно в развитии, поэтому, я наложила заклинания и срок у тебя одна неделя.
— Спасибо, — прошептала радостно Сиверина.
— Могу поздравить тебя с беременностью, — глянул с улыбкой на женщину.
— Так, — ворчливо опять фыркнула мадам Кигельрот, — а ну вон отсюда, — шикнула на Кешу, — женщине нужен покой и отдых.
— Не надо его прогонять, — попросила Сиверина, — я хочу с ним поговорить.
— Но только недолго, — пробубнила, и ушла в коморку.
— Расскажи мне что-нибудь про себя, — попросила Сиверина.
— Когда мне было девятнадцать лет, у меня умерла бабушка, от этого ужасного вируса. Я тоже ждал какое-то чудо на её спасение, но чуда не произошло. И так я остался совсем один, мама умерла при родах, в тот день ещё бабушкин кот Кеша погиб и бабушка посчитала, что это знак того, что он спас меня и поэтому в честь великого кота назвала меня Кешей. Я это узнал за месяц до её смерти, — закончил свой рассказ и стал более подавленный, чем был минут пять назад.
— А мама Снежаны? Что с ней? — Поинтересовалась Сиверина. — Она, правда, умерла при родах?
— Нет. Я так сказал, чтоб не было разбирательства особого, записал её на себя и свою лучшую подругу, которая погибла из-за несчастного случая. Мне Снежану подкинули с запиской, она чистокровная в отличие от меня. Там была записка, и в ней все было сказано.
Настигла тишина, и было слышно только, как тикают часы, которые всегда за десять лет шли на пять минут позже и ни кто их не хотел переводить на пять минут раньше.
— Если, не считая сегодняшний день, то если через два дня не смогут найти врача, то его уже нельзя будет спасти, — признался Кеша, смотря на Сиверину. Он понимал, что она может стать вдовой и матерью одиночкой семерых детей.
Кеша сидел и понимал, что он сейчас теряет друга, точно так же как и свою бабушку. Боль потери стала сразу вспоминаться, она была не выносима. Если он потеряет ещё одного человека из-за этого вируса, то он сам лично станет варить пытаться лекарство, даже если это будет запрещено министерством магии. Но время покажет и то, что будет дальше, то значит, то и будет.
Сиверина сидела на кровати и всё не могла понять, почему так этот мир жесток. Почему именно её муж заразился этим ужасным вирусом. Если думать логично, то значит «оборотень» является переносчиком и значит, что если он и правда переносчик, то он больше не чего не сможет сделать и возможно, где-то лежит при смерти.
Глава 18: осталось два дня до самого страшного
— Как думаете, — осторожно начал «профессор», смотря в уставшие глаза женщины, — Сиверина, что сейчас с «оборотнем». Ведь, возможно, он переносчик этого вируса, — с лёгким испугом в голосе и волнением, поинтересовался.
— Не знаю, — фыркнула, показывая своё не довольствие, — но надеюсь ему сейчас хуже чем Алану, — с ещё большей озлобленностью прорычала Сиверина.
Кеша смотрел на неё понимающе. Такой злостью несло от женщины, но она пыталась с неё контролировать, понять, что она ненавидит оборотня больше чем всё министерство магии все вместе взятое, догадаться было легко.
Время шло как назло быстро, и если почти не давно, оставалось три дня, до решающего момента, теперь уже два. Врача по-прежнему не нашли и то, что сможет Алан выжить равно двум процентам из ста.
Ситуация напрягается всё сильнее и сильнее. Профессор Сиверина из-за стресса стала терять вес, потеряла аппетит, что пагубно влияло как на народившегося ребёнка, так и для самой женщины. На голове у Сиверины, добавились ещё пару седых волос.
****
В дверь тихо постучали раз, потом ещё и ещё, с небольшой дистанцией, увеличивая силу стука.
— Войдите, — еле слышно, раздражённо от надоедливого стука в дверь сказала Сиверина.
— Это Кеша, — оповестил её, тихо подойдя к кровати.
Сиверина хлюпнула носом, словно маленькая девочка.
— Я принёс суп, плов и компот, — поставил на прикроватную тумбочку, глянув в опухшие от слёз глаза, — надо профессор вам поесть, — прошептал, тихо, предполагая, что от столько пролитых слёз, у неё, возможно, болит голова.
— Я не хочу, — наотрез отказалась Сиверина, тяжело вздохнув и проглотив слюну, что быстро собиралась во рту.
Кеша сел на кровать и, не обращая на её отказ, набрал ложку с супом и начал пытаться накормить, водя ложкой перед лицом, пытаясь, привлечь внимание к еде.
Запах свежего супа разнёсся по всей комнате, к нему добавился запах плова и сладкий аромат компота.
— Дракончик летит с супом в рот, — шутя, говорил Кеша, водя ложкой перед лицом взрослой женщины.
Не один мускул на лице женщины не вздрогнул, дыхание было спокойным, размеренным и тихим.
— Сиверин, — прошептал имя женщины, — тебе надо покушать, от этого страдаешь не только ты, но и твои дети, что ещё не родились, — беспокоясь, за состояние здоровья больше, чем за её мужа.
Спустя час, попытки накормить увенчались успехом, она с жадность съела всю еду, не оставляя не крошки, запивая компотом и закусывая кусочком ржаного хлеба, что готовили на кухне трудяги.
Сиверина сидела на краю кровати, свесив ноги, она тяжело дышала, пыталась прийти в себя.
— Нашли, врача? — Тихо поинтересовалась, пытаясь, не показывать, как дрожит от страха и волнения голос.
— Нет, — буркнул под нос Кеша.
Профессор Сиверина, снова свернулась калачиком на кровати, горько заплакав от горя. Она не хотела потерять единственного мужа, который по-настоящему её любил. И как она будет воспитывать детей, их шестеро, а она одна, да ещё и не рождённые.
— Сообщи мальчикам, — начала всхлипывать, — что папа возможно умрёт.
