Зина спросила так, потому как вспомнила свой мир и европейских женщин, которые предпочитали не краситься принципиально - чтобы мужчины в них не видели сексуальный объект.
- Пффф! - фыркнула в ответ собеседница. - Женщина прихорашивается не ради мужчины, а ради себя. И знаешь, Эжени, я горда и рада, что смогла дать работу нескольким девушкам благодаря своему салону, ведь работа в сфере красоты - одна из немногих, позволенных для женщин.
Словом, к тому моменту, как пришёл нотариус, чтобы заверить договор, девушки были уже едва ли не лучшими подругами. Зина радовалась, что в этом мире нашлась хоть одна нормальная девушка, с которой можно было просто обо всём поговорить, не контролируя себя ежесекундно и не ожидая от неё какой-то завуалированной гадости. Мила и Дана тоже хорошие, но статус служанок не позволял им общатся с Зиной на равных, а Зина не смела настаивать, опасаясь, что такое поведение вызовет подозрение. Так что Эми для неё стала глотком свежего воздуха. Отправив с Эмилией Дану и Милу, Зина попрощалась с новой подругой, будучи в прекрасном настроении.
Увы, это была не последняя встреча на сегодня: ближе к вечеру к ней пожаловал отец. Разумеется, речь идёт о бароне Адаме Проскуро - отце Эжении. Когда Карл доложил Зине, что её желает видеть батюшка, та даже не поняла, о ком речь. Почему-то представила себе священника в рясе и с пузиком. Ну, что сказать? Насчёт пузика Зина угадала: мужчина, называвшийся её отцом в этом мире, носил солидный животик. При этом роста он был невысого - на полголовы ниже самой Эжении, а черты лица его вовсе не выглядели привлекательными. Зина даже усомнилась, что Эжения - действительно его дочь. А уж когда мужчина открыл рот, эти сомнения окрепли.
- Неблагодарная! - заорал папаша, едва Карл оставил их одних с дочерью. - Я тебя растил, денег не жалел, а ты что? Не смогла окрутить какого-то герцога! Почему я узнаю, что он вскоре женится - и вовсе не на тебе, а?
Зина смотрела на этого так называемого "отца" - и едва сдерживалась, чтобы не выставить его вон. Тяжело с таким папочкой пришлось Эжении. Переждав поток ругани, Зина спокойно спросила:
- Это всё?
- Что? - моргнул мужчина, очевидно, не ожидавшей такой реакции.
- Я спрашиваю, вы всё сказали, или еще что-то осталось? - повторила Зина, стараясь говорить медленно и членораздельно, словно с ущербным умом. Отец начал медленно багроветь.
- Да как ты смеешь! Моя плоть и кровь! Ты поговори у меня! - вид грозящего кулачками раскрасневшегося коротышки не вызывал у Зины ничего, кроме смеха, который она отчаянно старалась сдержать. Своего "отца" Зина не боялась: в доме несколько мужчин, так что, при одном её слове, того выведут под белые руки. К тому же, Зина - графиня, пусть и по мужу, так что её статус выше отцовского.
- И что вы мне сделаете, барон? - Усмехнулась Зина, сложив руки на груди, подчеркивая интонацией титул своего отца, тем самым как бы намекая на разницу в их положении.
Барон выпучил глаза и уставился на Зину, как на что-то, доселе неизведанное.
- Да что с тобой такое, дочь? - Задал он наконец вопрос, совладав с собой. - Это ведь был наш план. Мы так долго к этому шли! Тебе пришлось терпеть этого сморчка графа - лишь бы стать графиней. А теперь, когда у тебя есть все возможности стать герцогиней, ты решила пойти на попятную? Я тебя не понимаю.
- А вам и не надо, отец. Это - моя жизнь, и я в ней решаю, что мне делать и с кем быть. Семейному счастью герцога я мешать не намерена, и в качестве будущего супруга он меня не устраивает. Моё решение окончательно.
- Ты изменилась, - поджав губы, броговорил лорд Проскуро.
- Я выросла, отец, - пожала плечами Зина, - у вас нет надо мной власти: вы сами лишились её в тот день, когда решили выдать замуж за старика.
- Ты была не против! - Воскликнул барон.
- А вы бы стали слушать мой отказ? - Спросила Зина и, по бегающему взгляду мужчины поняла, что попала в цель.
- В общем, я прошу вас покинуть мой дом и, по возможности, ограничиться письменным общением. Желания видеть вас в ближайшее время нет никакого. - Подытожила Зина.
- Что, даже не спросишь, как дела у матери? - Пробурчал барон, глядя исподлобья. Зина вообще не знала, что у Эжении есть мать - та в романе не упоминалась. Однако не проявить интереса она не могла, а потому всё же спросила:
- И как дела у мамы?
- Всё хорошо, за исключением того, что она уже очень давно не видела своей неблагодарной дочери и скучает по ней. Но тебе, конечно, нет дела до бедной матери! Ты же у нас теперь графиня! И думать забыла, кому обязана этим титулом. Еще и попрекаешь отца, что позаботился о твоём счастье!
- У нас разные представления о счастье, отец, - вздохнула Зина, помассировав виски - голова от шумного гостя начинала болеть. - Карл вас проводит.
Барон хмыкнул и с гордо поднятой головой удалился, а Зина, наконец-то вздохнула свободно. До чего же нериятный тип этот барон! Токсичный, как сейчас говорят. От таких родственников точно надо держаться подальше.
Глава 21
Зина ещё долго думала о родителях Эжении. В своём родном мире Зина уже несколько лет жила одна, а тут, оказывается, у неё есть родители - не только честолюбивый барон, но и мать! Мать, о которой в романе не было ни слова. Интересно, какая она? Размышляя об этом, Зина видела только два варианта: либо мать Эжении - робкая и забитая женщина, не смеющая и слова сказать супругу, либо они с мужем - два сапога пара. При всяком ином варианте, любящая мать воспротивилась бы свадьбе юной дочери и престарелого графа.
"Надо будет навестить её, как встану на ноги!" - подумала Зина. Возможно, женщине требуется помощь, защита от мужа-тирана - тогда Зина заберет её к себе. А нет - так хотя бы просто познакомится. Да и надо понять, какая обстановка окружала Эжению в детстве, какие отношения у них в семье. Судя по папаше - не очень хорошие. А, с другой стороны, Эжения беспрекословно слушалась отца, даже вопреки собственным интересам - так что, возможно, всё же любила своих родителей? Наверное, так и есть - какими бы те не были, а других у Эжении нет.
На следующий день вернулись Мила и Дана, а вместе с ними пришла и Эмилия - ей захотелось взглянуть на то, как обустроила парикмахерский зал Зина. Зина с радостью проводила девушку и всё ей сама показала и рассказала, напросившись на ответную экскурсию. Эмилия сказала, что будет рада продемонстрировать своё детище новой подруге. В итоге, девушки сами не заметили, как переместились в гостиную, и за чаем принялись снова болтать обо всём на свете.
- Когда ты их будешь расплетать? - с любопытством спросила Эми, имея в виду Зинины косички.
- Сегодня вечером, наверное. Мила и Дана вернулись, они помогут.
- Да, твои девушки - молодцы. Всё понятно рассказали, объяснили и показали. Не отказалась бы от таких сотрудниц.
- Но-но, - шутливо погрозила пальцем Зина, - такие работницы мне самой нужны. Одна я эти косички двое суток буду расплетать. Ну, может не двое - но день на это точно убила бы. Эх, жаль тут нет восстанавливающих масок для волос! Эти косички для волос - настоящий стресс, так что им необходимо хорошее питание и уход. Придётся самой делать маску из яичных желтков, сметаны и касторового масла...
- Зачем самой? - Возразила Эми. - Я привезла из дома несколько баночек с отличной восстанавливающей маской по нашим древним национальным рецептам. Эффект отменный! Попробуй - и если понравится, я для тебя еще закажу.
- Правда? - Пришла в восторг Зина. - Если мне понравится, я закажу крупную партию - не только для себя, но и для клиенток.
- Нет проблем!
- А хочешь, - пришла в восторг Зина от собственной идеи, - я порекламирую твой салон среди аристократок? Ты сможешь им свои средства с хорошей наценкой продавать. Возможно, и за причёсками они к тебе будут ходить. А мне - пятнадцать процентов с каждой приведённой клиентки.
