А-атон приказал мне сделать всё, чтобы сберечь сыновей и империю. Но он ни слова не сказал о том, что будет с нами потом.
Мне пришлось стать особенной. Я не знаю почему Абсолют наградил меня провидческим даром… Почему именно меня? Почему не любую высокородную одарённую рию, принадлежащую к одному из Высоких Домов? Только ли в моём гибком сознании дело? Была же мать Сэтору, имевшая несчастье встретить на своём пути его отца. Разве она не могла стать Оком?
Или, может, этот дар дан именно мне, с какой-то определённой целью?
Чем больше я думаю об этом, тем больше склоняюсь к мысли, что всё не просто так. Что меня целенаправленно ведут к чему-то. Меня, и тех с кем я делюсь своими видениями. Моих сэ-аран… даже Сэтору.
Может… он прав? Может, мои мужья исчезли, потому что так должно быть? Таков высший план?
Но какова цель всего этого?
Чего Абсолют добивается? Куда нас толкает?
− Лина, с-с-с тобой всё в порядке? — Рядом раздаётся шуршание и ко мне наклоняется Чотжар.
Ещё немного — и пальцами начнёт щёлкать перед лицом.
− Да, а что? — поднимаю на него удивлённые глаза.
−Ты завис-с-сла и не слышишь, ч-ш-што тебе говорят, − прищуривается змеехвостый. — Тебе с-с-снова плохо?
− Нет, извините, − я бросаю осторожный взгляд на слегка раздражённого Сэтору. — Просто на миг потеряла концентрацию.
И погрузилась в мысли, совершенно не касающиеся предстоящего Совета. Глупо тратить сейчас на это время.
− Я считаю, императрица всё ещё нуждается в отдыхе, — мой хранитель выпрямляется и разворачивается к жрецу. — Как главный наставник нашей госпожи, могу с полной уверенностью заявить, что от неё будет больше толку, если она хорошо отдохнёт и выспится, чем если вы, ри-одо Сэтору, будете пичкать её знаниями и наставлениями всю ночь напролёт. К тому же императрице не мешало бы поесть.
Последние слова уже явно адресованы мне. Только вот я не уверена, что смогу хоть кусочек проглотить.
− Конечно. Здоровье императрицы и наследников прежде всего, − бархатно уверяет жрец не сводя с меня внимательных глаз. — Если не возражаете, я останусь на остаток ночи в императорском дворце, чтобы утром лично сопровождать нашу госпожу на заседание Совета и дать последние наставления.
Мне этого не очень хочется, но отказать ему будет грубо. А после того как он мне сегодня помог и согласился на все мои условия — ещё и неблагодарно.
− Конечно, оставайтесь, − киваю учтиво. И, подумав пару секунд, прибавляю ровным тоном: − Если желаете, можете присоединиться ко мне за поздним ужином.
− Почту за честь, − в глазах Сэтору вспыхивают огоньки удовлетворения.
Этим приглашением я, по сути, нарушаю правила. Потому что высокородным риям Аша-Ирон запрещено делить трапезу с посторонними мужчинами без присутствия и разрешения своих мужей или старших родственников мужского пола.
Но будем считать, что разрешение я получила от А-атона.
Мне нужно лучше разобраться, что Сэтору собой представляет.
Противника надо знать в лицо. Как там говорится? Держи друга близко, а врага ещё ближе? Вот только врагом я его называть не хочу. Такое восприятие мне никак не поможет.
Он мой противник в игре под названием «Выживи, не став предательницей».
И узнать его можно только из личного общения.
− Я отдам приказ, − понятливо кивает Чотжар, отползая в сторону и разворачивая перед собой голографический экран.
А между нами со жрецом повисает неловкое молчание. Неловкое, скорее всего, лишь для меня. Потому что он-то явно чувствует себя в своей тарелке. Рассматривает меня открыто, изучает.
Стараясь не показывать, как меня смущает происходящее, тоже смотрю на него в ответ.
Что он ищет в моём лице? Что видит? Почему хочет?
И ведь примчался, как только Чотжар позвал ко мне на помощь.
Только из чувства долга? Желания застолбить территорию и положение рядом с предполагаемой вдовой? Или потому, что помощь была нужна лично мне?
Не должна мне льстить последняя мысль. Но буду честна с собой. В какой-то мере мне это льстит.
Ведь у него и у самого проблем хватает. Вспомнив о взрыве, случившемся у Сэтору во дворце, я тут же нахожу глазами левую руку красноволосого. Она больше не выглядит так, будто в чёрной перчатке, всё-таки регенерация ашаров поражает воображение, но кожа всё ещё покрасневшая и покрыта рубцами. А он ведь меня нёс и даже не дрогнул ни разу от боли.
− Простите ри-одо, я за своими переживаниями совсем забыла, что и вы недавно пострадали. Как ваша рука? — спрашиваю участливо, поднимая взгляд к лицу.
Он удивлённо хмурит брови, словно и сам забыл про свою травму. Поднимает ладонь, вертит ею, рассматривая.
− Заживает, − сообщает очевидный факт. — Благодарю за беспокойство.
− А виновных во взрыве вы успели найти? — хмурюсь.
− Нет. Но это подождёт. То, что случилось с Повелителями и с вами, помощь вам имеет для меня абсолютный приоритет. С остальным разберусь потом.
− А у вас есть подозреваемые? Возможно, это дело рук того же злоумышленника, что пытался отравить вашего отца?
− Не думаю, − склоняет голову набок Сэтору. — Я не представляю единого мотива, объединяющего эти два покушения.
Даже так? Он так уверенно это говорит… Мне очень хочется расспросить подробней, почему Сэтору так думает. Но что-то во взгляде мужчины мне подсказывает, что он либо не ответит, либо увильнёт.
Вообще, в этой теме меня постоянно что-то царапает. Словно я упускаю из виду что-то очень важное.
Тем временем в трапезной уже вовсю хозяйничают мои служанки, накрывая на стол.
− Позволите вас сопроводить? — вкрадчиво интересуется жрец, прожигая меня потемневшим взглядом.
Мне бы отказать… но сказала «А», говори и «Б». Сама же пригласила, теперь он вроде как мой гость. Нужно проявить вежливость и гостеприимство.
− Да, буду благодарна, ри-одо Сэтору.
Блеснув довольной улыбкой, жрец подступает ко мне. Протягивает здоровую руку, и, как только я вкладываю в неё свою, уверенно тянет меня на себя. Вроде бы просто встать помогает, а ощущается так, будто обнять собирается. И я невольно вскидываю вторую ладонь в защитном жесте. Как раз вовремя, чтобы упереться ею ему в грудь, не позволяя лишнего.
Мы замираем друг напротив друга. Слишком близко. Я настороженно, а он — будто едва сдерживаясь.
− Ты всё ещё меня боишься? — шевелит мужское дыхание мои волосы на макушке.
− Я не знаю, чего от вас ждать. Поэтому, да, в некотором роде вы меня пугаете, − признаю очевидный факт. — То, что я знаю ваши желания касательно меня, тоже не добавляет мне доверия к вам. Я не уступлю и не буду вашей. Но и делать из вас врага не хочу.
− Мне нравится твоя искренность, Лина. И я хотел бы ответить тебе тем же, − кажется, он придвигается ко мне ещё ближе, крепко удерживая за руку и не позволяя мне отступить. — Возможно, тебя успокоит, если я скажу. Ты единственное создание во вселенной, которому я никогда не причиню зла намеренно.
Нет. Его слова меня не успокаивают. Наоборот, вышибают воздух из груди. Своей категоричностью. И тем, что могут означать.
− Из-за клятвы? — выдыхаю едва слышно. Надеясь, что причина именно в этом.
− Не-е-е-т, − тянет Сэтору и склоняется к моему уху. — Из-за тебя, Лина.
Мне кажется, моё сердце стучит так громко, что и ему это слышно.
− Даже если я не дам вам добровольно то, чего вы от меня хотите? — интересуюсь с вызовом.
− А ты уверена, что не дашь?
− Уверена, − вскидываю подбородок.
− Ты врёшь, маленькая землянка, − ласково урчит он. — Время всё расставит по своим местам.
И выпрямляется, словно ни в чём не бывало. Умостив мою ладонь у себя на локте, невозмутимо увлекает к трапезной. А мне только и остаётся, что последовать за ним.
Переваривая услышанное. Кипя от негодования внутри. Кипя от смеси страха, тревоги и волнения. И стыда за то, чего я не совершала в реальности, но к чему меня упорно толкают.
Он реально уверен, что я сдамся? Сама. Добровольно. Считает меня настолько слабой? Падкой на мужскую ласку и заботу? Готовой броситься в объятия к тому, кто первый предложит защиту и помощь?
