нашего окна Иордания видна. А из вашего окошка – только Сирия немножко, – пробормотала я – как в тот раз.
- Помню, что исправил тебя, сказав, что скорее, Ливан, - сказал Горан, подойдя сзади.
- Ты, как всегда, прав.
- Не прикидывайся послушной женой, - мурлыкнул мне на ухо. – Я-то знаю, что мне уготована лишь роль послушной шеи.
- Скорее, послушного члена, - сквозь смех шепнула я.
- Ты!.. – он расхохотался. – Невозможное существо! Но ты права, он весь твой, как и я сам. Всегда, как только пожелаешь. С удовольствием!
- Знаю, - я потерлась попой о его пах и отошла, оставив мужа сдавленно рычать и искать предмет мебели, способный скрыть его реакцию на бессовестную жену.
А мне нужно поработать барменом.
*********
Уважаемые читатели! Приглашаю вас в книгу "Спасти(сь) (от) дракона", 22 сентября у нее будут выложены последние главы и эпилог, после этого роман перейдет в продажу в завершенном виде и солидно подорожает, со 119 руб. до 149 руб. Так что если планировали приобрение этой книги, жду вас в гости!)) Приятного чтения!))
Вас ждет:бойкая героиня – доброта и юмор в комплектедракон с замком на сердценечаянная любовь, побеждающая всенаглый демоняка с замужем наперевессуслик-хулиган Яшка – похитит ваше сердцевосточные дворцы, полные интриг и коварствадревняя пустыня, хранящая свои тайныХЭ – никто не отвертится!
Кусь"Холод поторопил, сжав ледяными объятиями и подтолкнув в спину в направлении Найяны. Мне надо держаться подальше от моей ягодки, но выбора, похоже, нет. Да уж, если колотун-ага пришел, все условности улетают.Я нырнул под навес, опасаясь, что она прогонит спать к верблюдам. А зубы стучали от холода.- Да ложись ты уже, обниму, будет тепло, - сонно прошептала девушка.Удачно зашел! Надо воспользоваться столь щедрым предложением, пока она не передумала. Но только попытался ее обнять, как что-то зашипело.Сурикат! Высунулся из-под одеяла, зачирикал что-то раздраженно на своем – обругал, не сомневаюсь, последними словами, и снова зашипел, как песчаная гюрза. Прозрачно намекнул, что мне тут не рады.- Подвинься, имей совесть, - прошептал я. – Не только тебе холодно!В ответ мне показали острые зубки – в качестве еще одного намека.- Ты чего тут делаешь? – осведомилась Найяна, приоткрыв глаза.- Я… - мысли заметались. - Суслика вот грею, чтобы не околел от холода! А то замерз совсем!Сурикат поперхнулся от моей наглости и лишь ошалело смотрел, как я укладываюсь рядом.- Молодец! – она сонно улыбнулась. – Яшка, запрыгивай, - приоткрыла ворот, - там тепло.Прощебетав что-то презрительное и явно в мой адрес, гад юркнул к ней за пазуху. Высунулся, чтобы выплюнуть мне в лицо еще одно, самое грязное, наверное, оскорбление, и угнездился на груди моей ягодки.Пушистое отродье! Хмыкнув, я тоже прижался к Найяне – такой теплой и на удивление мягкой, накрыл ее получше одеялом и блаженно выдохнул.- Спи, хороший мой, - прошептала она, но прежде чем я успел растаять от удовольствия, добавила, - Яшенька!Проклятый сурикат!!!"
- Присаживайся, - кивнула Давиду на кресло, и наполнила стакан на треть водой.
Затем последовала нехитрая манипуляция со складным скальпелем, который всегда со мной. Струйка крови булькнула в прозрачную жидкость, превратив ее в мою фирменную Кровавую Мэри.
- До дна, - я протянула ее Гору. – И без раздумий. Не отстану, ты же знаешь.
- Главное, чтобы он потом к тебе не приставал, - недовольно пробурчал супруг, обуздавший инстинкты и торопящийся притянуть меня к себе.
- Драган, ты и так самый везучий мужчина на свете, имей совесть, - Давид сжал стакан. – А еще – самый ревнивый!
- Не без оснований, - парировал Горан.
- Это да, оснований вокруг твоей супруги вьется море. Но она Ангел Жизни, иначе быть не могло.
- Не философствуй, пей, - разгадала я его хитрый план.
- Лехаим, - он выдохнул и залпом выпил Кровавую Мэри.
- Молодец, - я пристально посмотрела на него, замершего.
Вот все, абсолютно все, до единого, так делают! Замирают, прислушиваясь к себе. Так, а вот и процесс пошел – щеки порозовели, глаза заблестели, дыхание стало не таким тяжелым вследствие грузного тела. Отлично!
- Однако, - крякнул Давид. – Словно… - нахмурился, подбирая сравнение, - как лет тридцать скинул!
- Встань, - попросила я.
Он поднялся на ноги, с десяток раз присел, явно с удовольствием, сердечный ритм не сбился.
- Забыл уж, когда колени не хрустели! – покачал головой. – Спасибо, Саяна!
- Пожалуйста! В следующий раз не сопротивляйся!
- Не буду, - он рассмеялся.
- Но не привыкай, - вмешался Драган.
- Тоже не буду, - Давид нежно улыбнулся, - такое благословение божье! Этим нельзя злоупотреблять.
- Ну, а теперь давайте обсудим, скажем так, рабочие моменты и поедем ужинать! – предложила я.
- Куда? – супруг изогнул бровь. – Думал, ты захочешь, чтобы я приготовил?
- Ты раздобудь мне ищейку Тая, он пригодится скоро, - ответила ему. – А ужинать мы будем в одном замечательном месте, куда я обещала вернуться в наш прошлый приезд в Иерусалим!
Душа человека – светильник Господень.Прит. 20:27
С трудом найдя место для парковки, мы вышли из машины. С небес с бледным кислотно-лимонным пятном солнца опускался вечер, прогоняя плотную удушающую жару. Потрепанные ею пальмы с буро-желтыми высохшими листьями с облегчением шевелились, обдуваемые ветерком. Я посмотрела на серые стены – казалось, что само время, за день размякшее на солнцепеке, сползло по ним безвольной массой и улеглось дремать в спасительной тени.
Во всем был виноват хамсин – горячий ветер пустыни, обжигающий кожу и вызывающий непреходящую жажду, которую не удавалось утолить водой. В прошлый приезд сюда мы все плавились, как снежинки в духовке. Хорошо, что сегодня поездка выпала на вечер.
Быстро ступая по крупным серым квадратам, мы прошли через Дамасские ворота, резными башенками по верху напомнившие мне замок Киллиана, и сразу же попали на рынок мусульманского квартала. По обеим сторонам широкой дороги все также вились бесконечные лавочки со всякой всячиной.
В нос ударила дурманящая смесь из запахов пряностей, благовоний, кофе и свежеиспеченного хлеба, который несли на деревянных огромных подносах на голове шустро передвигающиеся среди медленно шагающих туристов худые пареньки – стремясь побыстрее закончить рабочий день и убежать по своим делам.
Из мечети неподалеку
