обедать, то настоял на том, чтобы на десерт подали именно его.
— Предки… благословите его, — не дожидаясь Джотэма, она съела кусочек. — О-о-о, это божественно!
— Да, — согласился Джотэм, отправив в рот ложку с тортом.
— Знаете, — Джасинда слегка наклонилась к нему, словно собиралась поделиться с ним королевской тайной, — я должна вам кое в чем признаться.
— И в чем же? — король залюбовался задорным блеском в ее глазах.
— Стефан однажды пытался подкупить вашего шеф-повара…
— Он что? — король в шоке откинулся на спинку стула.
«О чем она говорит? Никогда в жизни не поверю, что Стефан Мичелокакис был способен кого-то подкупить».
— Он пытался подкупить Саффорда, чтобы тот выдал рецепт своего фирменного торта с помадкой.
— Его рецепт? — Джотэм с недоумением смотрел на нее.
— Да, видите ли, приближался мой сороковой день рождения, и Стефан хотел сделать мне сюрприз.
— Стефан мог испечь торт? — теперь Джотэм был по-настоящему потрясен.
— О, предки, нет! — Джасинда, рассмеявшись, махнула рукой. — На кухне Стефана можно было застать лишь в полночь, когда он из желания перекусить совершал на нее свои ночные набеги. Нет, он собирался попросить об этом нашу экономку, Маишу. Но ничего не вышло, так как Саффорд отказался выдать свой «секретный» рецепт.
— Да, у хорошего мастера всегда есть свои тайны, — согласился Джотэм. — И, тем не менее, мне трудно поверить, что он не сделал для тебя исключение. Сегодня мне доложили, что Саффорд настоял на том, чтобы лично приготовить этот ланч, — он увидел, как Джасинда покраснела от удовольствия.
— О, он это сделал? Какой замечательный человек!
— И все же он не дал Стефану свой рецепт, — напомнил Джотэм, удивляясь, почему ее теплые слова в адрес шеф-повара так задели его.
— Да, не дал. Но зато он сам сделал торт и поручил доставить его к нам домой, — Джасинда мягко улыбнулась, вспоминая этот момент. — Вы бы только видели, что тогда было с нашими детьми. В тот вечер мы со Стефаном запланировали куда-нибудь сходить. А когда вернулись, то дети так объелись помадкой, что были в полусознательном состоянии.
— Неужели они столько съели?
— О да! К тому времени, как мы добрались до дома, исчезло больше половины.
— Надеюсь, подарок Саффорда был довольно большим?
— О да! Хвала предкам! Иначе мне бы не досталось даже крошечного кусочка.
* * *
Позже, полностью насытившись тортом, они решили прогуляться.
Джотэм шел по дорожке, заложив руки за спину, и наблюдал, как Джасинда то и дело наклонялась, чтобы понюхать цветы.
— О чем вы так напряженно думаете? — повернувшись к нему, она увидела, что король выглядит слегка удивленным.
— О тебе, — слова слетели с языка прежде, чем он успел их остановить.
— Обо мне? А что я?
— Я думал, что неплохо знаю тебя. Но каждый раз, когда мы разговариваем, я узнаю что-то абсолютно новое о тебе, о Лате или о своем доме, — он взглянул через ее плечо на розовый куст. — Наши жизни всегда были переплетены, а я даже не осознавал этого.
— Мне кажется, «переплетены» — это слишком сильно сказано.
— Думаешь? Не могу согласиться с тобой. Скажи мне еще раз, почему я не видел тебя в Академии?
— Потому что вы смотрели только на Лату, — улыбнувшись, Джасинда пошла дальше.
— До встречи с Латой я проучился в Академии уже два цикла. А ты была на класс впереди меня. Как такое возможно, чтобы мы ни разу не встретились?
— Вы хотите знать правду?
— Пожалуйста.
— Я избегала вас.
— Ты избегала меня? Но почему? Что же я такого сделал?
— Ничего! — быстро успокоила его Джасинда. — Вы ничего не сделали. Это из-за того, кем вы были. И что собой олицетворяли.
— И что же я олицетворял?
— Все, от чего я старалась убежать. Политика. Постоянно находиться на виду у публики. А каждый твой шаг тщательно изучают и анализируют.
— Ничего не понимаю…
Джасинда тяжело вздохнула. Она действительно не хотела такой жизни.
— Вы ведь знаете, кем были мои родители?
— Твой отец был весьма влиятельным членом Ассамблеи Дома Исцеления. Я знал людей, которые не боялись утверждать, что в свое время он был даже могущественнее короля Адона.
Джасинда лишь пожала плечами. Джотэм не сказал ничего нового, о чем бы она не слышала еще в детстве.
— Возможно, ведь он многому научился у своего отца. Тот тоже был членом Ассамблеи. Впрочем, как и отец моей матери. Они служили вместе.
— Этого я не знал.
— Но, тем не менее, я уверена, что вы сможете представить, каким значительным событием стал их союз. Сам король Адон присутствовал на нем.
Джотэм понимающе кивнул. Короли крайне редко присутствовали на союзах членов Ассамблеи. Чтобы не давать повода для обвинений в фаворизме. Посещение королем союза одного из детей члена Ассамблеи… повышало статус всей семьи.
— Вскоре после их союза папа сам стал членом Ассамблеи, а мама забеременела мной. С момента, как только я научилась ходить и говорить, я постоянно была у всех на виду. Каждую минуту меня учили тому, что я должна делать, а чего не имею права допускать. Поэтому я и решила поступить в Академию, а не в частную школу.
— Но я по-прежнему ничего не понимаю.
— На адептов Академии Дом Исцеления не имел такого сильного влияния, как другие Дома. Скажем, как Дом Защиты. Ведь дочери членов Ассамблеи находились под особым контролем. В Академии же я могла быть сама собой и не беспокоиться о том, что это отразится на репутации моих родителей. А попасться вам на глаза? При том, что все вокруг прекрасно понимали, что из этого ничего хорошего не выйдет? Ну… это бы перечеркнуло все, к чему я так усиленно стремилась.
— И почему же из этого ничего не могло выйти?
— Потому что я была из Дома Исцеления. А мы оба знаем, что в любом Доме наследник престола может вступить в союз лишь с кем-то из своего Дома.
— Понятно, — несколько минут Джотэм шел молча, о чем-то размышляя. — Но это никогда не мешало тебе дружить с Латой.
— Конечно, нет. Этот архаичный закон распространялся лишь на будущих правителей, а «простолюдины», как любила называть нас ваша мать, вступали в смешанные союзы на протяжении многих поколений.
— Моя мать действительно назвала тебя простолюдинкой? — король не хотел в это верить.
— Да. Королева была категорически против того, что член ее Совета вступил в союз с кем-то не из Дома Защиты.
— Никогда не понимал ее непримиримости в этом вопросе. Да и своего отца, если уж на то пошло, тоже.
— Да, я знаю, что в некоторой степени это
