Я снова помотала головой.
– Совсем ничего? – не унимался Эветьен.
– Ничего из того, о чём вы рассказали, – нашла я более-менее корректную формулировку.
Потому как если Шевери-старший полюбопытствует, помню ли я свою жизнь до удара, то придётся врать напропалую.
Собственную жизнь – скромное житьё-бытьё Алёны Волковой с планеты Земля – помнила я распрекрасно.
С двадцатью с лишним годами жизни благородной фрайнэ Асфоделии дела обстояли куда как хуже.
Даже никак.
– Странно, – произнёс Эветьен задумчиво. – Вы определённо в своём уме и твёрдой памяти…
Только не той, что им нужна.
– …хотя частичная её потеря объяснила бы некоторые моменты в вашем поведении… пусть и не все. И ваша сила… она есть по-прежнему, но ощущается много слабее, чем можно ожидать в вашем случае.
– Но она есть, – я посмотрела на свои руки, пошевелила пальцами.
Ничего подозрительного я не чувствовала. Вообще ничего такого, что могло в моём представлении говорить о наличии великой силы. И великой ответственности, ага… Однако теперь получалось, что пресловутый магический дар всё-таки есть… Эветьен что-то сделал и артефакт показал отрицательный результат…
– Вас это удивляет?
– Да… то есть нет… то есть не совсем… – я подняла взгляд на мужчин.
Тисон смотрел с сочувствием мягким, искренним, обволакивающим, словно аромат душистого чая. Казалось, рыцарь готов сесть рядом со мной, обнять и начать гладить по волосам и спине, успокаивая и уверяя, что всё-всё будет хорошо.
Эветьен продолжал изучать меня пристально, пытливо, ища подвох и ответы на копящиеся вопросы.
Он ведь много знает, советник Шевери…
О магии, артефактах и энергетических следах.
– Как вы это сделали? – спросила я.
– Что именно?
– Это, – я заново вскинула руку. – Как вы подстроили мне отрицательный результат?
– Вы ещё не поняли?
– Отчего же, понимаю… поняла теперь. Вы один из них, этих закатников?
– Нет, хвала Благодатным! – с чувством воскликнул Эветьен. – Уберегли Четверо от сей участи сомнительной.
– Тогда какого хрена ты… вы здесь маглом притворяетесь? – в конце концов, нападение в качестве лучшего средства защиты ещё никто не отменял. – Разве вы не должны быть или в числе адептов Заката, или лишиться дара значительно раньше?
– К счастью, в юности мне хватило ума промолчать и не показывать то, что чужим видеть не следует, а Его императорское величество был заинтересован в людях одарённых, но не подчиняющихся при том закатникам, с разумом, не отравленным их клятвами верности и догматами. И, фрайнэ, время от времени вы произносите слова, звучащие иначе, смысла которых я не понимаю. На каком языке вы говорите?
Вероятно, Эветьен тоже слышал о вышеупомянутом способе защиты.
И с Шевери-старшим отмазка про старое островное наречие вряд ли пройдёт.
Признаться, до сего момента я не задумывалась, как люди вокруг воспринимают слова, привычные мне, но чужеродные для них. Мы понимали друг друга, говорили на одном языке – на языке, принятом в Империи, – хотя неясно, как я смогла его выучить за столь короткий срок. Или на самом деле ничего-то я не учила, просто он стал моим при перемещении?
Возможно.
И даже больше – я слышала и себя, и других так, как если бы все говорили по-русски. Кто знает, может, я уже и думаю на местном, при том совершенно этого нюанса не замечая? Но вот слова, чуждые этому миру… наверное, в отсутствие понятных аналогов я произносила их на родном, что неизбежно привлекало внимание.
– А в чём дело? На Сонне Асфо… я говорила на том же языке?
– В основном вы говорили на франском, неизвестный же язык, судя по описаниям очевидцев, похож на элейский. Правда, королевства Элейя не существует несколько веков как, поэтому её язык считается погребённым в прошлом… мало кто знает его ныне, он не входит ни в число наук, преподаваемых в университетах, ни в женское образование.
Хоть на русском Асфоделия не болтала, а то я уже всерьёз опасаюсь, что ещё она могла вытворить, прежде чем покинула своё тело.
Интересно, рассчитывала ли она на такой результат или нет? И чего хотела добиться?
– Мне кажется, наше общество изрядно утомило фрайнэ и ей пора отдохнуть и побыть в покое, – вмешался Тисон.
– Фрайнэ не ответила на вопрос, – Эветьен старательно гипнотизировал меня взглядом.
– Спросишь в следующий раз, – Тисон вытянул между мной и Эветьеном руку, отодвигая брата подальше от меня.
– Я бы предпочёл сейчас.
Вот баран!
Или козёл?
– Рыцарь Шевери прав, я устала и хочу отдохнуть, – заявила я и встала.
Да и судя по негромким голосам, доносящимся из гостиной, Жизель пришла с завтрака и теперь, наверное, удивлялась, почему её соседка постоянно уединяется с двумя мужчинами.
Не иначе как общение с гостями из многомужней страны дурно повлияло на юный неокрепший ум.
– Хорошо, – неожиданно смирился Эветьен и отступил к двери. – Продолжим в следующий раз.
– Жду с нетерпением, – язвительно откликнулась я.
– Я тоже. И не рассказывайте никому о том, что произошло сегодня. Чем меньше людей будут знать правду, тем лучше.
Я кивнула.
Тисон бросил на меня немного виноватый взгляд и вместе с братом наконец покинул спальню. По ту сторону порога Жизель встретила мужчин очаровательной невозмутимой улыбкой, проследила, как они, поздоровавшись с ней и раскланявшись, вышли и из гостиной. Кили и горничная Жизель – всё никак не запомню её имя, как, впрочем, и остальных рыцарей, – жались в уголочке, потупившись почтительно и делая вид, будто они не более чем деталь интерьера. Но, без сомнений, девушки видели, слышали и запоминали куда больше, чем казалось со стороны.
– Что-то случилось? – спросила Жизель, как только за братьями закрылась дверь.
– Нет, – соврала я.
– Ты так и не спустилась к завтраку… зато твой рыцарь, едва получив сообщение от слуги, стрелой вылетел вон.
– Ты же знаешь, я проспала, – я улыбнулась как можно беззаботнее. – Эве… фрайн Шевери пытался меня разбудить, но не преуспел и…
– Позвал брата на подмогу? – предположила Жизель невинно.
И всё равно прозвучало двусмысленно до неприличия.
– Э-э… да, – ничего оригинального в голову не пришло.
А из неоригинального оказалась порнушка.
Развесёленький такой тройничок в духе некогда посмотренного порноролика.
Но я всего один раз и то сначала случайно наткнулась, а потом чисто из любопытства досмотрела, честное слово!
– Что до славного рыцаря, то он и рад угодить, – Жизель закрыла дверь в спальню и прошла мимо меня к кровати. – Саши Риа спрашивал о тебе.
– Кто?
– Сын вайленского эмиссара Риа.
– А, да, – признаться, после попытки убийства мысли о Саши вылетели все и напрочь. – И что хотел?
– Ничего особенного. Лишь спросил, почему тебя нет за завтраком, не случилось ли чего и в добром ли ты здравии.
– В добром, как видишь, – только чувствую, щёки горят.
Последствия стресса, поди.
– Уж вижу…
И я ретировалась.
В ванную.
В порядок себя привести и вообще… разве нельзя девушке побыть в одиночестве хотя бы несколько минут?
* * *
Остаток дня я носа не казала из покоев. К ужину меня сопроводили под усиленной охраной – оба брата Шевери, с поразительным равнодушием игнорирующие удивлённые и неодобрительные взгляды трёх рыцарей и двух девиц. Перед выдвижением на место сбора Эветьен вовсе заявил, что отныне избранные должны посещать трапезы, благодарения и прочие общественные мероприятия исключительно все вместе, а рыцарям следует быть при подопечных практически неотлучно и ни при каких обстоятельствах не терять бдительности. На лицах коллег Тисона ясно отразилось честное, отнюдь не льстящее Эветьену мнение по сему поводу, но от озвучивания возражений они воздержались. Только посмотрели отдельно на рыцаря Нарциссы, мужчину старше остальных годами, с тёмно-каштановыми волосами и короткой бородкой, словно уточняя безмолвно, а не обнаглел ли в край фрайн Шевери со своими дурацкими указами?
