— Да вы что? Отлично, — искренне обрадовалась я.
— Ну, тогда я вас оставлю. — И мастер тоже ушел в зал.
— А куда измельченную зелень? — прервала тишину Сюицы.
— Там рядом с яйцом миска стоит, в нее сыпь.
— А зачем так много?
— О, это не много, это на начинку для пирога. А часть потом еще на салат.
— Никогда не ела пирог с начинкой из зелени, — хмыкнула она в ответ.
— А там не только зелень будет. Надо будет еще добавить яйца, которые ты почистишь и тоже измельчишь, — улыбнулась я ей.
— Спасибо вам за брата, — вдруг снова сказала она.
— Пожалуйста. Обращайтесь, если что.
— У меня тоже есть небольшой дар целителя, но я всего лишь могу напитать зелье для укрепления, как и тетя Маша. А вот сращивать что-то не получается. Как вы так научились?
— Меня Маша научила. И то тогда с ногой твоего брата я просто испугалась. Такому она меня не учила, я импровизировала, поэтому не заметила, как опустел резерв, — пожала я плечами.
— Понятно. Но это было чудесно. Мне было интересно наблюдать, как вы вливаете магию в рану, поэтому я решила пойти учиться в академию. Отец уже начал копить деньги для поступления. Надеюсь, все получится.
— Милая, у тебя есть дар, а это уже значит, что получилось. Теперь главное — расширить резерв и научиться пользоваться знаниями. Читай много книг, практикуйся. Не останавливайся, если что-то не получается, пробуй снова и снова, пока не получится, а как получилось — закрепи результат, сделав это много раз. Продолжай совершенствоваться, и увидишь — из тебя выйдет отличный лекарь.
— Благодарю за наставление. Я обязательно постараюсь, — расцвела девчушка, принимаясь чистить яйца. — А почему вы не хотите развить свой дар? У вас ведь так все отлично получается.
— Э нет, — выставила я руки перед собой. — Я хоть и выглядела как превосходный маг, но на самом деле безумно боюсь крови. И если бы я не выпила успокоительное перед приходом, думаю, упала бы в обморок, еще не начав его лечить.
Девочка засмеялась, видимо не особо поверив мне.
— Странный целитель, боящийся крови. Любит всевышний пошутить.
— Это да, он тот еще шутник, — улыбнулась я в ответ.
— Лиля, я все узнала: в первых двух комнатах семьи с детками будут есть у себя, остальные пять выйдут в зал. В седьмой комнате мужчина попросил что-нибудь перекусить до ужина, с утра не ел. Отнесу ему борщ, — на ходу доставая поднос и сметану, доложила Ева.
— Да, хорошо. Не забудь рассчитать его сразу. Если будет возмущаться, зови меня, разберусь.
— Хорошо, — накладывая в тарелочку сметану, ответила девушка.
— Хлеба отрежь ему, там немного оставалось. Маша принесет к ужину еще. Народ в зале есть?
— Нет, пока никого, — ставя миску с борщом на поднос, отозвалась Ева. — Я сейчас отнесу, возьму плату и приду помогать.
— Ев, а лошадей в конюшни-то отвели?
— Конечно. Маша сразу всех туда отправляла. В стойлах убрано, овес и вода есть, не переживайте за это.
Девушка ушла, а мы продолжили заниматься кухонными делами.
Вскоре подоспела Маша, и дело пошло веселее. Потом хозяйку сменила Ева, а Машу отправили за барную стойку. Ева принялась за тесто.
Хорошо, когда у всех задания и каждый свое выполняет.
В таком суматошном режиме прошло три дня.
Так как в город ехать было некогда, мы договорились с местными о поставках мяса и овощей. Из пекарни — хлеба и муки. Я потратила из своих монет четыре золотых и пятнадцать медных.
Пахом ездил в город, на обратном пути купил нам три бочонка пива и две бочки вина.
Мои гроши уменьшались со скоростью света. Осталось тридцать пять золотом и мелочь. Зато заработали за эти три дня двенадцать золотых. Мы с Машей были несказанно рады, так как местные добавляли нам дохода. Все золотые отложили в мешок для уплаты долга.
«Вот бы еще пара таких деньков», — мечтали мы с ней вечером за чаем на кухне.
Но люди разъехались, и доход, как и настроение, пополз вниз.
А из плюсов — Ева научилась вязать тапочки и носочки, даже придумала несколько узоров на свой вкус. Эти носочки мы выложили в корзину у барной стойки и продавали по десять медных за пару.
За неделю по вечерам Ева навязала пятнадцать пар. В основном женские тапочки. А я связала носки для мужчин, пар пять. Тапочки разбирались на сувениры как местными, так и приезжими, несмотря на наступающее лето.
Пять медных монет с продажи уходили на погашение долга, а остальные пять мы отдавали Еве как заработок. Энтузиазм у девушки не пропал ни на день. А Мария наконец обрела веру в возрождение трактира и нормальное существование не на гроши.
Шерсть, которую состригли с последней отары, она выделала и напряла ниток. Местная швея даже покрасила немного в красный и синий цвета, носочки с цветными узорами пошли по пятнадцать медных монет. Три медных с продажи мы отдавали швее, остальное добавляли в копилку.
Так и жили мы следующие пару дней, без постояльцев, с редкими посетителями из местных.
Ник, прилетавший с Мией утром, вручил нам приглашения на свадьбу и пообещал прислать швею для пошива платьев.
Маша ушла спать, а мы с Евой сидели за барной стойкой и пили чай со свежими плюшками из пекарни.
— Так-так… — Мы синхронно обернулись к двери на шум. — Смотрю, тут многое поменялось. Видать, мои денежки в оборот пустили?
Плюшка выпала у меня из руки, хорошо хоть, чашка с чаем стояла на столе.
У дверей стоял тот самый заросший бородач, который хотел снасильничать в лесу меня, а потом и Мию.
Сердце бешено заколотилось, когда следом за ним вошли те двое, что были с ним на поляне.
Камень вызова Ника остался в комнате, Еву уже увидели. Что делать? Это ведь не те юнцы из подворотни, а уже зрелые мужики. И если с одним я бы справилась, то с тремя точно нет.
— Добрый вечер, — вдруг пролепетала Ева. — Вы пришли поесть или комнату снять?
— Я? — удивился бородач. — Я пришел к себе домой, дорогуша, — деловито прохаживаясь, ответил он.
Девушка непонимающе уставилась на меня, я так же уставилась на него.
— Простите. Куда пришли? — попыталась привести его в чувство я.
— Ты что, глухая совсем? Домой пришел. Это, — он обвел пальцем кругом, — мой дом. Я покидал его на некоторое время. Но, смотрю, мамка его продала. Да, долг все же для нее был неподъемным. — Бородач усмехнулся.
Я продолжала лихорадочно соображать, кого звать на помощь.
— Ну что, девка, где хозяин-то? Зови, — потребовал бородач, пока его дружки уселись за стол у двери.
Я встала. Была не была, будем решать проблемы по мере поступления. Ева попыталась дернуть меня за рукав.
— Я тут хозяйка. Чего изволите, господа?
Раздался грубый смех.
— Борода, а слухи не врали, правда девка главная. Да еще и мелкая такая.
— Ага, не врали, — подтвердил бородач, осмотрев меня. — А скажи-ка мне, красавица, — наклонился он к бару, дыхнув смрадом изо рта в мою сторону, — не ты ли та спасительница, что увела у меня из-под носа графиньку и награду в пятьдесят золотых?
— Не знаю, о чем вы говорите! — попыталась соврать я, отстраняясь подальше.
— А вот мне тут птичка одна напела, что прекрасно ты все знаешь, — посмеиваясь, снова приблизился космач.
— Не знаю никаких птичек, что вам там поют. Ошиблась ваша птичка, видимо.
— Не зли меня, девка. Я ж знаю, что это ты. Вон лестница справлена недавно. А она не из дешевых.
— Я лекарь, а лестница в благодарность за лечение сделана.
— Ах ты, тварь брехливая, — кинулся в мою сторону космач и, схватив за волосы, дернул на себя, ударив головой о барную стойку.
Ева от испуга села на пол и поползла под стол.
Я больно ударилась не только головой, но и ребрами, поморщилась. Вырываться было бессмысленно, он сильнее.
— Лови девку, Сизый, а то сбежит. Вяжи ее, — кивнул бородач одному из своих, указывая на Еву.
Из кухни послышалась возня и возмущенный вскрик Маши. Неужели там еще кто-то с ними пришел и проник через заднюю дверь? Сколько же их? Меня трясло мелкой дрожью.
