Белокожая, с очень светлыми, почти белыми волосами, в зеленом струящемся платье, она взирала на меня с интересом. Похоже, эта из северных родов. Я не понимала, что она делает в этом доме, и почему меня привели именно к ней.
Ян-Лин выпрямился и представил меня:
— Это леди Гемхен. Я о ней тебе рассказывал.
Вот это да, когда он успел?
— Поняла, – лучезарно улыбнулась незнакомка и поманила меня к себе.
Я осторожно подошла. Внешне она не делала ничего, но я почувствовала, что меня каким-то образом изучают. Наконец, остроухая изрекла:
— Ты прав, на ее теле много следов темной магии - как свежих, так и застарелых. Пусть Святой проверит сдерживающие печати. Вероятно, тварь пытается вырваться и расшатывает их. Ему стоит быть внимательнее со своим псом.
— А ее искра? – спросил Ян-Лин.
Эльфийка медленно поднялась. Она двигалась... Странно. Очень медленно, будто каждый шаг давался ей с трудом. Когда она остановилась совсем рядом, мне захотелось отшатнуться, но я сдержалась. Ярко-зеленые глаза несколько мгновений смотрели только на меня, а затем она попросила:
— Пробуди свою магию.
— Вы имеете в виду золотую искру? – уточнила я.
— Разумеется.
Пришлось признаться:
— Я не умею.
— Но ты уже пользовалась своей магией, – нахмурилась эльфийка.
— Каждый раз это происходило случайно. Она пробуждалась сама в момент опасности.
Теперь оба эльфа с удивлением смотрели на меня.
— Почему ты считаешь, что в момент опасности она пробуждалась случайно? – недоуменно спросил меня Ян-Лин. – Разумеется, она пробуждалась потому, что ты хотела защититься.
— Но я не управляла ей. Все происходило само собой. Я даже не знаю, какие заклинания использовала.
Эльфы переглянулись, а затем незнакомка терпеливо пояснила:
— Тебе не нужны никакие заклинания, чтобы пользоваться магией. Не нужно управлять потоком силы, или чем-то еще. Твоя магия – часть тебя, часть твоей природы. Пользоваться золотой искрой для эльфа также естественно, как дышать. Как твои руки и ноги послушны твоему желанию, так и магия послушна тебе самой. Тебя ограничивает только стадия развития твоей искры.
Я лихорадочно пыталась усвоить новые сведения.
— Тогда что мне нужно сделать, чтобы воспользоваться ей сейчас?
— Просто пожелать, – спокойно ответил Ян-Лин.
Наверное, на моем лице отражалась вся степень моего недоверия. Эльф предложил:
— Попробуй.
— Попробовать что?
— Используй свою магию.
Я нервно рассмеялась и спросила:
— Как это должно выглядеть?
Эльфы снова недоуменно переглянулись, а затем незнакомка вздохнула:
— Да, тут все сложно. Удачи тебе, Цинтун.
Остроухий скривился:
— Из меня выйдет плохой наставник.
— Другого у нее пока нет, – пожала плечами эльфийка.
После этого она отвернулась и направилась к своему месту, показывая, что разговор окончен. Эльф отвесил еще один почтительный поклон и направился к выходу. В коридоре он посоветовал:
— Отправляйся спать сразу после ужина. Завтра на рассвете попробую объяснить тебе, что к чему.
— Вы правда будете учить меня? – недоверчиво спросила я.
— Больше ничего не остается, – развел руками Ян-Лин.
Несколько мгновений я боролась с собой. Ненависть ко всем эльфам заставляла промолчать, но приличия требовали другое. Я вздохнула и выдавила из себя:
— Благодарю за заботу, господин Ян-Лин.
Знал бы он, чего мне стоило произнести это. Эльф только отмахнулся и бросил:
— Зови меня Цинтун.
Я не нашлась с ответом. То, что мой враг, остроухий, тот, что стер с лица земли Мисутонару, разрешает мне называть его по имени, не укладывалось у меня в голове. Мы вышли в другой коридор, и эльф поручил меня такому же остроухому слуге с гривой темно-каштановых волос.
На этот раз мне выделили отдельную комнату. То ли потому что я была единственной девушкой, то ли потому, что эльфийкой. Тьен уже ждал меня там. Стоило мне запереть дверь, как пес подошел и торопливо выплюнул мне на ладонь осколок кости.
«Я постарался оградить его от своей магии», – сообщил пес.
— Кто-нибудь заметил?
«Нет. Мне не нужно открывать пасть, чтобы говорить с Рэйманом, а больше ничего делать не пришлось. Он приказал быть с тобой». Я поспешно засунула осколок во внутренний карман кожаного жилета и отправилась на ужин. Он проходил в большой столовой. И наши охранники, и солдаты гарнизона ели там же. Несмотря на голод и усталость, я вяло ковырялась в своей тарелке. Шон не выдержал и тихо спросил:
— Ты чего?
— Все в порядке, – прошептала я.
Винсент скептически хмыкнул, но расспрашивать меня за столом не стал. Аккеро и Стэндиш тоже бросали на меня подозрительные взгляды. А я... Не могла избавиться от чувства, что я в логове врага. Вокруг было много остроухих, я не видела стольких с самой войны. И тогда каждый из них мог принести мне смерть, или я была его смертью. А теперь мне приходилось сидеть с ними за одним столом и убеждать себя, что все в порядке. Вот только внутреннее напряжение не отпускало.
Наконец, ужин закончился. Ястер снова использовал на мне свою лечебную магию. Затем я поспешно ушла в свою комнату, отговорившись усталостью. Я и в самом деле ужасно хотела спать – несколько дней в окружении бывших врагов вымотали меня, а ребра все еще побаливали.
Но этой ночью мне очень нужно было завершить начатый ритуал. И сделать это так, чтобы не заметили эльфы. Поэтому я торопливо разделась и попросила Тьена:
— Разбуди меня, когда все уснут. Можешь даже укусить – все равно придется пользоваться некромантией.
«Хорошо», – ответил пес и лег рядом с моей постелью. Несколько минут я лежала с закрытыми глазами, но сон не шел. Я поворочалась и нашла положение, в котором не болели ребра.Но снова не смогла уснуть. Я открыла глаза и посмотрела на Тьена, который с грустным видом лежал рядом с моей кроватью. Не выдержав, я спросила:
— А ты почему сюда не идешь?
«Стэндиш запретил мне спать в твоей постели, – бесстрастно ответил пес. – Я не могу его ослушаться».
Наверное, этого стоило ожидать. Я придвинулась ближе к краю, опустила ладонь на холку Тьена и повторила:
— Разбуди, когда все уснут.
Заснуть до конца мне не удалось. Несколько раз я проваливалась в дремоту. Наконец, Тьен прихватил мою ладонь зубами и сообщил:
«Кажется, тихо. Но здесь есть охрана. Как ты собираешься провернуть это?»
Я села на постели и ответила:
— Разумеется, под твоим прикрытием.
Я торопливо оделась, не зажигая свет, а затем подошла к окну. Осторожно подняла щеколду,
