из меня, что суккубу какую лепит? Не согласная я!
«Алексина, миленькая, всё возбуждение Ассахара принадлежит только тебе», — даже в голове эта фраза казалась тихим лепетом.
«Поздно. Не отвлекай. Не хочу пропустить момент».
Действительно, жрец уже толкал речь. Профессионально так рассказывал о Великой, воздавал ей почести, уделил внимание «благословлённому» браслету, даже пожурил Асами, что она хотела обойтись без вмешательства божественной. Нагаасуры слушали его затаив дыхание. Только бабуля недовольно кривила губы и Алексина нахмурившись, сложила руки на груди. Мне вообще кажется, что богиня зверела потихоньку.
— Надеюсь, вы понимаете, кэрра Хаяси, что я буду вынужден обратится к богине и разорвать привязку к браслету, чтобы он выбрал новую хозяйку? — хорошо поставленным голосом задал вопрос «жрец».
Показалось, что Асами хотела послать его к чертям собачьим, но неожиданно улыбнулась и кивнула.
«Надо же, муассанит. Даже жалко от него избавляться», — и столько сожаления было в этой мысленной фразе, что стало понятно зачем Алексина подкинула её в мою голову.
«Не избавляйся, — искренне посоветовала я, — возьми на перевоспитание».
А потом поняла, что упустила значительную деталь.
«А муассанит, это кто?»
«Слышит чужие мысли и вкладывает свои. Он уже подчинил Асами и требует, чтобы она приказала браслету выбрать главу».
«И меня слышит?» — я ужаснулась.
«Нет, я прикрыла, чтобы ты меня не выдала».
Попыталась ещё уточнить, почему браслет бабуле подчиняется, но богиня сделала вид, что перестала меня слышать и уделила всё своё внимание «жрецу». Если бы я не следила за тем, куда смотрит Алексина, то вряд ли заметила, как «жрец» тихонько раздавил в руке что-то круглое и бросил на пол.
Слабая красноватая дымка на полу появилась тут же.
— Богиня услышала, — провозгласил обманщик. Ну и…. Наверное, это молитва была, я не разобрала, что такое он запел.
Нагаасурии в зале смело шагнули ближе к кругу. На лице Чиасы мелькнуло предвкушение, когда полупрозрачная змейка поползла в её сторону.
Алексина слегка шевельнула рукой. Браслет замер. Повернулся зубастой пастью в мою сторону.
Бросок.
Я позорно завизжала.
Небольшая вспышка боли из-за нового укуса. И украшение замерло. А у меня в груди появилось странное чувство, уверенность, что теперь эта полупрозрачная пакость моя.
— Не-е-ет! — яростный крик от разочарования разрушил зарождающуюся тишину.
Бабуля разом обмякла, словно из неё выпили все соки. Фальшивый жрец, стоящий ближе всех, замешкался на пару секунд, но всё равно поймал нагаасурию раньше, чем она упала на пол. Какими бы гадами мужики на Ассахаре не были, а забота о женщинах у них в крови. А мог бы попробовать сбежать, а не приводить Асами в чувства. Бабуля открыла глаза, нашла взглядом меня, потом Чиасу и улыбнулась. Светло, радостно.
— Это ты виноват! — орала жена Юки, больше не сдерживаясь. — Мы так не договаривались! Я не за это тебе платила!
«Жрец» повернул голову к заказчице и рассеянно отозвался:
— На всё воля Великой.
Он, похоже, сам не понял, что произошло и как его слова попали в точку. Зато Алексина улыбнулась так, словно ей медальку дали, но улыбка быстро увяла.
- Её воля?! Ты всё испортил! Ты. Отдал. Моё. Чужачке! Грязной иномирной девке! Он мой! Слышите все? Мой.
И эта психованная рванула в мою сторону.
Юки, всё представление состоящий в сторонке, тоже кинулся к нам. Он успел перехватить её практически перед носом Тэкеши. Мужья встали по бокам от меня ещё в тот момент, когда Асами пыталась потерять сознание. И сейчас Тэкеши загораживал меня своей спиной, а Широ, обхватив за талию, старался оттащить в сторону. Пришлось упираться пятками в пол. Юки с женой стояли так близко, что я слышала его торопливый шёпот. А может всё дело в том, что мои чувства обострились до предела.
— Тише, госпожа. Пожалуйста, тише. Вы говорите о члене совета. Жена моего племянника не виновата в том, что браслет её выбрал. Вы же сами все видели, сами все подготовили. Тише, прошу вас.
— Племянника? — кажется, Чиасу совсем обезумила. — Не говори мне об этом слизняке! Нет у тебя никакого племянника! Моему клану не нужно родство с уродом, который даже нагаасурию взять себя в мужья уговорить не смог.
Руки сжались в кулаки от охватившего гнева. Если бы хватка Широ не усилилась, то я бы уже кинулась на эту идиотку.
— Воля нашей богини… — начал мужчина, но был быстро перебить. Кажется, напоминание во второй раз о воле высшего существа забило последний гвоздь в крышку гроба.
- Её воля? — теперь это был такой визг, от которого закладывает уши. — Да эта божественная тварь смеётся над нами!
Я успела увидеть, как Юки зажал жене рот рукой, прежде чем Широ силой оттащил меня в сторону и задвинул себе за спину.
Никто сначала не заметил стелящийся по полу красноватый дым, а потом стало уже поздно. Он поглотил всё. Заполнил собой помещение, заменил воздух и проник в лёгкие. Меня словно наизнанку вывернуло, перекрутило и приплюснуло. Я с трудом держалась на ногах. Думаю без сильных рук на талии, я бы вовсе упала. Не знаю, что чувствовали остальные, но мне было больно, даже хрипеть не получалось. Я была уверена, что костлявая протянула ко мне свою руку с косой.
«Алексина», — взмолилась мысленно из последних сил. — «Пожалуйста».
На большее меня не хватило. Богиня в ярости это страшно. Больше никогда, никогда-никогда не буду осквернять её статую. Если выживу.
«Извини», — холодное и резкое донеслось сквозь вату в голове.
Дым отступил, я чувствовала, как он покидает тело через нос, рот, уши. По лицу струились слёзы.
— Света, — тихо, хрипло.
- Жива, — коротко откликнулась мужу.
Я проморгалась. Дым в центре зала стал плотнее, складываясь в огромную фигуру.
Это была уже не та нагаасурия, которую я видела в первый день попадания на Ассахар. Она была больше. Значительнее и массивнее. Её огромная фигура заполнила собой практически весь зал. Присутствующим пришлось слиться со стенами, чтобы не быть раздавленными тяжёлыми кольцами хвоста. Они извивались и постукивали об пол, отчего с потолка начала сыпаться крошка. На теле Алексины не осталось ни единого участка «чистой» кожи. Богиня была укрыта чешуйками с ног до головы. Волосы… Я сглотнула. Кажется, теперь я знаю из-за кого в греческой мифологии появилась медуза горгона. Широкие рога среди змеиного клубка смотрелись дико, но не менее страшно, когда они словно нож масло резанули по потолку при первой же попытке Алексины повернуть голову. Хуже всего было то, что я не могла увидеть никого из тех, кто оставался в центре зала.
Страх за жизнь Тэкеши заставил выпутаться из рук Широ и сделать крохотный шаг вперёд. Больше места не хватило.
— Приветствую Великую Мать на территории клана зелёных змей, — попыталась произнести со всем почтением.
«С почтением ли?» — ввинтился шипящий голос прямо в мозг.
Чувство сохранения помахало лапкой, потому что страх был, а вот почтение так и не нашлось, даже самое завалящееся. Я уважала Алексину, бесилась, что она закинула меня на Ассахар разгребать за своей расой, даже где-то была благодарна за то, что дала шанс на новую, совершенно другую жизнь, но вот с верой в богов как-то не сложилось. Так что я честно призналась:
«Ты такая большая сейчас и страшная. Ничего не могу с собой поделать, извини».
В голове раздался жуткий, оглушительный смех. Кажется, у меня кровь потекла из одного уха.
Фигуру богини
