— Что? — прорычал он. — Говори громче, Рэй, я тебя не слышу
— Я хочу…твоя сперма…
Он сжал сильнее, заставляя мой рот открыться. Он скользнул двумя пальцами внутрь, опасно острыми когтями касаясь моего языка. Мой рот был вынужден оставаться открытым, и у меня потекли слюнки, когда он надавил на мой язык. Он запутал меня во всех отношениях, и я могла только вскрикнуть, когда его темп ускорился, и внезапно я почувствовала, как его член пульсирует внутри меня.
— Скажи это еще раз, — сказал он, низко склонившись над моей спиной. Его голос в моем ухе, казалось, отдавался эхом в моей голове и звучал в самой моей крови.
— Умоляй об этом. Проси о том, чего ты хочешь.
Я не могла произнести ни слова, когда его пальцы были у меня во рту, но это не помешало мне попытаться. И именно тогда я поняла — стоя на коленях и бессмысленно бормоча, пуская слюни по подбородку, практически всхлипывая от удовольствия, — что он был абсолютно прав. Я уже сдалась. Я сказала, что не отдам ему свою душу, но я практически уже отдала ее ему.
Я отдалась демону, и пути назад не было.
— Пожалуйста… пожалуйста… пожалуйста, — это было все, что я смогла выдавить. Чем больше я умоляла, тем больше моя киска напрягалась и начинала сжиматься вокруг его члена. Мой последний оргазм потряс меня, но этот захватил в меня мертвой хваткой и не отпускал. Я всхлипнула от силы этого, и он засунул свои пальцы чуть глубже мне в рот, чтобы я не могла заглушить свои звуки. Я была уверена, что говорю достаточно громко, чтобы разбудить мертвого.
Мое удовольствие довело его до пика, и его и без того толстый член набух еще больше. Он прикусил мое плечо, пока пульсировал, изливаясь внутрь меня. Он убрал пальцы от моего рта и потянул мои бедра назад, глубоко вжимаясь в меня, когда кончал, наполняя меня до тех пор, пока я не почувствовала, как он стекает по моим бедрам.
18 Леон
В тот момент, когда она посмотрела на меня своими широко раскрытыми, дерзкими карими глазами и сказала мне сделать это, я понял, что влип из-за этой девушки. Глупо, безумно облажался. Когда она добровольно стала моей жертвой, мне захотелось утащить ее в Ад прямо здесь и сейчас.
Я не планировал предлагать ей сделку. Некоторым демонам ничего так не нравилось, как собирать человеческие души, чтобы повысить свой статус в Аду, но меня, честно говоря, это не беспокоило. Не должно беспокоить. Но теперь я не мог выбросить из головы мысль: она была моей. Мне нужна была ее душа. Трахать ее, владеть ее телом, слушать эти милые тихие всхлипы, когда она дрожит от удовольствия — это может быстро превратиться в зависимость. То, чего я хотел, было гарантировано мне на вечность.
Я также предложил чертовски выгодную сделку. Учитывая обстоятельства, моя защита должна была обойтись гораздо дороже, чем просто ее душа.
Что еще мне оставалось делать? Оставаться рядом, рисковать своей жизнью и защищать ее из сочувствия? По доброте душевной? Меня растоптало достаточно людей, чтобы стать умнее. Она заплатит, или я уйду. Я возьму гримуар и пойду своей дорогой.
Ее вкус остался у меня на языке, ее сладкий аромат ударил мне в нос. Я прислонился спиной к ближайшему надгробию, прижимая ее к себе, мои глаза были полуприкрыты, когда я осматривал темное, пустое кладбище. Оргазмы разбили ее вдребезги, но мы не могли долго здесь задерживаться. Придет больше Эльдов.
Рэй вздохнула, и на мгновение мне показалось, что она заснула. Я оставил темно-красные следы от своих укусов на ее шее и плече, следы, которые к утру превратятся в фиолетовые синяки. Я ушел, но мои метки остались бы на ней на несколько дней.
Моя. Мой человек, моя кукла, моя нежная плоть, моя.
Может быть, я дал бы ей больше времени подумать о моей сделке. Может быть, еще несколько дней на Земле не убьют меня… а может и убьют, и я стал катастрофически одержим человеческой игрушкой.
Она пошевелилась и внезапно застыла. Медленно, словно пытаясь не спугнуть дикое животное, она высвободилась из моих объятий и встала. Она стряхнула травинки со своей юбки и выдернула листья и веточки из волос, руки ее слегка дрожали. Мне пришло в голову, что ей было бы холодно без леггинсов — леггинсов, которые я полностью уничтожил.
— Я провожу тебя домой, — сказал я, еще не потрудившись встать. Холодный надгробный камень приятно ощущался на спине. — Ты отдашь мне гримуар, и я уйду.
Я ждал ее протеста, предвкушая еще более дерзкий вызов. Но вместо этого, повернувшись ко мне спиной, она спросила: — Почему ты был в Абелауме? До того, как я призвала тебя?
— Я служил своему предыдущему призывателю.
— И это был?
— Кент Хэдли.
Она повернулась, выражение ее лица было напряженным и отчаянным.
— Хочешь сказать, что Кент Хэдли… волшебник?
— Маг.
Я пожал плечами.
— Даже самый бездарный смертный может использовать слова, написанные в гримуаре. Но как только у них больше не будет книги, невозможно будет вспомнить, что в ней было написано. Попытки скопировать текст быстро выцветут и станут неразборчивыми. Как только я уничтожу гримуар, никто больше никогда не призовет меня.
Я гордо ухмыльнулся при этой мысли. Моя свобода была долгожданной.
Я поднялся, вытягивая руки над головой. Ночной воздух был прохладным, а небо ясным, сверкающим звездами и слабым сиянием серповидной луны. Пение сверчков и шелест ветра в сосновых иголках вызвали у меня желание пробежаться по этому лесу в последний раз. Впервые за долгое время я почувствовал себя хорошо.
Рэй подозрительно наблюдала за мной, прищурив глаза. Я практически слышал, как крутятся шестеренки в ее голове.
— Ну и?
Я кивнул головой в сторону кладбищенских ворот.
— Проводить тебя?
Она скрестила руки на груди.
— Зачем Кент призвал тебя?
Я тяжело вздохнул. Эта штучка такая любопытная. Бесконечные вопросы.
— По той же причине, по которой его отец и дед призывали меня. Они нуждались в защите от Эльдов.
Она сглотнула. Она бросила нервный взгляд через плечо в сторону часовни, где лежало тело чудовища.
— Как может существовать нечто подобное? — тихо спросила она. — Похоже, что они постоянно убивали бы людей, чтобы их увидели.
— В лесах постоянно пропадают люди.
Я встал рядом с ней, и она оглянулась. Ее взгляд скользнул вниз по моему телу, задержался на груди и очень демонстративно избегал смотреть мне между ног, несмотря на то, что я уже снова застегнул джинсы. Я ухмыльнулся.
— Эльдов привлекает магия. Если только человеку не повезет настолько, что он наткнется на них глубоко в лесу, маловероятно, что обычный смертный когда-либо столкнется с ними. Эльды не станут охотиться в человеческих городах, если у них нет веской причины.
— Тогда в чем их причина? — спросила она. — Они охотятся за мной, потому что у меня есть гримуар, я понимаю.
Она не поняла, но ладно.
— Но они охотились за Кентом только потому, что гримуар был у него раньше?
— Шагай, а я продолжу говорить, — сказал я, подталкивая ее локтем в направлении ворот. — Чем скорее мы заберем гримуар из твоих рук, тем лучше.
Она надулась, но на этот раз была послушна. Пуговицы на ее свитере были оторваны, поэтому она туго натянула его на грудь и скрестила руки, чтобы прикрыться. Мы вместе вышли через ворота, и ни одной машины не было видно, пока мы шли по дороге к ее дому.
— Мне нужно знать, как защитить себя от этих существ, — внезапно сказала она. — Ты сказал, что они, возможно, не перестанут охотиться за мной, так что…
— Уезжай из Абелаума, — сказал я. — Это лучшее, что ты можешь сделать. Они будут охотиться за тобой, куда бы ты ни пошла, теперь, когда магия коснулась тебя, но жить в Абелауме — все равно что сунуть руку прямо в улей и удивляться, почему тебя жалят.
Она посмотрела на меня с тревогой, но я просто пытался быть честным. Не было смысла лгать ей, что все каким-то образом наладится, как только гримуар исчезнет. Она стала бы менее привлекательна для Эльдов, но Хэдли были совсем другой проблемой.
