случай снова перевела взгляд на посланницу, тепля слабую надежду на то, что та показывала не туда. Но, к сожалению, удача снова была не на моей стороне.
Лазуном по деревьям я была еще более худшим, чем бегуном. Я бы даже сказала, лазуном я была совсем плохеньким. А мне нужно было каким-то поистине чудесным образом очутиться на ветке рядом с дуплом, которая находилась на почтительном расстоянии от земли, что создавало еще большую проблему.
— Госпожа, я могу влезть на дерево вместо вас, — очень любезно предложил грорд.
Предложение было весьма и весьма заманчивым, однако, терзало меня смутное сомнение, что это так не работало. Поэтому я перевела взгляд на посланницу и, увидев, как та качала головой, тяжело вздохнула.
Делать было нечего, пришлось лезть.
Валентайновский сюртук я предусмотрительно сняла. А то еще порву, а рваном сюртуке замерзнешь с большей вероятностью, чем в целом. Завязала волосы в узел и заправила оставшиеся не забранными прядки за уши. Я бы еще рукава закатала для получения нужного настроя, если бы было чего закатывать, конечно.
Мялась я у подножья дерева довольно долго, по-моему, даже посланница, которой по идее не ведомо чувство времени, заскучала. Город же развались на земле, закинув ногу на ногу и положив под голову руки, два его глаза были закрыты, а третий с какой-то долей ехидства посматривал на меня.
Наконец, я запрокинула голову, посмотрела наверх, тяжко-тяжко вздохнула и, схватившись за ветку, полезла.
Тяжелое это было дело, я пыхтела, как ежик, и кряхтела, как ста двадцати килограммовая старушенция, которая вставала с лавки, чтобы пойти попить чайку. В какой-то момент времени, я по дурости своей кинула взгляд вниз и мои руки просто одеревенели. Я вжалась в ствол дерева всем телом и не могла пошевелиться.
Не то чтобы я боялась высоты в принципе, но я определенно боялась упасть, когда под ногами только сомнительной прочности ветки сомнительного на вид дерева.
Грорд, видно заметивший мое плачевное состояние, лениво поднялся и, подойдя к дереву, вытянул руки.
— Лезьте, госпожа, не бойтесь. Я поймаю вас, если что.
Увидев какую-никакую, а поддержку, я буквально чудом отцепила пальцы от грязной ветки и, сделав усилие, зацепилась за веточку повыше.
Спустя неопределенное количество времени, я уже тянулась к дуплу. Внутри него было тепло и приятно. Пальцы шарили в поисках нужного предмета и вскоре уцепились за что-то прохладное.
Эврика! Это победа!
Не веря своей удаче, я вытянула на свет божий зеркало и радостно показала его грорду.
— Нашла!
Но взмахнула я рукой как-то очень резко, и это оказалось фатально для моего только-только установившегося равновесия. Не удержавшись, я полетела вниз, отчаянно вереща.
Благо грорд не растерялся и смог меня поймать. Хотя в итоге упали мы вдвоем. Он ойкнул, когда я нечаянно засадила ему локтем в живот.
— Госпожа, — прохрипел он. — Свалите с меня, к моей бабушке!
Очень вежливо сказано!
В крови еще играл адреналин, поэтому я, несколько нервно хмыкнув, поднялась. Посланница стояла рядом и улыбалась, она кивнула мне, а потом, вдруг став легким дымочком, полетела в сторону зеркала и исчезла в его поверхности. Спустя мгновение ее лицо возникло в зеркальной глади.
Кхм.
А я-то все время голову ломала, чего маман со своим отражением в зеркале разговаривала постоянно, а это она оказывается совсем даже не с собой.
Грорд выглянул из-за моего плеча, хмыкнул и дал щелбан девушке в зеркале. Та прищурилась и тут же из рамы показалась рука, которая с великим удовольствием дала ответный щелбан грорду, тот ойкнул, а посланница как-то слишком довольно улыбнулась.
Интересно…
А девица-то с характером! Похоже, они с демоньем подружатся!
— А вот так-то, — хмыкнула я. — Нечего с виду беззащитных обижать. Надо сначала убедиться, что они точно беззащитны.
Грорд, потирая глаз, на долю которого и пришелся щелбан, угрюмо кивнул.
— Понял.
— Чему ты его учишь?! — возмущенно отозвалась из зеркала посланница. Голос у нее был очень писклявый и довольно неприятный. Неудивительно, что она все это время молчала. — Беззащитных вообще обижать нельзя!
— Не занудствуй! — отмахнулась я. — Лучше покажи, где спрятан котелок мой.
— А ты имя сначала мое назови! — отозвалась обиженно девушка.
Я перевела удивленный взгляд на грорда.
— Откуда мне знать ее имя?
— Да дай ты, какое захочешь, то и будет ее именем. Вон козой обзови.
Замысел демона я просекла тут же.
— А может… Серянка?
— Не, как-то скучно. О, Блюмпянка!
— Да я вам дам! Какая еще Блюмпянка! — запищало мое зеркало и на глаз бедного грорда, к которому мое сердце воспылало острой жалостью, пришелся еще один щелбан. — Я — Эвникия! Ой…
Мы с грордом довольно переглянулись.
— Итак, Эвникия, ну-ка покажи нам, где спрятан мой котелок.
В зеркальной глади возник куст, под листвой которого стоял мой котелок.
— Это что еще такое? — возмутилась я. — Да таких кустов по всему лесу огромное множество! Как найти этот куст?
Эвникия хмыкнула и показала непонятную последовательность символов. Я прищурилась.
— Слышишь, шифратор недоделанный, показывай нормально, а то вон отдам грорду на потеху, будешь знать!
— Я не могу по-другому! — обиженно отозвалась девушка.
— Мы будем идти, а ты нам говори в какую сторону поворачивать. Так ты можешь?
— Могу, но так не делают.
— А нам плевать! — отозвались мы с демоном в подозрительном единодушии.
Так мы и пошли, периодически слыша: «Налево! Не на то лево! На то, которое право!», «Направо!», «Теперь налево, которое лево!».
В общем, в направлении наша мадам ориентировалась довольно-таки плохо.
Но в конечно итоге, до котелка мы-таки добрались, к вечеру. Голод уже разъедал живот, во рту все пересохло от жажды, и я была вымотана, как никогда.
Даже сил радоваться тому, что мы добрались до котелка — не было. В конце концов, нам нужно было еще призвать метелку, а как это сделать было непонятно.
— Эвникия, покажи как метелку призвать.
Ответом стала очередная необъяснимая последовательности символов.
— Не зли меня! — рыкнула я.
— Да не могу я по-другому! — чуть ли не пребывая в истерике, отозвалась девушка.
— Знаю я один способ… — проговорил грорд, с сомнением почесывая щеку. — Но не уверен, что вы так делаете… Так точно делали лет двести или триста назад, но сейчас…
— Говори уже! Я хочу поскорее вернуться!
— Ну…
И он рассказал. Слушали мы с Эвникией, приподняв брови от удивления. Похоже, посланницей она была молодой и такие суровые времена не застала.
— На самом деле надо не так… — наконец, отозвалась она. — Но раз вы не можете по мне прочитать, как нужно делать, то, наверное, выбора нет.
Я стерла со лба выступившей
