Глава 2
Мне вот всегда было интересно: отец помнит, когда у меня день рождения? Я имею в виду не благодаря всплывающим окнам на гаджетах "сегодня день рождения у вашей дочери!", а сам по себе -- помнит?
То, что он пропал из нашей жизни, я воспринимала уже как должное. Раньше он приходил ко мне в школу, когда я выступала в драматическом кружке. Потом стал появляться только на праздники. Когда мама вышла замуж, а у меня появился отчим, Руперт Берлингер, видимо, решил, что его участие, как отца, завершилось.
Сегодня впервые за последние семь лет я увидела его так близко.
С одной стороны я знала о нём всё, но с другой -- совершенно ничего. Я прочитала все его интервью, смотрела все его видеоконференции, я следила за всеми инновационными разработками, которые вёл мой отец. Но я так и не смогла до конца понять, какой же он человек? Гений или сумасшедший? И то и другое? В его жизни есть место семье? Или хотя бы дочери?
Компания "Берлингер" началась двадцать пять лет назад, когда двум шестнадцатилетним подросткам ударила в голову идея: что, если творить волшебство смогут не только маги? Руперт Берлингер и его друг Дерек Юргес положили начало коммерческой артефактике. Эта наука всё ещё развивается, в ней делается множество открытий. Фирма моего отца способствует этому. И находится в лидерах.
"Берлингер" занимает целое здание в шестьдесят этажей высотой -- по меркам Акамара это невероятный масштаб, который очень многое может рассказать о компании. Говорят, если подняться на крышу, можно коснуться неба. В этом здании множество отделов. Все офисные работники сидят на средних этажах, на первых располагается производство, а на высших -- корпоративное СМИ "Берлингер".
На нулевом этаже находится бар, причём круглосуточный. Многие отделы существуют в двадцати четырёх часовом режиме, и некоторые люди могут позволить себе расслабить только утром.
Сейчас часы на планшете показывали 14:22, но я уже влила в себя два стакана рома. В "Берлингере" не было дешёвых напитков, как, собственно, и еды, поэтому эта бутылка сильно ударила по моему скудному финансовому состоянию. Но какая теперь разница. Мамино "я же тебе говорила!!!" нельзя встречать на трезвую голову.
-- Не рановато для алкоголя? -- с лёгким привкусом удивления спросил мужчина, присаживаясь рядом.
Стулья перед барной стойкой были одиночными, но расставлены по схеме "наши попы далеко, а руки почти договорились уединиться". Меня моментально окутало ароматом дорогого парфюма, лоском идеально начищенного костюма, свежестью пены для бритья и чужим любопытством.
Я вяло повернула голову и уставилась на мужчину.
-- У меня уважительная причина, -- ответила, не смутившись.
Он идеально вписывался в обстановку, будто был частью проекта по строительству этого здания. Дизайнеры превратили бар в соединение декоративного произведения искусства и борделя. Этот мужчина был продолжением чьей-то креативной задумки. В помещении сплелись тёмно-синие и коричневые тона. Пиджак моего неожиданного собеседника был тёмно-синим, а его волосы -- каштановыми. В баре чувствовались усталость, тяжёлая расслабленность и страстные флюиды, которые оставляли после себя работники. В этом мужчине всё это тоже было.
Он был привлекательным, но не настолько, чтобы при входе все девушки поворачивали голову в его сторону. Я бы сказала, что у него красивое лицо, но не оно завораживает. Завораживает потрясающая манера "держать лицо". Он был из тех людей, чьё истинное очарование познаётся лишь при личном разговоре.
-- Мы с вами в довольно неравнозначном положении, -- с лёгкой усмешкой проговорил он. -- Я знаю, кто вы, но сам представиться не удосужился.
-- Не нужно. Я знаю, кто вы.
-- В самом деле? -- Он приподнял брови.
-- Эван Дэппер. Младший партнёр. За прошлый месяц вы закрыли двадцать сделок, что довольно неплохо превышает норму.
В его глазах и раньше мелькали головастики интереса, но теперь зелёные радужки полностью обросли неподдельным интересом. Эван Дэппер повернулся ко мне всем корпусом, вальяжно оперевшись локтём на стойку.
-- Довольно неплохо? -- уточнил он, словно бы не расслышал с первого раза.
Я хитро улыбнулась и посмотрела ему в глаза.
-- Неплохой результат. Но можно и лучше.
-- Не боитесь говорить такие слова младшему партнёру?
-- Мне всё равно не светит работать здесь даже уборщицей, так что... нет, не боюсь. -- Я меланхолично пожала плечами.
-- Комиссия была удивлена не меньше вашего, -- сказал Эван, разглядывая моё лицо, словно пытаясь найти в нём схожие черты с гендиректором компании.
-- Чего удивляться. Вы же независимая фирма. Блата ни у кого нет.
Мой собеседник хмыкнул и жестом заказал себе выпивку, вместе с тем бросив занятную фразу:
-- Если вы настолько наивны, что верите в это, то вам здесь действительно не место.
-- Всё же есть? -- Об этом можно было догадаться, но когда такое произносят вслух, становится очень грустно.
-- Примерно половина. Или больше.
Половина стажёров купили себе здесь места. Супер. Я в который раз пожалела, что не родилась в семье миллиардера. Хотя странно, наверное, когда об этом думает дочь гендиректора крупнейшей компании по производству артефактов.
-- Никто здесь даже не знал, что у Берлингера есть дети, -- слегка сощурив глаза, сказал младший партнёр.
-- Один. Деть.
Я тупо посмотрела на свой пустой бокал. Глупость ситуации поражала подпьянённое воображение.
-- Берлингер был женат? -- полюбопытствовал Эван Дэппер.
-- Подсели ко мне, чтобы выведать тайны моего отца?
-- Подсел к вам, потому что вы не создаёте впечатление тупой девочки.
Я взглянула на собеседника: он говорил с налётом флирта, но по лицу казалось, что какой-то процент честности в его словах всё же есть.
-- Они не были женаты. Они просто не предохранялись, -- хмуро сказала я, медленно пытаясь дотянуть конец платья хотя бы до середины ляжек.
Младший партнёр внимательно следил за моими движениями. Когда я подняла взгляд, он позволил себе ещё секунду поглазеть на мои ноги, и только после этого приподнял голову и вернулся к разговору.
-- Почему Шэдли? Почему не Берлингер? -- задал он вопрос.
-- Спросите у моей матери.
-- Ладно, Эрин Шэдли. Что ты здесь делаешь? Отец явно был не в курсе, что ты собираешься стажироваться в его компании.
-- Отец вообще не в курсе, что мне уже двадцать, -- хмыкнула в ответ. -- Во-первых, я неплохо разбираюсь в артефактике. Во-вторых, я хочу, чтобы он меня заметил. Наконец.
