— Да, так, просто лорд, ищущий свою леди.
— О, у тебя и титул есть? Ну, конечно, ты сам. Вот как это бывает.
— Лорд Килкурт.
— Но тебя зовут Kилкурт. Разве твоему титулу не полагается быть совсем другим? Как, Алек Kилкурт, лорд Толл Хаус? Или что-то вроде этого?
Он рассмеялся.
— Что-то вроде того. Но в моей семье все немного по-другому. Твой вариант неплох… Но мне больше нравится «лорд шоколадных чипсов».
Подошел официант, освежил их напитки и записал заказ Алека на две дюжины устриц. Жизель потянула назад свою руку, но не без его сопротивления. Это было в первый и последний раз, когда она сделала заказ так неосторожно. Ему, наверно, придется проявить терпение, когда принесут счет. Пожалуй, все деньги потратил на одежду, а, учитывая тонкую талию, вообще ел раз в день и то только овсянку.
Снова неверно. Он одобрительно кивнул, глядя на огромный размер своей закуски. Откинувшись назад на стуле, Алек изучал ее. С утра он смотрелся, насколько это возможно, даже лучше. Дорогое пальто и темно-серый костюм подчеркивают совершенство стиля. Его акцент, как она заметила, появлялся и исчезал в зависимости от темы разговора.
— Ты прожил в Шотландии почти всю жизнь, — заметила девушка, потягивая свой второй дайкири[3].
Обычно она много не пила, но сегодня почувствовала потребность в хмеле.
— Нет. У моей семьи бизнес на Кейп-Коде[4], так что я провожу много времени в Массачусетсе. Окончил аспирантуру в Гарварде. И, наверно, прожил в Америке столько же, сколько и в Шотландии.
Титулованный, великолепный, богатый, умный. Может её снимают на скрытую камеру, или как?
— Это имеет смысл… Я обратила внимание, как твой акцент то появляется, то исчезает. Но имею в виду, иногда он действительно слабый, а иногда — красивый, тяжелый.
— Тяжелый, — ответил Алек, — когда я устаю. Или злюсь. Или… возбуждаюсь.
— Ладно, — сказала Жизель, постукивая по своему бокалу. — Кто же ты? Что ты хочешь от меня? Я заработала $18,000 в прошлом году. Я бедная, простая, мучимая детьми на коленях — и в задницу — с еще меньшими перспективами. Ну что, ты удовлетворен мною?
Его глаза сузились.
— Мне нужно найти людей, которые убедили тебя в этом. И провести длинную беседу с ними.
— Отвечай на вопрос, Садовник Вилли[5], или я уйду.
Он посмотрел на нее в недоумении, но пожал плечами и достаточно легко ответил:
— Я намереваюсь потратить на тебя весь день, но заполучить в свою постель. И думаю о вступлении с тобой в брак. Теперь, надеюсь, ты удовлетворена, моя хорошенькая маленькая шоколадная радость.
Она почувствовала, как ее рот внезапно раскрылся. Почувствовала, как покраснело лицо. Если это была шутка, то злая. Если он серьезен, то не в своем уме. Она ухватилась за одну вещь, о которой могла бы спокойно спросить.
— Шоколадная радость?
— Твои глаза цвета очень хорошего шоколада… молочный «Годива», думаю. А волосы похожи на помадку. Богатую и темную. Это хорошо сочетается с твоей бледной, бледной кожей. Розовые щечки… вишенка сверху.
Девушка двумя глотками допила свой напиток.
— Извини, — простонала Жизель. Мокрые пряди волос мягко прилипли к лицу и вискам.
— Все в порядке, любимая.
— Мне так жаль.
— Не беспокойся. Меня бы тоже стошнило.
Она снова простонала, на этот раз от полного унижения. Ее вывернуло прямо на него. Даже не рядом с ним, а на него!
— Ты обещал убить меня, — напомнила она хрипло.
Двери лифта раздвинулись и он, легко подхватив ее на руки, пронес через прихожую.
— Забудь.
В груди загрохотало, когда Алек попытался подавить смех.
— Сейчас я обещаю не убивать тебя, дорогая. Просто отнесу к себе в комнату, и ты восстановишь свои силы.
— Я буду в порядке, как только встану на ноги, — солгала Жизель. Смерть пришла за нею! Она почувствовала ее ледяное касание на шее. Или это лед от третьего — или четвертого — дайкири? — Просто нужно встать на ноги, — повторила девушка.
— Дорогая, ты на них.
— Ох, заткнись, что ты понимаешь? — раздраженно произнесла она, отчего потолок над головой еще больше завертелся. — Остановись. И убей меня!
— Обычно дамы дожидаются второго свидания, чтобы начать требовать моей смерти, — с серьезным лицом сказал Алек.
Он остановился возле двери, переместил свой вес и, кое-как сумев провести картой-ключом, разблокировал дверь. И все это не отпуская ее.
Две горничные и женщина в красном деловом костюме ждали их. Жизель позднее смутно вспомнила женщину в красном, которая внимательно рассматривала ее в то время, как звук текущей воды доносился из соседней комнаты.
Она кипятилась… вот единственный способ описать происходящее. В этот момент все стало кристально ясным — слишком громко, слишком грубо — а потом Жизель услышала их бормотание. Вскоре это надоело, о чем она так и сказала. И не один раз.
— … теплая ванна все изменит…
— … тошнит, потому что волнуется…
— … легкое пищевое отравление…
— … она будет в порядке…
— …ваше изменение близко, это проблема?
— … отмени мой полет, так что она может…
— …действие флюидов…
Жизель пошла вслепую. «Как же его зовут?.. Алек… Алекс?»
Её поймала рука и крепко прижала.
— Что это, милая? Ты хочешь пить?
— Нет, хочу, чтобы вы ПЕРЕСТАЛИ ОРАТЬ! Как я могу спокойно умереть, если вы так кричите?
— Мы попытаемся сдержаться.
— Это не смешно, — пробормотала девушка. — Ох, что за счастливое дерьмо? — Это ее раздели и помогли лечь в кровать. — Послушай, прекрати! Не найдется ли здесь ведерка со льдом или молотка, ну, или что-то в этом роде? Все, что ты должен сделать — это сильно стукнуть меня по голове и все мои проблемы закончатся.
— Вы почувствуете себя лучше через двадцать четыре часа! — крикнула женщина в красном.
— Иисусе, я должна изображать марионетку, так твои люди это понимают? Не надо так громко! Спасибо большое, но через двадцать четыре часа я уже буду мертва, и … куда это мы идем?
Ванная. Определенно, ванная. Жизель стала протестовать, говоря, что изменение температуры в ее состоянии способно убить, но чуть теплая вода приносила такое наслаждение, что Жизель остановилась на середине пронзительного крика.
И все. На очень долгое время.
Жизель проснулась и поняла сразу две вещи: во-первых, она лопнет, если не попадет в ванную в течение секунды, и во-вторых, она проголодалась.
Спотыкаясь, девушка пробралась через темень в ванную, воспользовалась средствами, в которых так нуждалась, и почистила зубы новой зубной щеткой, которую обнаружила в шкафчике.
