Помню, как мне безумно хотелось приблизиться к Огню. Коснуться пляшущих языков пламени, позволить им затянуть меня в свой танец. Я хотел знать, что она видит меня… Знает о моем существовании. Знает, что я – Свет. Я тянулся к ней, пытался достать, но не мог. Ей вполне хватало того света и тепла, что она излучала… И ее больше привлекала Тьма, которой она не понимала. Сначала она пыталась ее рассеять, но это было невозможно. Она была в ярости, и разгоралась с новой силой, не ведая, что это еще больше привлекает нас. Мы нуждались в ней. Мы хотели ее. Но это также было невозможно, как и прикосновение к ней.
Радиобудильник, стоявший на прикроватном столике тоненько пискнул и включил одну из местных станций, а я даже не пошевелился, чтоб выключить его. Итак, надо вставать и собираться в Академию. Комнату заполнил бодрый голос диктора, сообщающий последние новости, но я не понимал из его речи ни слова. Все, что я слышал – лишь звенящую пустоту в своей голове.
Отныне я больше не был простым одиннадцатилетним мальчишкой. Я стал чем-то куда большим и древним. Интересно, я все еще человек?
– Мы похитили ее, – едва пошевелив губами, обратился я сам к себе. – Мы увели ее прямо из-под носа Стражей и спрятали… Но куда?
От осознания того, что я еще ребенок, и физически не могу ничего предпринять, чтобы отыскать Тьму и Огонь, горло сжал тугой ком. Как же узнать, где они? Кто они? Хоть как они выглядят?
Я не был уверен, что они в Акрополе. А что, если они ничего не помнят? Десятки вопросов сыпались на меня, оставляя болезненные раны и синяки, которых никто никогда не увидит. Я был совершенно один. Я рискнул всем, чтоб все потерять.
Предательские слезы вновь навернулись на глаза. Ох, эти глупые, глупые слезы!
Резко поднявшись, я сел и покачал головой.
– Хватит, Захария! Хватит! – Сказал я себе, больно прикусив щеку. – Ты отыщешь их! Рано или поздно, но ты их найдешь… И для этого нужно собраться с силами… А если ты будешь валяться здесь, распуская нюни, это ничего не изменит…
Встав с кровати, я направился в ванную и достаточно долго проторчал там, пытаясь хоть частично привести свое лицо в порядок. Но все мои попытки были тщетными – лицо опухло, покраснело и вообще, я выглядел так, словно на меня напала стая пчел. Многочисленные холодные компрессы из мокрых полотенец не дали никакого результата и я, разочарованно вздохнув, признал поражение в борьбе за нормальный человеческий вид и вышел из комнаты.
Войдя в гостиную, я наткнулся на тяжелый взгляд Меланты. Она так долго и пристально смотрела на меня с непонятным выражением лица, что я уже пожалел, что не остался наверху.
– Ты хочешь об этом поговорить? – Наконец, тихо спросила она, вероятно имея в виду причину моей позорной истерики. В ее голосе не было ни осуждения, ни раздражения, а только нежность и нескрываемая тревога.
– Нет, – я шмыгнул носом и сел за стол, где меня уже поджидал остывший завтрак.
Меланта молча налила мне в стакан сока и, поцеловав в макушку, вернулась к чтению утренней газеты.
* * *
Патрика я встретил совершенно случайно. Не знаю, было ли это судьбой или просто невероятным стечением обстоятельств, которые навсегда изменили мою жизнь. Я наткнулся на него в «Механической даме», одном из популярных местных ночных клубов, где, как выяснилось позже, он искал какого-то типа по имени Бенни, чтобы договориться о билетах на выступление «Аниматоров».
Меня в клуб привела работа, и я был в компании Флина, Зевса и Джейн, которые помогали мне в выполнении задания. Мы искали людей, которые крутились здесь, раздавая листовки с информацией об «Играх Патриотов». Мы были в гражданском и, рассредоточившись по залу, пытались найти тех «промоутеров», с трудом прокладывая себе путь в танцующей толпе. То, что в будние дни здесь так же людно, как и в выходные, стало для меня открытием.
Добравшись, наконец, до барной стойки, я заказал бутылку пива, чтоб не вызывать подозрений, и оглянулся, надеясь увидеть хоть кого-то с этими проклятыми листовками, но все они словно в воду канули. Вокруг были лишь танцующие парни и девчонки, половину из которых теоретически можно было бы задержать, учитывая, что они явно что-то принимали. Ведь для того, чтоб оставаться такими счастливыми, воодушевленными и энергичными, непрерывно дергаясь в такт музыке уже второй час подряд, обычного коктейля или пива явно маловато. Но, поскольку сегодня у меня другие планы, пусть себе развлекаются.
Прошло немало времени, а мимо проносилось столько людей, что у меня уже начало мелькать в глазах. Монотонная электронная музыка, доносившаяся из колонок, нещадно истязала мои барабанные перепонки, и казалось, что вот-вот мои уши начнут кровоточить. Решив поискать «промоутеров» на улице, я двинулся сквозь толпу в сторону выхода. Вокруг метался, переплетался и дергался обезумевший от ритма водоворот ног, рук и голов. Несколько раз кто-то хлестнул волосами мне по лицу, что заставило меня остановиться и выругаться, потирая глаза.
Когда вожделенная цель в виде дверей уже была в нескольких метрах от меня, мимо прошел черноволосый парень примерно моего роста и возраста... И внутри меня опять все перевернулось, а мир вокруг обесцветился. Плечо, на котором уже давно появилась метка Извечных, взорвалось от боли. Казалось, кто-то вылил мне кожу расплавленный свинец, который в мгновение ока прожег плоть и добрался до костей. Процедив сквозь зубы несколько малопонятных ругательств, я обернулся и увидел, что незнакомец ошарашен не меньше меня. Ухватившись за плечо, он закусил губу и прикрыл глаза, ожидая, пока отступит боль.
Понимание пришло не сразу. Мне потребовалось несколько секунд, чтоб осознать, кто стоит передо мной. Сердце учащенно забилось, с бешеной скоростью погнав кровь по венам, а легкие сжало так, что я попросту задыхался. Казалось, я вот-вот потеряю сознание от недостатка кислорода.
Я не мог поверить собственным глазам, я не мог поверить своему везению. Мне казалось, что это какой-то жесткой розыгрыш, или галлюцинация и стоит мне сдвинуть с места, и она растает…
Я так долго и безуспешно искал Тьму и Огонь, что уже начал терять всякую надежду в то, что мне удастся найти хотя бы одного из них.
Парень выглядел не менее удивленным, чем я. Он повернулся и подошел почти вплотную, пристально изучая меня. В его темно-карих глазах застыл немой вопрос, на который я никак не мог решиться ответить. Время вокруг нас остановилось, звуки стихли, и весь остальной мир исчез, словно нас вырвали из этого мира и поместили в вакуум. Прошло несколько минут, а может и часов, прежде чем он тихо произнес:
