Потихонечку оживает мир, после вселенского избиения. Даже в дневные часы можно заметно различить некоторое осветление сплошных облаков. Моно говорит мне, лежа со мной, что еще надо ожидать заключительного акта. Она думает, что все равно, все не выживут. А вот от чего и как все произойдет, она не знает. А я и не уточняю. Мне бы солнышко свое выносить и родить. А родить я смогу девочку. Это уже знаю, и все об этом знают.
Никого, кроме Моно, к себе не подпускаю. Много нашлось исследователей, да теоретиков. Никому не позволяю себя осматривать, даже притронуться. Только ей. И за это она ко мне с любовью. Первое время, правда, после того, как мне разрешили переселиться из госпиталя, Моно все время была начеку. Чуть что, сразу же лежать! Не двигаться. Так и пролежала часами. Она говорит, что так меньше вероятность выкидыша. Это она от того волнуется, что среди всех остальных, тех у которых так же наступила беременность, как у меня после встреч с Неонами, все время следовали выкидыши. Она все никак не могла понять, отчего. То ли от ослабления функции? Ведь давно не рожали, то ли от, чего-то еще. А я ее слушала и потом ночью все прислушивалась к себе. Нет! Вроде бы ничего. Плохого ничего во мне не происходит. Животик растет, грудь.
— Крепко цепляйся, держись моя лапочка! — Это я ей, моей девочке родненькой. — А ты матка! Не смей! Слышишь! Даже не думай! Ведь, не станешь же ты злой мачехой, ребеночка из дома не выгонишь? Нет? Только посмей! Мне терять нечего, с корнем вырву поганое племя! — Но это я так. Образно.
Сегодня советовались втроем. Я, Моно и Саша. Надо было принять стратегическое решение. Дело в том, что запасы ядерного топлива все время таяли. С каждым днем все больше уходило энергии на отопление. И хоть старались и экономили, но все равно, топливо стремительно выгорало. ТВЭЛ-ов, топливных элементов для реактора, сколько взяли, на столько и могли рассчитывать. Больше пополнить, заправиться было уже негде. Так, что сидели и размышляли. Надо было срочно снижать расход энергии на отопление. Земля стремительно замерзала, а солнце еще год не смогло бы пробиться сквозь толщу сегодняшних облаков и пепла. Решили, что уйдем под воду. Выберем для себя по толще льды, ледники и под них залезем. Вода, хоть и с минусом, но все равно теплее намного, чем окружающий воздух. При таком выборе, экономим и можно снижать мощность реактора. Но из-за этого, в экстренном случаи, мы уже не смогли бы резко маневрировать или, например, выброситься на поверхность. Мощности бы не хватило для экстренных систем управления и всплытия.
Подробно расспрашивали Моно о вероятности поражения случайными попаданиями. Все склонялось к тому, что уже не та обстановка сложилась, что была раньше, метеоритов не только стало заметно меньше, но и масса их значительно уменьшилась. Потом, можно было всерьез рассчитывать на ледяной панцирь над нами. Большая часть энергии падающих тел пришлась бы на плавление льда, а это его бы притормозило. Вероятность попадания крупного объекта с каждым днем все снижалась. Так и решили. Лезем под лед. А там, что будет.
Как только ушли под ледовую защиту, то сразу же народ повеселел. У оставшихся существенно повысились шансы выжить. Теперь, думал каждый, когда уцелели под огнем метеоритов, то после уцелеем и наверху. Хотя никто не отдавал себе отчета, как это надо будет делать. Главное, самое страшное пережили! Живы! В след за надеждой вернулся интерес к жизни, а с ним и к сексу. Все хотели его и все не могли никак насладиться. Секс олицетворял теперь саму жизнь, а не отчаяние, как прежде! Страх, что терзал людей, стал медленно уходить, уступая место радостям жизни. И все принялись радоваться, многочисленно и часто. Но не от страха, а от радости, что выжили.
Моно пришла озабоченная. Впервые за все это время на ее Неону напали, как она мне сообщила, маньяки. Когда ту нашли, то она вся, сбиваясь в истерике, рассказала, что произошло. Ее похитили и, перетянув гениталии, долго и много насиловали. Моно сказала, что, не смотря на все ее старания, пенис пришлось удалить. Он отмирал и превратился в мочалку. Его ресурс исчерпался, хотя он мог еще несколько лет исправно работать по пятнадцать, двадцать раз на день. Самое плохое, что ее похитили и насиловали Гей-дамы!
- Мало им искусственных членов в ж. пихать, и что попало, так они еще и на мальчика позарились. И какого! — Он бы. — Она говорит. — Потомство славное мог заложить. У него уже более сотни беременностей на счету было. А тут?
Разбор не чему не привел. Более того. Пострадавший Неон быстро вышел из-под опеки Моно и, в конце, концов, ее засекли. И где бы вы подумали? Правильно! Там же! Она петляла пару часов, а потом, спустилась и пришла туда к ним. Насильницам своим!
Я сразу же подумала, что с этим не все так просто, что есть причины. А насилия того вовсе и не было.
- Не пойму ни чего. — Вопрошала растерянно Моно. — Они, что же, запугали ее, угрожали? Как вообще можно этим заниматься? Бр… Как она, после стольких женщин, к ним переметнулась? Как, скажи мне?
- Ничего, особенного. Просто у нее производственный конфликт на почве бесчисленных коитусов. Они ей надоели, эти пипетки, как султану в гареме и ее тоже на мальчиков потянуло. Наверняка это она сама и подстроила. А что бы опять не мучиться и ты в ее планы не вмешалась, она от своего органа добровольно отказалась. Тем более, ей засветила такая перспектива! Не она, а ее уже станут обхаживать! Можно только ей позавидовать.
- Иди ты, знаешь, куда! — На полном серьезе обижается она. — Почему? Скажи мне на милость, так получается? Я ведь так стараюсь, так много работаю! И этих Неонов создала и пенисы и еще, все только для того, что бы мы ушли от края пропасти. А мы, что? Опять туда же ползем! Почему?
Моно очень взволнована, и все о том же.
- Вот ты меня спрашивала как-то и я тебе ответила, что этим все у нас не закончится. Я ведь не гадала! Я знаю. Раз не воспринимается возродиться, то природа, для продолжения рода человеческого сметет все уродливое и только потом, но уже с новой генерацией! Все по новой начнет. Только так! Потому ты сильно не расслабляйся. Готовься. Чувствую, что уже скоро. Еще один безобразный случай, подобный и получим от нее по полной программе. А знаешь какой?
- Какой?
- Программе полного уничтожения всего человечества!
- Ну, ты замахнулась? Сама же говорила, что не всех. А вас тем более. Ведь вы же ее посланники. Вы среди нас с миссией.
- И тебя! Тебя она тоже не тронет.
- Ну, если ты считаешь, что то, что со мной произошло, это так, пустячок. Что она меня не тронула. Тогда, я согласна. Только объясни мне, для чего ей потребовалось весь мой левый бок разворотить и руку, и ногу, и глаз в придачу, выдернуть?
