Меня душили слезы от обиды и ревности. Я просто исходилась вся в негодовании и обиде. Старалась не показывать своих переживаний. Зареванная, залезла в кровать. Странно! Но я тут, же крепко заснула.
Во сне я занималась любовью с Моно. И так все ощущала, так все подробно, словно это все уже происходило на Яву. Во сне я все время видела ее красивые, серые глаза, которые с благодарностью смотрели на меня из-за бугорка моего лобка. В этом сне она прекрасно делала мне кунилингус. Проснулась и еще минут пять все не хотела отрываться и выходить из этого волшебного, яркого и сказочного сна. Лежала и размышляла. А потом, сначала вскользь, а затем все яснее я стала осознавать, что я влюбилась. Я влюбилась?!!!
Я, гордая и уверенная и до сих пор командир сферосоидоса! Я, покалеченная и перелатаная, наполовину замененная биологическими протезами. Я, единственная и по- настоящему беременная! Я, я, я!!! Понимала и не могла поверить! Кто она такая? Почему в нее? Почему я? Все эти мысли вертелись в моей голове в то утро. Но, что бы скрыть свое открытие, реабилитироваться и не выдать себя я извернулась и утром ей говорю.
— А я, между прочим, дорогая Моночка, я с тобой целую ночь занималась сексом во сне.
- Как интересно! И как же мы это делали?
- А никак. Не мы, а ты!
- Еще, интереснее. А ну, расскажи подробности. Может это вещие сны?
Она бравирует. Она все время выкручивается! Пытаюсь уличить ее и стараюсь почувствовать хотя бы капельку ответных чувств в ее словах. Напрасно! Ничего из задуманной мной провокации не извлекаю, только еще больше почувствовала небрежность по отношению к себе и разочарование. Что я для нее, как не те же Неоны? Я для нее всего лишь эксперимент!
Вот же гадина! Ну, хотя бы из уважения к моему положению? К этому сказочному состоянию! Ведь в этом вся заслуга ее. А может, от этого и поведение ее такое? Покровительское. Нет! Нахальное прямо! Смотрю на нее. Она ведь, нисколько не смущается! Вот же нахалюга, какая? И откуда ты на мою голову объявилась? А потом, еще эта беременность? И уже со злостью.
Наверное, она эту беременность специально подстроила, что бы меня, так же, как тех Неонидок изучать? А, что? Очень даже такое может быть! Посмотрим, посмотрим, кто из нас первая запоет о перемирие. Попросишь еще прощение за свое нахальство и бессердечье! Ух! Нахалка, какая! Глазки свои бесстыжие вылупила и смотрит ехидно. Ну, хорошо, хорошо. Ты еще меня попросишь! Я ведь беременная, а не ты! Посмотрим, как все изменится, когда я ополчусь на тебя!
Ну, что ты против меня? И против кого ты решила отделываться пренебрежением? Я заставлю тебя уважать, уж если не себя, так хоть мои чувства. Посмотрим, посмотрим. Кто из нас мышка, а кто кошка.
Сейчас я потяну за хвостик, и посмотрим, кто из нас кошечка пушистая, а кто, серая мышка? Ты, что же себе думаешь? Что я девочка? Это я то? Которая командовала почти целый год сфероидосом и вытаскивала всех вас за дрожащие хвостики из этой каши. Та, что не боялась сама принять решения и заставит всех подчиниться своей воле. Ты, что, мышка, против меня? Уж, если я с чувствами, то и тебе стоит не пренебрегать, а дорожить тем, что я на тебя глаз положила. Да, да! Я могу на кого угодно. Ведь пока я здесь хозяйка, а сейчас еще и королева! Да стоит мне только на кого-то из этих мышек только глянуть, или вздохнуть в их сторону, как у моих ног тут же валяться грудами будут самые первые красавицы. И они готовы мне будут отдаться так, как я того захочу. И не пикнет никто. Я могу с ними делать все что захочу! Захочу и не только спереди, но и сзади, и чем захочу и как. Хоть рукой, хоть ногой! И все будет от меня принято с благодарностью. А после их, даже не меня, а их будут почитать и так, как к божествам причислять. Ведь они же со мной, под моей властью, и под моей благосклонностью. Что, не веришь? А ведь ты меня своим отношением разозлишь! Я ведь могу попробовать! Да, хотя бы с той же Тэд!
Все это у меня проносится в голове с ураганной скоростью. Ну, что ты так на меня смотришь? Хоть бы извинилась за свою бестактность, милая? Чем я своей беременностью тебе не угодила? Ведь ты же сама этого так хотела и добивалась? А когда я такой стала и говорю тебе, вот я такая, возьми! Ты стала от меня отворачиваться и где то на стороне искать утешение. Почему тебе этого хочется? Ты, что же, меня не любишь? Совсем? Я, что противна тебе? Ответь!
Мне показалось, что Моно все, что я думала, узнала. Она все поняла и поэтому так долго смотрит, мне в глаза подумала, я. А может, нет, не поняла и просто смотрит? Как будто меня не видела? Я уже собираюсь озвучить детали своих рассуждений, как меня прерывает вызов коронера.
По уставу, коронер имеет права первоочередного доступа к чиф-пайлоту в экстренных случаях.
- Да, я слушаю вас, коронер.
- Прошу извинить меня, Оно, но дело требует вашего непосредственного присутствия в нашей конторе.
- Моно, проводи меня! Нас хочет срочно видеть коронер.
- Что, там еще стряслось? Хотя там уж ничего не должно быть срочным. Его пациенткам уже некуда торопиться. Так, что видно случилось что-то действительно необычное и важное. Идем.
Пока мы спускаемся в самый низ, на последние этажи сфероидоса, мы с Моно стараемся не молчать и специально так поступаем, чтобы окончательно не поругаться.
- Что ты думаешь о причине вызова, Моно?
- Что тут? Думай не думай, а извини за грубость, похоронная контора это не самая быстрая служба на корабле и потому этот вызов не рядовой. Думаю, нам надо готовиться услышать о чем-то худшем.
- Это точно! Добавлю только, что когда мне сказали, что на сфероидосе будет организована такая служба, я возмутилась. Еще подумала тогда. Что это нас так упаковывают? Видно серьезно обеспокоены тем, что нам предстоит, если с нами, занимая места простых смертных, уходят в плавание гробовщики. Но наша коронер, она, пожалуй, самая старшая. Самая опытная и самая спокойная. Ты знаешь, я от нее всегда регулярно получала короткие, как выстрелы, сообщения о причинах смерти и результатов вскрытия бывших членов нашего экипажа. Один только раз возмутилась. Правда, сгоряча. Это когда она представила рапорт на увеличение числа помощников. В самый разгар бомбардировок, когда у меня нервы уже были на пределе и тут она просит подмоги! Я чуть не взорвалась, а она спокойно так объяснила. Что им рук не хватает сметать и соскоблить остатки наших сестер, после попадания метеоритов. И просила разрешения для коллективной кремации.
— Ну, и как? Ты разрешила?
Поясню. Дело в том, что после смерти любого из членов экипажа, все его личные данные, в том числе, его личные видео и фото архивы, которые он создавал в течение всей своей жизни, не уничтожались до момента его кремации, а сохраняются в памяти центрального компьютера сфероидоса. Можно сказать, что человека уже не было, а память о нем сохраняется и только после пересмотра этих записей, что-то об этом человеке вносится навечно в память компьютера корабля, а остальное автоматически стирается в момент сжигания тела. Это происходило потому, что в наших телах, с момента рождения вживлялись чипы, которые позволяли нас идентифицировать, видеть родным и близким, находить, лечить и вообще жить в нашем много миллиардном обществе. Подавая разрешение на коллективную кремацию, я как бы лишала нас памяти об этих людях. А что было делать? Нам тогда уже всего не хватало. В том числе и сил, для сохранения памяти о погибших и их достойного ухода.
