— Здрасти, — застыла я на пороге, не зная, что лучше: мутанты позади или рыцари средневековья впереди. Мужики вытаращились на меня так же напугано и растеряно. Но я-то молоденькая девица и мне положено, а у них какое оправдание?
— Бабуля, в твоей комнате мужики!
— Звучит, конечно, соблазнительно, милая, но не сейчас, — отозвалась эта неправильная старушка иронично и обратилась к тройке рыцарей: — Уходим отсюда поскорее. У меня перед домом резвятся как минимум два Дракона!
Кажется, последнее для мужиков было понятнее, чем седеющая Рапунцель, потому что они тут же зашевелились, отодвинули бабулин любимый, пыльный ковер со стены и отошли в сторону, позволяя нам подойти к двери в стене.
— Это здесь откуда? — удивилась я. — Зачем тебе дверь, которая ведет в никуда? — поразилась я, потому что на тайную комнату это походило мало по причине того, что эта стена вела на улицу.
Бабуля не обратила на меня внимания, распахнула дверь в черную бесконечную пустоту, которая дыхнула нам в лицо земельным запахом и мертвецким холодом. А потом моя собственная бабушка, которая долгими вечерами встречала меня с бокалом вина и сетом заказанных ролл, толкнула меня туда. Еще и ускорения придала, ударив по месту, на котором я обычно сижу.
2. Не верьте, девки, сказкам!
Я никогда не знала куда делись мои родители: то ли они меня бросили, то ли умерли. Бабуля всегда путалась в показаниях на эту тему и в каком-то возрасте я просто перестала ее спрашивать о них. Мне и моей единственной родственницы хватало, иногда даже с лихвой. В деньгах и внимании я тоже никогда не нуждалась.
Я выросла вздорной девчонкой, которая и нахамить могла и обидеть запросто. Бабуля махала на меня рукой и говорила: перебеситься. К окончанию университета, когда весь преподавательский состав крестился, выпуская меня на волю, не перебесилась.
Людей никогда не любила, все они были лжецами и лицемерами. То ли дело дети! Наивные, честные, чудесные воробушки! Именно поэтому работать я пошла с детьми, а не с их родителями. Устроилась в художественную школу и в обычную общеобразовательную и учила детишек прекрасному, то есть вела классы ИЗО.
Рисовать я любила с детства, поэтому не обремененная думами о том, как прожить от зарплаты до зарплаты, пошла учить малышей своему увлечению. Помимо работы с детишками я готовила к открытию свою первую выставку как художника с большой буквы Х. Арендовала студию, нашла себе финансирование и даже галерею и лелеяла мечты о своем успехе, когда в порыве жаркого танца с блондинистым красавчиком мне посчастливилось обменять с ним микробами. Заразилась я так, что никому не пожелаю!
Мало того, что мои шикарные черные кудри отросли сантиметров на двадцать длиннее моего роста, приобрели холодный серебряный оттенок, который икрился, когда на него падали солнечные лучи и искусственный свет от ламп, так еще откуда ни возьмись появились предки, которые произвели меня на свет, и желали воспитывать, а также срочно выдать замуж!
— Чего? — поразилась я, стоя в огромном зале напротив пары в средневековых одежах. Женщина протянула ко мне руки в порыве обнять, но я вовремя отклонилась в сторону. Бабуля-предательница стояла рядом и обливалась слезами умиления, глядя на меня и женщину, которая была на меня похожа. — Ты окончательно свихнулась! — заявила родственнице, которую так и продолжала считать единственной. — Верните меня обратно немедленно! Меня первоклашки ждут!
— Васюта, успокойся! Сейчас все переживают, — сквозь слезы заявила бабуля, отталкивая меня в сторону и обнимая женщину намного охотнее меня. — Как же я соскучилась! — заявила она. — Доченька, что ж ты так постарела?! Совсем не следишь за собой!
— Мама, — на корявом языке ответила женщина, — а ты все такая же красавица!
— Ну это то я знаю, — отмахнулась бабуля, а я хмыкнула. Кажется характером я пошла не в родителей.
— Эй, ало! Верните меня туда, откуда взяли! Мне нужно к парикмахеру! — напомнила я о своем присутствии, угрожающе размахивая косой.
— Васюта, спрячь ты ее уже куда-нибудь. Ослепишь ведь так, — возмутилась бабуля вместе со всеми щурясь, когда на нее попадал свет, отражаемый от ламп под потолком моими волосами.
— Я сейчас не только слепить, но и убивать готова, — проворчала я, садясь на месте, где стояла и подпирая подбородок кулаком.
— Василиса, — обратилась ко мне женщина, коверкая мое имя, я подняла на нее злой взгляд. — Я так рада, что ты вернулась домой…
— Никуда я не возвращалась. Меня сюда впихнули. Мой дом в Москве! А сейчас я явно не там! — рявкнула в ответ. — Верните меня обратно, тетя!
— Василиса! — прикрикнула на меня бабуля. — Я тебя не так воспитывала!
— Ты меня вообще никак не воспитывала!
— Вася!
— Баба!
— Какая я тебе «баба»?
— Ну не «дела» ведь!!! — я снова вскочила на ноги. — Давайте уже рассказывайте свою душещипательную историю про то, как кинули ребенка, как скучали по нему, а потом побыстрее переходите к той части, в которой рассказываете этому ребенку, как ему вас не видеть еще лет шестьдесят как минимум! И не забудьте упомянуть про мои волосы и мутантов на лужайке!
Перешли сразу к мутантам на лужайке, проигнорировав мой план рассказа. Эта троица, которая настойчиво называла себя моей родней, уверяла, что я — уроженка Ираля, мира, где живут Драконы бок о бок с людьми. Так же они заверили, что воин, убивающий змея на пятидесяти копеечной монетке, не миф, а вполне себе имеющий быть персонаж. А также, что легенды про то, как девушек отдавали на съедение огнедышащим ящерам, тоже не совсем миф.
Они уверяли, что Драконы вполне себе мирные существа и долгое время живут в мире и ладу с людьми. Вот только изредка в людском племени на земле Ираля рождаются особые девушки, которых принято называть Искрами или Звездами. У этих девушек при достижении ими определенного возраста волосы начинают светиться серебром или золотом и своим сиянием привлекают Драконов не хуже золота, которое те обожают.
Сами по себе эти девушки ничем от обычных не отличаются кроме цвета волос, но для Драконов имеют особую ценность, так как могут наделять их Силой и Властью, могут разжечь Огонь даже в старом Драконе. Для получения же этой силы всего-то необходимо эту красавицу проглотить, ну либо жениться на ней и оберегать, чтобы ее не стащил другой. Ну и понятно, обычно выбирают первый вариант. Менее энергозатратный, я полагаю. Ам и все — ты великий и ужасный. А если окольцуешь, то она тебе мало того, что плешь проест, так еще и беречь ее придется от остальных жаждущих Силы да Власти.
Короче, не везет таким девушкам. Но везет роду человеческому, что рождаются такие девы очень редко, потому что, если зажигается Искра, тут же разжигается и война между ящерицами, в которой зачастую гибнут ни в чем не повинные люди.
И вот жило, не тужило единственное царство людей в мире Драконов, но тут в семье царя да царицы родилась прекрасная девочка: губы бантиком, глазки-бусинки, кожа светленькая. Вот только небольшой изъян был у царевны: волосы цвета серебра ее блестели и днем, и темной ночью. Хорошо еще, девчушка была малой, и Драконы ее рождения не почувствовали, а вскоре после него волосы вернулись к материнскому цвету — цвета воронова крыла.
Плакали царь с царицей, да делать было нечего: обречена была царевна по достижении восемнадцати лет стать кормом для одной из ящериц. Однако тужили они не долго, потому что мать царицы вызвалась укрыться с внучкой в мире, где Драконы бывали редко, а превращаться в свое истинное обличие не могли: в мир, откуда и прибыли в Ираль люди.
И вот жила себе царевна, не тужила. Немного рисовала, немного скучала, немного капризничала. Так прожила она и восемнадцать лет, и двадцать, и двадцать два года с нормальными волосами и в дали от раздражителей с чешуей вместо кожи, а на двадцать третьем году случилась с ней беда:
— Пошла она в клуб потанцевать, — печально закончила я, потому что дальше и сама могла рассказать, как все было. — Но почему сейчас?
