— Погоди, это оставим на крайний случай, — задумчиво отмахнулась я. — Сначала надо узнать, с какого корабля можно купить мешок заморских бобов.
— Заморских бобов? Зачем?! — изумился Крон. — Они же горькие… в лекарство кладут по одной-две штучки. Вы хотите открыть аптекарскую лавку?
— Нет, Крон, — засмеялась я, глядя, как вдалеке в солнечном мареве тонет синяя полоса морского берега, а бело-желтая городская стена, сложенная явно из местного ракушечника, плавно закругляется, открывая вид на те самые боковые ворота. Толпа возле них и правда была в разы меньше, зато шум оттуда долетал даже до нас. — К аптеке это не имеет никакого отношения. У меня на эти бобы совсем другие планы.
Пока мы стояли в очереди к боковым воротам, платили пошлину и толкались локтями в узких улочках у самой стены, чтобы пробраться ближе к порту, я все время думала, думала и думала. Ну, точнее, вспоминала и складывала в голове пазл из ранее услышанных историй и того, что удалось узнать в дороге.
Старая Берта еще жива и по-прежнему заправляет одной из «семей» на пирсах. По рассказам, это суровая тетка, которую и смерть боится, если за столько лет не прибрала. И эта местная мафиози все еще любит сладости.
А еще в этом мире существуют какао-бобы, но нет и намека на привычный мне шоколад. Привезенные из-за моря горькие зернышки используют как тонизирующее средство, даже напиток никто не догадался заварить. И не сказать, чтобы это «лекарство» запредельно дорого стоило. Не копейки, но и не золотом по весу.
Так что, если мне перепадет капелька удачи… будет чем поклониться самой старой и суровой «мамке» в порту. Шоколадные конфеты — это такое чудо, от которого ни один сладкоежка не откажется. А я умею их делать, было бы из чего. Не зря же в свое время оплатила безумно дорогой мастер-класс у самого знаменитого французского шоколатье.
Ну, дальше у меня уже несколько ходов намечено. Чем и как торговать, я найду, даже не сильно буду конкурировать с уже привычным местным фастфудом, чтобы другие «мамкины дочки» не ополчились на сильно умную выскочку.
— Сестра, дальше сейчас идти не стоит, — вдруг забеспокоился Крон. — Там… плохой квартал. А время к вечеру. Не надо вам… тебе на непотребства глядеть, да и обидеть могут, на меня не посмотрят. К веселым девицам частенько даже господа захаживают, против них я не защита, только хуже будет, если начну…
— Я же в мужской одежде пока, ты что? — Мое удивление было вполне объяснимо: какому господину придет в голову цеплять уличного мальчишку в пропыленных лохмотьях, дырявых сапогах и с соломенным гнездом на голове? Волосы я обрезать теперь не рискнула, хотя все равно не могла пользоваться магией — не умела, а зеркало все еще не очнулось от спячки, и подсказок можно было не ждать. Приходилось эту копну кое-как скручивать в дулю на затылке, используя палочки вместо шпилек. Естественно, после дня пути по жаре и пыли этим гнездом и приличная ворона побрезговала бы.
— Сестра… — Крон неожиданно жарко покраснел, это было особенно заметно, поскольку только сегодня утром я заставила его в очередной раз побриться и щетина не скрывала разгоревшихся щек. — Молодые господа, они… иногда бывает… смазливый мальчишка, явно бедняк и не горожанин, у которого здесь нет еще покровителя… еще хуже может получиться.
— Тьфу! — искренне возмутилась я. — Дожили. Ладно. Куда тогда пойдем?
— Я сейчас осмотрюсь, вы… ты тут постой. Только никуда не уходи! Вот здесь… — Он ткнул пальцем в узенький проулок между двумя домами. — В тенечке. И чтобы на виду не торчать. А то плохой квартал в двух шагах.
— Ладно. — Я махнула рукой и оттащила наши пожитки поглубже в проулок. — Долго не шатайся и не влипни, ради всех богов, ни в какую историю.
— Я только спрошу… Тот мужик на телеге говорил, что на первом перекрестье перед плохим кварталом одна вдова комнаты сдает!
— Иди уже… бегом.
Крон скрылся в вечерней жаре, а я задумчиво стала смотреть вдоль улицы в сторону моря. Хм, а с виду «плохой» квартал ничем от хорошего не отличается. На улицу красных фонарей вообще не похоже. Вот только… на крыльцо одного из домов вышли два блондина в слишком богатых одеждах и принялись оглядываться.
Глава 4
— Прекрати. — Голос был усталый и злой. На секунду мне показалось, что знакомый, но нет, этого мужчину я никогда раньше не слышала.
— Это ты прекрати! — Второй был похож на первый почти во всем, кроме каких-то трудноуловимых нюансов, но именно они делали первого усталым и каменно-спокойным, а второго — суетливо-огненным и искрящимся от какого-то старого неудовольствия. — Сколько можно, брат?! Давно пора забыть и… Пять лет прошло. Пять! Я уже не знаю, что думать, притащил тебя в лучший бордель Ракушек, а ты?!
— А я думал, что тебе скучно и хочется развлечься после тяжелой дороги, — спокойно парировал первый. — Только поэтому согласился составить тебе компанию.
— Да сколько можно уже?! — зло повторил второй. — Ну не хочешь девок, в этом доме Ракушек можно было найти и ма…
— Заткнись, — резко и на этот раз зло рыкнул первый. — Идем в гостиницу. Больше я на твои уловки не поведусь.
Разговор стих, как и шаги. Я вылезла из своей щели и не удержалась, бросила взгляд в спину уходящим господам. Здоровенные парни, выше Крона, который казался мне бугаем. А я так рядом с ними и вовсе дюймовочка. Одеты вызывающе богато, но при этом без вычурности или аляповатости. Плечи широченные, а походка такая, что не перепутаешь: с войной эти два господина знакомы не понаслышке.
М-да. А плохой квартал называется «Ракушки», точно, я же слышала об этом когда-то от своих пацанов. И один из этих блондинов явно не прочь купить себе любовь на ночь, а второй играет в благородство. Ну или в брезгливость, не знаю. Хотя разговор о мальчиках мне не понравился. Ну их на фиг… Где вообще мой собственный «братец»? Десять вдов можно было опросить на предмет комнаты за это время.
— Сестра! — Запыхавшийся и мокрый Крон выскочил из-за угла и чуть не врезался в меня. — Сестра!
— Что случилось? — Я недоуменно осмотрела его с головы до ног. — За тобой гонятся?
— Нет. — Крон отступил на полшага и уперся ладонями в колени, явно пытаясь отдышаться. — Уф… нет. Просто я боялся, что вы… ты…
— Да куда ж я от тебя денусь, несчастье? — риторический вопрос повис в воздухе. — Комнату нашел или просто так побегал по жаре?
— Нашел, — улыбнулся чудик. — Только… комната так себе. Малюсенькая и темная, а еще там ничего нет, даже лежанки. А денег просят как за хороший дом в деревне.
— Ну что поделать, нам пока и такая сойдет. В городе все дороже, — пожала я плечами. — Пойдем тогда, я уже устала до смерти.
Пока мы шли, я все вспоминала рассказ Бори и пыталась представить хотя бы умозрительно, как и чем можно будет заняться на пирсе, если получится наладить контакт с одной из «мамок». Завтра прямо с утра… сразу на рассвете надо успеть в порт. И присмотреться-принюхаться к атмосфере. Поглядеть, что продают с лодок рыбаки. Наверняка что-то продают, во всех мирах и странах портовые города устроены одинаково. Есть надежда набрести на что-то, что не пользуется популярностью у местных, а потому стоит дешево. И если повезет — придумать, как бы приготовить это дело по-новому. Так, чтобы народ на запах шел и покупал.
Комната и впрямь оказалась той еще дырой — плесени в ней было больше, чем мебели. Зато прохладно — пока мы шли на юг, солнце навострилось припекать по-настоящему, и в каменном городе на берегу моря даже после заката было душно. А здесь, в маленьком доме недалеко от каменистого неудобного берега, где ни кораблю причалить, ни рыбаку поудить, было сыро, но свежо.
Угрюмая рослая бабка, чем-то похожая на старого пирата — наверное, из-за обветренного лица, широких костлявых плеч и вечно прищуренного левого глаза, — скупо выдала нам порцию правил: не шуметь, не пить, девок не таскать, если чего порушим — стражу вызовет как «здрасьте», у нее зять перекресточным служит. Вода в колодце, уголь сами покупайте, в конце улицы по утрам угольщик из предместья торгует, проспали — сами и мерзните.
