Признав, что рефлексировать сейчас не время, я наскоро пригладила волосы, скрепив их дешевой пластмассовой заколкой. Перебрав одежду на проволочных плечиках, нашла подходящий размер и натянула закрытое серое платье, длиной до середины лодыжек, светлый фартук с широкими завязками и чепец. Обув балетки с прорезиненной подошвой, я стерла с лица остатки макияжа и нанесла слой пудры, светлее моей кожи на пару тонов, оставив несколько не закрашенных участков, чтобы лицо казалось шире и тяжелей. По своему опыту знаю, что на обслугу никогда не обращают должного внимания и от души понадеялась, что и сегодня мне повезет.
Выключив свет, я оставила дверь приоткрытой и, загородив проход вешалкой, стала выжидать. Несколько раз по лестнице кто-то поднимался, в холле сновали, по-видимому, слуги, учитывая, как мало шума они создавали. Когда суета улеглась, я выскользнула из-под лестницы, но не успела дойти до выхода, как из двустворчатых дверей, ведущих, судя по запахам, на кухню, вышел растрепанный мужчина. Он держал в руке разнос, пытаясь пригладить редкие волосы, торчащие в разные стороны. Увидев меня, он прищурился.
— Татьяна? Ты? — заметив мой кивок, он заметно приосанился. — Чего так рано… Ну да ладно. Отнеси кофе в восточные апартаменты, — я замялась и, сунув мне разнос, мужчина раздраженно зашипел. — Быстро, дура, не заставляй гостя ждать.
Не рискуя поднимать шум, я быстро вбежала на второй этаж и застыла в нерешительности. В какой стороне был восток и, было ли это критерием в выборе названия искомых комнат, мне было неясно. Длинный коридор раскинулся в две стороны, в каждом ответвлении виднелось несколько входов. Я уже решила оставить ношу на полу и убраться отсюда, как одна из дверей распахнулась, являя недовольного темноволосого мужчину в распахнутом халате.
— Ты ждешь, когда кофе остынет? — от уже знакомого низкого голоса я вздрогнула.
Вместе со мной на металлической поверхности подпрыгнула чашка. Мужчина скрылся в комнате, бормоча что-то нелицеприятное о нерасторопной обслуге и обо мне в частности. Войдя за ним в комнату, я поспешила поставить кофе на низкий столик перед креслом и двинулась к выходу.
— Постой, — сердце пустилось вскачь, ломясь в ребра. — Забери одежду в чистку.
Согласно кивнув и не поднимая взгляда, я прошла в спальню и быстро собрала разбросанные вещи с пола, навешивая их на сгиб руки. В воздухе пахло сандалом и кровью. Скорее всего, моей кровью. От осознания этого я рвано выдохнула и, развернувшись, наткнулась на внимательный холодный взгляд. Потупившись, я попыталась протиснуться мимо мужчины, но мне не дали.
— Позвольте, — просипела я, надеясь, что он пропустит меня.
— Как тебя зовут?
— Таня, — выдавила я шепотом.
— Неправильный ответ, — протянул мужчина лениво, отталкиваясь от дверного косяка и шагая ко мне. — Ей больше пятидесяти.
— Меня только наняли, — из моего горла вырывался шелест.
— Как интересно, — пробормотал собеседник, резко ухватив меня за руку, и потянул на себя.
Коротко всхлипнув, я уперлась в его грудь, задевая обнаженную кожу. Мужчина казался слишком горячим, и я имею в виду температуру. Бесцеремонно подхватив мой подбородок, жесткие пальцы вздернули его вверх. Я окунулась в серую глубину удивленных глаз.
— Как это возможно… — пораженно прошептал он, ладонью старая с моей щеки пудру. — Антон сказал, что ты убита…
— Он немного преувеличил, мужчины часто этим грешат, — от страха я всегда начинала острить.
— Что с голосом? — ощупывая мою шею, он задел болезненное уплотнение и нахмурился. — Откуда это…
Вывернувшись, я отскочила в сторону и метнулась к выходу. Ругнувшись, мужчина ухватил меня за плечо, разворачивая к себе и отвешивая звонкую пощечину. Боль обожгла, рождая в глубине души странное ощущение. Оглушенная, я не сразу осознала, что незнакомец швырнул меня на диван и, агрессивно жестикулируя, что-то объясняет.
— …то, что я говорю. Поняла? — автоматически согласно кивнув, я потирала саднящую кожу. Мужчина скривился. — Больно?
— Терпимо, — хрипло отозвалась я.
— Сейчас мы спустимся вниз. Постарайся не привлекать к себе внимания и сразу проходи на парковку, — он швырнул мне на колени ключи с овальным пластмассовым брелоком. — Забирайся на заднее сиденье и жди.
— А какая машина?
— Шутишь? — мужчина скинул халат и, не стесняясь, принялся одеваться.
Ему было немного за тридцать. Высокий, широкоплечий, с темными волосами, покрывающими грудь и спускающимися сужающейся дорожкой к впечатляющему паху. Мышцы перекатывались под смуглой кожей, удивив рельефом. Мужчина явно не чурался физических нагрузок. Это не являлось приоритетным и необходимым… в моем мире. Видимо, здесь все было иначе. Мое тело отреагировало волной крупных мурашек, прокатившихся по спине. Гулко сглотнув, я отвернулась. Мне сложно припомнить, что я когда- то смущалась, глядя на обнаженного человека, учитывая мою профессию…
— Впервые вижу шлюху с замашками леди, — глумливо ухмыльнувшись, мужчина демонстративно застегивал молнию странных потертых штанов голубого цвета.
— Да как ты… Я не… — задыхаясь от возмущения, я пыталась выдавить из себя возражения и запнулась под презрительным взглядом.
— Спускайся вниз, пока не рассвело. Потом будет поздно, и я не обещаю, что помогу.
Поднявшись, неровной походкой я двинулась прочь. Словно в тумане я добралась до стоянки. Отыскав машину с символом, изображенным на брелоке, я, немного повозившись, открыла дверь и забралась на широкое сиденье. Сквозь тонированные стекла двор казался абсолютно черным, и я надеялась, что и внутри ничего нельзя будет рассмотреть.
Здесь в тесном, непривычно пахнущем кожей и пластиком пространстве я, наконец, смогла перебрать в уме факты: мое истинное тело погибло, запертая душа, освободившись, оказалась в мертвой девушке где-то в прошлом. Со мной случилось невозможное, и я хочу понять, как это произошло, что с этим делать. Самым важным для меня было узнать, осталась ли я еще в своей цепи, и кто в этом времени является родными звеньями. Силясь воспроизвести в памяти древо перерождений, я никак не могла вспомнить свои проявления в данном веке. Почему я так бездарно не интересовалась собственным прошлым? Именно сейчас я осознала, что ничего не помню о самой себе в далеких рождениях, и это могло стать проблемой. Прикрыв глаза, в уютной полутьме я задремала, положив голову на скрещенные руки. Мне снился свет, слишком яркий для реальности.
1.4
Громкий звук открываемой двери автомобиля заставил меня в страхе забиться за спинку переднего сиденья.
— Сиди тихо, — прошипел хозяин машины и властно крикнул в окно, — Открывай ворота!
Машина плавно тронулась, и я сжалась в ужасе, что меня обнаружат, но, миновав ворота, мы выехали с гравийного на покрытие более плотное, и в салоне воцарилась тишина.
— Выползай уже.
Повторять не пришлось, и я выбралась из узкого закутка, чтобы забраться на сиденье. Мужчина оглянулся и скривился.
— Ты мне все запачкаешь.
— Разве кожаная обивка не отмывается водой? — вполне серьезно озаботилась я и тут же съежилась от испепеляющего взгляда из зеркала заднего вида. — Спасибо, что помогаешь.
— Ну не убивать же тебя, — фыркнул мужчина и, поняв, что я не реагирую, продолжил, — Я отвезу тебя в свой дом. Чуть позже мы решим, что с тобой делать.
Меня это устраивало. Прижав колени к груди, я уставилась в окно. Мы проносились мимо деревьев, сливающихся в однородную зеленую массу. Подобные пейзажи не были для меня диковинкой, но удивляло отсутствие ограждений. В моем мире к насаждениям подходить не разрешалось. Леса активно восстанавливались после уничтожения большей их части зараженной грибками, вызывающими некроз. Мой городок, вдали от столицы был окружен питомниками, а отсутствие фабрик и комбинатов делало воздух кристально чистым. Мне нравилось жить в Железнограде. Тихая неспешная жизнь иногда разбавлялась приездами контролеров из Маскавании или же звезд экранов, что гостили в элитных закрытых пансионатах. Они, конечно, носа не казали из огороженных территорий, но местные судачили, грезили. В остальное время у нас царил благословенный покой.
