Потому Исса отправила в другие кланы под разными предлогами всех, кого только смогла. К родным. К наставникам. К детям. К друзьям. Замок Дит наполовину опустел, но больше — нельзя.
— Простите меня, мастер, — еле слышно прошептала Исса. — Я не смогла уберечь…
Не пристало. Не пригоже Матери так говорить. Особенно тому, кто пойдет на смерть, какой бы мучительной она ни была, по одному ее слову. Одна должна быть твердой…
Исса вздрогнула, когда на ее плечо опустилась мужская ладонь.
— Норе капре нор. Мы не сдаемся. Мы никогда на сдаемся, Госпожа.
— Да, — Исса подняла голову и слепо посмотрела на нарочито грубо сделанную стену. Первая стена замка, каждый из создававших клан, положил в нее свой камень. Женщины. Мужчины. Дети. Каждый по своим силам.
Основа рода, его сила — его вера, его способность следовать девизу.
«Мы не сдаемся».
Исса тряхнула головой и черные волосы рассыпались тяжелыми завитками по плечам.
— Прикажи всем быть готовым к возвращению разведчиков.
— Будет сделано, госпожа, — двадцать первая тень растворилась в темноте.
Но оно пришло не на рассвете. В полночь, когда только сменились посты, уставшие дозорные отправились отдыхать, а новые еще не успели толком осмотреть туннели. Оно (или они) пришло сразу со всех сторон, заполонило все пещеры и потекло по туннелям, наслаждаясь пронзительными криками умирающих воинов.
И когда это почти достигло сердца Дит, замок задрожал, как в отвращении от происходящего в его стенах и принялся подниматься на поверхность. Сам, без помощи магов. Да и не могли бы маги сотворить подобное. Огонь и вода, что остались подвластны дроу, не способны заставить землю разверзнуться, выталкивая древнее строение дроу к солнцу. Могут лишь способные приказывать камням, а таких не осталось.
Оно-они пронзительно заверещало и стремительной волной откатилось в туннели, из которых появилось, не оставляя за собой ничего, даже обглоданных скелетов убитых. Словно поглотило всех дроу целиком.
Но на этом нападение не закончилось.
Летящие из темноты стрелы с зеленым оперением с убийственной точностью поражали одного за другим оставшихся в живых защитников замка.
Иссу спас мастер. Чутье не подвело старого воина, он сумел вовремя заслонить госпожу, но уже следующая стрела пробила ей легкое, чуть-чуть не попав в сердце. Лед, не причинявший никаких неудобств пришедшим из тоннелей, смог остановить стрелков, но ненадолго.
К тому моменту, как за Иссой сомкнулась дверь потайного хода, она уже не могла сотворить даже снежинку, не говоря уж о большем. А потому приходилось стоять и бессильно смотреть, как падают на пол поломанными куклами прикрывавшие ее спину близнецы Гарт и Аргайл, с которыми Исса росла, ставшие ее первыми партнерами по тренировкам у мастера. Падают, пронзенные стрелами с зеленым оперением.
Не обращая внимания на колотившую ее крупную дрожь, на текущие по щекам слезы, Исса ждала. Из туннеля выступила одна укутанная в черное фигура. Слишком высокая и тонкая даже для фэйри. Повертела головой, словно принюхиваясь, как гончая перед охотой, и замерла, глядя прямо на единственную оставшуюся в живых в замке.
Исса невольно вздрогнула и отступила. От мгновенно выступившей капели пота даже не страха, ужаса, заныли раны, и она торопливо приложила ладонь к камням, окончательно гася дверь и закрывая проход.
Собрав все силы, женщина побрела прочь, стараясь отринуть мысль, что несуразно-высокая и худая фигура беспощадного убийцы издевательски ухмыльнулась на прощанье. Прежде чем выдрать из тела Гарта стрелу.
* * *
Сознание постепенно возвращалось вместе с ощущениями. первым вернулся слух. Скрип весел в уключинах. Негромкий плеск. Потом — запахи. Тошнотворная вонь. Вслед за запахами пришло зрение. Зеленый полумрак болотных испарений.
Исса продолжала, не шевелясь, лежать. Голова во что-то упиралась, небольно, но неудобно. Теплая, пушистая, хорошо выделанная шкура без запаха на дне лодки. Укрыли ее такой же шкурой.
Не убили. И даже не… Женщина пошевелила пальцами, не поверив себе. Не связали. Не похоже ни на охотников, ни на разбойников.
— Госпожа, я знаю, вы уже пришли в себя.
Негромкий голос заставил распахнуть глаза и рывком подняться. Голова мгновенно закружилась, и Исса вцепилась пальцами в борт лодки, выдолбленной из ствола старого дерева. Кажется, их так и называли — «долбенки», и использовали охотники, чтобы для зверей издалека сойти «за своих», за обычный полузатопленный ствол, облюбованный пушистыми теплокровными зверьками. Беззащитными, мягкими, вкусными — отличная еда для хищника. Который потом окажется в клетке или чучелом в замке какого-нибудь лорда или будет разобран на ингредиенты алхимиками и артефакторами.
Только вот на веслах сидел гораздо более опасный хищник, чем обитавшие в болотах.
— Ильнар, — Исса опасно сощурилась. — Что ты тут делаешь?
«Предатель» пришлось проглотить, не время и не место разбрасываться подобными хоть и правдивыми, но оскорбительными словами-обвинениями.
— Вас спасаю, моя Госпожа.
Исса почувствовала очередную волну раздражения. Почтительный тон, преданность, ни капли сарказма или яда в словах, но желание указать Инальру его место, проучить, наказать накрыло с головой.
Лодка продолжала почти беззвучно скользить по воде мимо бурых островков гниющих растений и веток, зеленоватой ряски, огромных ярко-красных и желтых цветов лотосников, перебивающих сладким и тяжелым запахом все иные ароматы.
Именно этот запах и привел Иссу в себя. Женщина величественно кивнула:
— Благодарю за противоядие.
Видимо, яд испарений и цветов еще не до конца вывелся, так что предстояло пережить еще много не слишком приятных моментов. Плечо не болело, лишь чувствовалось легкое онемение, говорящее о том, что Ильнар позаботился и об этом — очистил рану, наложил мазь, перевязал. Но проверять Исса не стала, продолжала смотреть на воина с легкой надменностью Матери дома.
— И за то, что спас меня. Куда мы направляемся?
Исса все еще оставалась Матерью, главой рода, но для изгнанника верность и подчинение приказам, хоть и оставались в крови, становились его выбором.
— В ближайшую деревню, — Ильнар оттолкнул веслом мешающий обломок дерева и поправил ход лодки. — Это человеческое поселение, так что вам лучше переодеться. Одежда в тюке.
Исса глянула под ноги, куда кивнул мужчина. Из замурзанной холщовой ткани, связанной за концы простыми узлами, торчала темная ткань. Исса принялась аккуратно развязывать тюк.
— Откуда это? — на женском пальце качался на цепочке серебряный медальон с черненым рисунком из трех пересекающихся линий. Символ Охотников.
— Оттуда же, откуда и лодка, — коротко ответил Ильнар, уделяя большее внимание лодке, чем госпоже.
— Проблем не будет? — деловито уточнила Исса.
— Нет, — так же кратко ответил мужчина, и тяжеловесность этого «нет» подразумевала, что проблем не будет у Темной. С теми, кто посмеет создать проблемы, он разберется.
— Хорошо.
Не стесняясь чужого присутствия (и тщательно подавляя раздражение от не вовремя появившихся воспоминаний) Исса скинула платье и облачилась в штаны и просторную рубаху. Завершала наряд куртка из плотной ткани, подшитая изнутри уплотнителями и простеганная серебряной нитью — то ли на удачу, то ли из суеверия. Либо на болотах действительно водились те, кто боялся серебра. Изорванное и измазанное в крови платье не годилось на продажу, а жаль — темнофэйрийские ткани ценились. Скомканное платье превратилось в кусок льда и отправилось за борт, исчезнув в тине с громким чавканьем, словно некто с удовольствием пожрал подношение Темной. Сменив обувь, Исса затолкала свою пару в наплечную сумку, что обнаружилась в том же тюке. В отличие от платье, туфли могли пригодиться.
— Госпожа, медальон тоже наденьте, меньше вопросов будет. У меня знак старшего охотника, у вас — подмастерья, так что никто не удивится вашей молчаливости. И… — Ильнар невольно запнулся и с небольшой опаской от своего предложения глянул на женщину, — вам придется обрезать волосы. Почти под корень.
