Внезапно все эти кусочки сложились в картинку, и родился вопрос. Неужели мама все эти годы ограждала меня от всего, что связано с Ирландией? Феи и сказки о них, зеленый цвет, духи природы… даже в этническом стиле она нашла что-то неподходящее. Бред. Это просто случайность.
Я села в такси и замерла. Показалось, одновременно с хлопком двери произошло что-то важное. Возникло ощущение, что я оставила за спиной старую жизнь и назад пути уже нет…
Повернулась к окну, окидывая взглядом родовое гнездо Лоренов. Мама стояла у окна гостиной и кому-то звонила. На ее лице было написано отчаяние.
Ничего. Она просто приобрела болезненную привычку контролировать меня и мою жизнь. Однажды мне все равно пришлось бы пойти против ее воли, сделать по-своему, показать ей, что я уже взрослая. Я сама в состоянии решить, где мне проводить отпуск, куда устроиться работать, с кем общаться и, черт возьми, какие костюмы носить! Довольно жить по указке. Это моя жизнь, не ее!
Но отчего же так сосет под ложечкой? Неужели дурные предчувствия заразны? Все, хватит раздумий! Прочь от этой удручающей атмосферы и неуместного чувства вины!
— Куда вас доставить мадмуазель? — спросил водитель, уставший ждать, когда назову адрес.
— В аэропорт, пожалуйста.
ГЛАВА 3
ГЛАВА 3
Франция, аэропорт Сент-Экзюпери
Стоило войти в здание аэропорта, как ураган Флави, с маленькими подпрыгивающими торнадо светлых кудряшек на голове, повис на моей шее. Подруга всегда любила обниматься, я же точно не была кинестетиком.
Вот и сейчас я сдержанно улыбнулась, чуть сжала в ответ плечи девушки, обозначив, что тоже рада ее видеть и отстранилась. Поначалу я дико стеснялась ее напора, но птом мне удалось снизить процент обнимашек.
Я научилась ловко выставлять перед собой препятствия в виде сумки, стаканчика кофе, зонта или книги в руках. Для нас двоих это была негласная игра. Сегодня я задумалась и прозевала момент приближения мадмуазель Броссар, обожающей тискать все, что движется. Она опередила меня, несмотря на то, что тащила за собой здоровенный чемодан цвета фуксии.
— Привееет! Ну что, отпустили тебя?
— Эм… нет.
— То есть мы никуда не едем? — светлые бровки моментально сложились домиком, а взгляд голубых глаз собеседницы стал просяще — щенячьим. Насладившись паузой, я продолжила:
— Меня не отпустили, но я впервые не послушалась!
— О-ля-ля! Ну, наконец-то! Я до последнего боялась, что ты, как послушная девочка снова сделаешь, как сказала мама и опять пропустишь все самое интересное. Она же тебя даже на пикники никогда не отпускала и в горы с Джолином и его компанией ты не попала тоже из-за нее. Она настолько за тебя боится, что готова лишить вообще всех развлечений. По-моему, это несправедливо.
— Думаю, она просто слишком любит меня.
— Как по мне, такая любовь способна задушить. Это эгоистично с ее стороны. Она думает лишь о том, как будет за тебя переживать. Но ее совсем не волнует, как себя почувствуешь ты. Ей все равно, что ты снова будешь смотреть в окно на то, как уезжают твои друзья, как жизнь проходит мимо.
— Она просто другая. По ее мнению, развлечения, это шопинг и поход по салонам красоты. Знаешь, с появлением работы мне стало гораздо легче. Она уже не может контролировать меня так, как раньше. Порой я еду в какой-нибудь дом в пригороде, обсуждаю с хозяевами проект, а на обратной дороге сворачиваю в какое-нибудь дикое место, где можно искупаться, поваляться на траве и послушать птиц…
— Уже придумала, что будешь делать с наследством? Продашь этот дом или сдашь в аренду?
— Пока не знаю Флави. Я должна на него посмотреть. Думаю, он будет чудесен и я останусь в нем на какое-то время. А маме будет полезно пожить без меня: остыть, подумать. Нам обеим нужна пауза. Надеюсь, она все же поймет, что я выросла и сменит гнев на милость.
ГЛАВА 4
ГЛАВА 4
Ирландия. Провинция Ленстер. г. Лонгфорд.
Я с удовольствием смотрела на город, где предположительно родилась. Архитектура Ирландии мало менялась с течением времени. Оставаясь незатейливой, она не поддавалась новомодным веяньям.
Дом доставшийся мне подтверждал это, всем своим видом. Небольшой, прямоугольной формы, с высокой покатой крышей и слуховыми окнами. Ни одной изогнутой линии, никаких балконов и колонн. Серая черепица, большие пластиковые окна, стены выкрашены в белый.
Лишь красная дверь, словно яркий аксессуар на белой рубашке, немного разбавляла эту сдержанность. А еще фонарь, висящий над дверью под двускатной крышей крыльца и длинные ящики с цветами под окнами обоих этажей.
Наличие клумбы создавало ощущение, что цветочный водопад выплеснулся из ящиков и разлился по земле благоухающим потоком. Белые чашечки петуний с фиолетовыми серединками, оттеняли ярко-красные сальвии и пеларгонии.
Подруга вышла из машины следом за мной, огляделась и спросила:
— Эйлин, ты же у нас эксперт в дизайне домов? Скажи-ка, почему это у ирландских домов двери покрашены яркие цвета, когда все остальное довольно серенькое? Смотри, у дома напротив дверь синяя, эта зеленая, а вон там, желтая…
— Ну, во-первых, это молчаливый бунт. После завоевания Ирландии англичане активно насаждали свою культуру и пытались задать моду на одинаковые двери. Но как видишь, непокорные ирландцы по сей день все делают по-своему. Эти двери, визитная карточка местного архитектурного стиля.
— А во-вторых?
— А во-вторых, чем славится Ирландия?
— Эм… пивом?
— Вот именно! Традиция красить двери уходит своими корнями в далекое прошлое. Представь, перебравший знаменитого ирландского пива горожанин возвращается домой. Дома похожи друг на друга, и он начинает стучаться к соседям. Вот двери и красят в разные цвета, чтобы…
— Пьяные жители не путали дома?! — рассмеялась подруга — Однако веселые ребята эти ирландцы!
— Пошли скорее! Снаружи дом выглядит просто чудесно и мне не терпится узнать, каков он изнутри.
Внутри было еще лучше, чем снаружи!
Мне нравилось решительно все! Плитка на полу, изготовленная из местного голубого известняка, дающая ощущение прохлады. Зеленые занавески и обивка стульев, льняные полотенца и скатерти… Мебель из неокрашенной древесины вишни и дуба, и красно-коричневые ковры, создавали неповторимый уют.
По стенам всюду были развешены полки: в комнатах занятые книгами и цветами, на кухне — посудой.
Прямоугольную гостиную украшали два кельтских медальона* на противоположных концах комнаты, а так же обои с растительным орнаментом. (*Медальон — лепной или резной рельеф, роспись, мозаика в овальном или круглом обрамлении).
Цветов тут было очень много, особенно на кухне. Герани, фиалки и орхидеи расставлены не только на окнах, но на столах и тумбах тоже. Видимо, за домом ухаживали, потому что ни один из них не завял.
Я вышла в холл и заинтригованно ступила на лестницу, ведущую наверх.
ГЛАВА 5
ГЛАВА 5
Если на первом этаже, я обнаружила столовую, кухню и кабинет, то на втором, помимо спальни, нашлись еще две студии.
Одна явно принадлежала отцу: тут всюду были развешаны постеры "Королевы мая", на стенах висели несколько гитар, одна из которых была без струн. Пара бутафорских мечей, лук, кинжал, колчан со стрелами, оперение которых, судя по изображениям на постерах, светилось в темноте. Микрофон, наушники, компьютер с огромными колонками, куча проводов и не хилая звукоизоляция на стенах.
Шкаф был набит сценическими костюмами. Я провела пальцами по вешалкам.
Меж вышитой рубашкой и кожаной кирасой воина висело некое подобие зеленого кафтана с кельтским орнаментом по вороту и рукавам. Если нарядится в такое, можно вполне сойти за эльфа.
Фото на стене подтвердило мою догадку: отец стоял в центре группы, состоящей из пяти человек. Эльф с электрогитарой, разрисованной кельтскими трилистниками.
