Вот говорила мне бабуля:
- Виктория! Ты совершенно не умеешь пить. Так не пей! Ешь лучше шоколад.
Бабушка, я тебе обещаю: если выберусь из этой передряги невредимой, больше пить не буду. Вот раньше не пила, и впредь тоже не буду.
Выждав еще несколько минут, тихо отправилась к входной двери. Открыла, вышла, закрыла. Никого.
На улице – раннее утро, город еще спит.
Спустилась на тротуар и побежала трусцой вперед. Денег у меня нет, обуви тоже, так что будем притворяться босоногой спортсменкой…
Глава 3. Десантник
К концу этой пробежки я решила окончательно и бесповоротно: бег по утрам – это не мое. Категорически не мое. В свою квартирку я пробралась почти без приключений. Почему почти? Да потому что встретила свою соседку по площадке Сару Львовну. Вредная бабулька так выразительно-презрительно на меня смотрела, что я поняла сразу – спортсменов она не любит.
- Доброе утро, Сара Львовна, - я вежливо с ней поздоровалась.
- Здристи, - проскрипела она мне вслед.
Вот же ж, мерзкая старушка. Теперь весь подъезд будет обо мне судачить еще целую неделю.
Я вошла в свою квартирку и с облегчением оперлась спиной о входную дверь. Ну, вот я и дома. Моя квартирка пусть и была не самой большой и богато обставленной, но зато довольно милой и уютной. И главным ее преимуществом было то, что она находится прямо в центре города. Да и до моей академии пешочком, не спеша, я дохожу минут за десять.
Старинные часы с кукушкой прокукукали восемь раз. Чудненько. Еще успею умыться, выпить кофейку и на первую пару успею. Опаздывать, а тем более пропускать было нельзя – пару сам ректор ведет. И он безумно не любит пренебрежения к своему предмету и к своей личности, в частности. Да еще и однокурсникам нужно будет проставиться за свой день рождения.
Занятая своими думами, прошла на кухню и включила чайник, почалапала в ванную. Пятки мои горели так, будто я по углям раскаленным походила. Русалочка, блин. Сняла чужие треники и с восторгом пощупала дорогую ткань. Нужно будет приспособить их для себя, жаль таким добром разбрасываться. Сбросила футболку, бельишко. Включила воду и, решив подождать, пока она протечет и нагреется, посмотрела на себя в зеркало…
Замерла.
Охнула.
Ахнула.
И зашлась в диком хохоте.
Густого розового цвета румяна покрывали мои щеки. А сиреневые, со звездными блестками тени поставили яркую точку в моем образе.
Нда… То-то же удивлялись редкие прохожие, встречавшиеся мне на улице. Кто-то рассматривал меня с интересом, кто-то брезгливо шарахался. А я-то списывала все на свою босоногость.
Ндаааа. Надеюсь, Сара Львовна в такой боевой раскраске меня не узнала.
Быстренько умывшись, заварив ароматный кофе, я натянула светлые джинсы и аккуратную темную водолазку. Белоснежные кеды, рюкзак, на глазах – мои любимые солнцезащитные очки, закрывающие пол лица. Волосы даже не расчесывала – просто взбила их легонько руками. Сушить тоже не стала. Высушу их по дороге.
Через десять минут я уже входила в огромную аудиторию.
- Викусь, я тут! –заорали мне с задней парты.
Хха! Сюзи уже тут. Я даже рада. Мне есть что ей высказать. Но сначала нужно узнать, у кого это я сегодня ночевала.
Словно ничего ночью не случилось, я подсела к ней. До начала пары оставалось минут пятнадцать.
- Викусь, ты куда вчера пропала? Что, Мишаня не ласков был?
- Ты о чем это, Сюзи?
- Ну как же? Проблемка решена?
Ну, знаешь ли. Что тебя так моя "проблемка" беспокоит? Мне вон все равно – не жмет, не колет.
- Ой, Сюзи. Я так твоему брату сочувствую! Такой молодой, а уже не может.
- В смысле? – подружка сразу сменила тембр голоса. Даже кое-кто оглядываться на нас стал.
- А что, он тебе не сказал?
- Вика, не выдумывай. Что значит, не может? Он же у меня десантник!
- Ах, вооон оно что. Тогда все понятно.
И я , словно мне и правда было все понятно, открыла конспект и притворилась, что читаю его. Краем глаза я видела, как ерзает Сюзанна, сопит, вздыхает. И не выдержав, придвинулась ко мне еще ближе и зашипела:
- Викусь, ну скажи, что это не правда! Ну чего бы тогда на него столько девок вешалось?
- Сюзи, я то откуда знаю? Может, врет? Или комплексует, а потому и врет? Ну, сама подумай, они, эти десантники, чем занимаются?
- И чем же?
- А ты у Мишани своего сама спроси.
- Знаешь, Вика. Если ты елка, то это вовсе не значит, что мой брат импотент. Да он о свои яйца бутылки разбивает!
- Ну так а я тебе о чем? Ты же будущий доктор, сама подумай – бутылкой по яйцам!
Я все еще была зла на подружку, да и разговор этот мне уже порядком надоел. Поэтому я встала и решила выйти из аудитории. Бог с ним, с ректором и его предметом.
Но далеко я уйти не успела. Едва я вышла в коридор, как увидела двоих мужчин. Я совершенно точно знаю, что я с ними не знакома. И более того, раньше с ними не встречалась. Но было стойкое ощущение, что я их знаю. Они стояли у окна напротив аудитории и цепко осматривали всех, кто входил и выходил из нее. Не минула эта участь и меня. Их темные глаза впились в меня, как буравчики. Мгновение – и волнение затопило меня, волоски на теле встали дыбом. Но вот позади меня снова скрипнула дверь и они отвели от меня взгляд. Ни живая, ни мертвая, я ускорилась.
И уже отойдя на несколько метров, я не удержалась и обернулась. Мужчины разговаривали с одной из моих однокурсниц. Она была примерно такого же роста, как и я. Худая и костлявая, одевалась странно и носила очень яркий макияж.
Не меня ли они разыскивают? Не меня ли они спутали с ней?
Глава4. ФАК
Я пулей выскочила из академии, пробежала полтора квартала и остановилась. Постояла, отдышалась и подошла к кафешке. Купив свое любимое латте, я задумалась. А чего это я так всполошилась? Ну подумаешь, мужиков незнакомых встретила, показавшихся мне знакомыми. Ха-ха! Да после вчерашней днюхи и странной ночи, проведенной в чужой постели, мне может все, что угодно показаться.
И как преступник, которого тянет на место совершенного преступления, я медленно отправилась назад. Уселась на свободную лавочку так, чтобы видеть вход в академку и стала ждать. Чего? Понятия не имею.
В какой-то момент сердечко мое зачастило, а в животе скукожилась пружинка. Открывается дверь, выпуская мальчишек, девчонок. И…вот он! Один из тех парней идет, чеканя шаг,недовольно глядя впереди себя и не замечая ничего вокруг. За ним, довольно кривя накрашенные темной помадой губы, идет Марьяна, потряхивая яркими розово-малиновыми волосами. Точно! Я вспомнила! Ее зовут Марьяна.
Вот меня всегда поражало у людей отсутствие вкуса. Ну как можно было такую радикальную девицу, косящую то ли под панка, то ли под готку, назвать Марьяной? Так и хотелось заорать ей: "Маремьянна, не страмись!!!". Ну а если назвали так, то прививайте ей любовь к пышным платьишкам и бантикам. Или, вот , например, моя подружка Сьюзи. Вот как можно одного ребенка назвать Мишей, а другого – Сюзанной. Ведь полнейшая безвкусица! Я понимаю, Миша-Маша или Сюзанна-Эдуард. Но Мишу-Сюзанну не понимаю.
Но не об этом сейчас речь.
За довольно скалящейся Марьяной шел второй парень. Еще более угрюмый, чем первый.
Первый, который брюнет, проходя в нескольких метрах от меня, вдруг повернул ко мне голову и посмотрел мне прямо в глаза. Словно кнутом, хлестнул меня темным взглядом. Не ожидая такого от ни на кого не обращавшего внимания мужчины, я поперхнулась своим латте. Горячий, обжигающий напиток хлынул через нос, даже, кажется, из глаз просочился.
Тот, что замыкал шествие, я условно прозвала его блондином, почему-то тоже посмотрел на меня. Вдруг подмигнул мне и улыбнулся.
Его суровое лицо сразу стало таким обаятельным, что захотелось даже помахать ему рукой. Но не стала. Я девушка гордая и на шею бросаться ни к кому не собираюсь. Но все же от троицы этой глаз почему-то отвести не могла.
