— Да, дорогая моя матресса Кариа, — улыбнулась Ева, еще не предчувствуя никаких неприятностей.
— Скажи мне, девочка… — осторожно начала Кариа. — Ты поняла, что чем-то привлекла внимание принца? Скорее всего… Он хочет, чтобы ты осталась здесь при нем. Чтобы… Я даже не знаю, как сказать…
— Скажите, как есть, матресса Кариа, я жила на улице, много что видела.
— Но ты ведь не торговала своим телом? — бросив на Еву строгий взгляд, спросила Кариа.
— Нет, что вы! Если бы торговала — должно быть, мне не пришлось бы побираться… Я просто видела, как это все устроено. Но мне удалось избежать этого.
— Хорошая девочка, — похвалила ее экономка. — Так вот, думаю, ты вытащила счастливый билет. Принц хочет, чтобы ты была его наложницей. А когда ты ему надоешь — думаю, позволит тебе остаться служанкой. Или как-то еще устроит твою судьбу. Если ты невинна — и вовсе замечательно. Властные мужчины любят невинных девушек.
Ева закусила губу и опустила глаза. Она сама все эти дни думала об этом и ощущала мерзкую противную тревогу.
Думала даже убежать, как только пройдет остаточное головокружение.
Но… ей было так хорошо. Тело, измученное жизнью на улице, оттаивало в тепле, наслаждалось сытостью. Да и душа расправлялась — ведь здесь ее никто не шпынял, не орал, чтобы она, «грязная тварь» и «убогая подстилка», убиралась отсюда. Лишь служанки иногда бросали на нее многозначительные, слегка неприязненные взгляды. Их Ева игнорировала. К неприязни к себе она тоже давно уже привыкла. Это не самая большая плата за теплую комнату и сытную еду.
Правда, сейчас, когда вроде бы нравственная «дуэнья» Кариа с такой радостью принялась «укладывать» ее в постель к принцу, прежняя часть Евы подняла голову в возмущении. Вот как! Торговать телом на улице нельзя! А стать постельной игрушкой принца — престижно!
В прежней жизни Ева поставила бы даму на место, отчитала, как положено.
Но сейчас она была не в том положении.
— Мне приходило это в голову, — осторожно ответила она. — Только ума не приложу, чем его высочеству могла понравиться такая бродяжка, как я. Возможно, мы ошибаемся, и принц всего лишь хочет помочь мне. Например, действительно собирается дать мне место служанки.
— Не думаю, — поджав губы, покачала головой Кариа. — Это не похоже на нашего принца. А его вкус… Посмотри, когда мы вымыли тебя, ты стала почти красавицей!
Кариа властно подвела Еву к зеркалу. Там отразилась среднего роста худенькая девушка с трогательно-хрупкой шеей, идеальным, хоть и слишком острым, контуром лица. С огромными серо-зелеными глазами в окружении пышных ресниц. Слишком бледная, но все же весьма миловидная.
Ева вздохнула… Она еще помнила себя не «почти красавицей», а красавицей. Но об этом думать нельзя. Иначе — слишком больно.
— Так что ты будешь делать, девочка, когда принц предложит тебе остаться при нем? — напряженно спросила матресса. — Я надеюсь, тебе не придет в голову наградить его высочество пощечиной? Или — чего доброго — отчитать его за это?
— Нет, — тихо покачала головой Ева. — Не придет. Я просто тихо откажусь.
— Что? — изумилась Кариа и продолжила возмущенно. — Почему же это?! Ты понимаешь, что никогда в жизни тебе больше не повезет так сильно? Ведь милости принца могут быть очень большими. Наряды, тепло и сытость, хорошее обращение… Не для девушки в твоем положении высокие нормы морали благородных дам!
Кариа сердито поджала губы.
— Я не люблю его! — Ева резко развернулась к экономке.
«Если сейчас меня выгонят — так тому и быть!» — подумала она. Все в ней клокотало, и прежняя ее часть не желала уняться. Впрочем, усмехнулась про себя Ева, Кариа никогда не выгонит ее, пока действует приказ принца, чтобы девушка оставалась здесь.
Экономка продолжительно поглядела на нее. Потом в ее лице появилась жалость. Она погладила Еву по плечу.
— Бедная ты девочка… Любовь — тоже не для тебя. Надеюсь, ты поймешь это вовремя. К тому же… Кто будет о тебе заботиться — того и полюбишь. Подумай, Ева. И не наделай глупостей.
— Хорошо, я подумаю, — миролюбиво согласилась Ева. Про себя подумала, что, дай Бог, сможет убежать, если принц действительно предложит ей стать его игрушкой.
Ну не может она! Еще не дошла до той степени отчаянья!
Несмотря на то, что разговор в целом закончился по-доброму, с тех пор между ней и матрессой Кариа повисло некоторое напряжение. Экономка все так же заботилась о ней. Даже принесла ей книгу, узнав, что Ева умеет читать. Но прежней глубокой душевности больше не было. Должно быть, женщина решила, что Ева слишком зазнается для своего шаткого положения.
С этой книгой Ева и проводила время… Ведь бродить по особняку она не отваживалась, а пообщаться было не с кем. Кариа по большей части теперь была занята, иногда к Еве приходила служанка, чтобы принести еду. Но с этой девушкой не сложилось — она кривила губы, как только видела Еву.
А на седьмой день матресса Кариа пришла с незнакомой Еве служанкой. В руках у той было светло-зеленое платье из мягкой тонкой ткани. Кариа оценивающе посмотрела на подопечную.
— Как ты себя чувствуешь, Ева?
— Хорошо, благодарю, — улыбнулась Ева. А сердце тревожно забилось в предчувствии.
— Тогда одевайся. Майя тебе поможет. Принц велел привести тебя так скоро, как это будет возможно.
Кариа многозначительно посмотрела не нее:
— Постарайся не упустить свой шанс, — понизив голос, добавила она.
* * *
В светло-зеленом платье Ева была похожа на аристократку. Как-то внезапно, когда шелковистая ткать обхватила ее запястья, стала заметной изящная форма рук, длинные пальцы, слишком хрупкие для девушки из рабочей семьи. Лицо начало казаться изысканно-благородным.
А тут еще и Кариа собственноручно уложила ее волосы в высокую прическу — словно на бал ее отправляла. Это подчеркнуло лебединый изгиб шеи, трогательно-маленькие ушки.
«Проклятье!» — подумала Ева. Уже сейчас ей захотелось бежать сломя голову. Ведь теперь у принца точно могут появиться лишние вопросы! Это экономку Ева могла водить за нос, рассказывая выдуманные истории из скромного детства в семье слуг. С принцем не сработает.
Но Ева понимала, что сейчас ей не удастся прорваться к выходу. Да и не скрыться ей в таком наряде.
— Другое дело, — сообщила Кариа. — Пойдем, девочка.
Неожиданно… за дверью их ждали два гвардейца. Видимо, принц и сам опасался, что странная гостья в последний момент может пойти на попятную.
Сердце Евы зашлось от страха. Она сглотнула. Выпрямила спину.
Ладно. Сейчас все, что она может — принять свою судьбу.
Только… как же не хочется уходить из тепла и сытости! Ведь это такое счастье просто жить комфортно. Тот, кто не терпел лишений, не чувствовал, как голод ножом режет живот, а холод заставляет мелко трястись, как руки и ноги теряют силу, никогда этого не поймет!
Когда-то и Ева не понимала.
Она обреченно вздохнула и пошла по коридору в сопровождении Карии и двух охранников.
До апартаментов принца было далековато. Более простая часть особняка, где жили слуги, постепенно сменилась коридорами и залами с шикарным убранством. Невероятно высокие потолки, простор, барельефы и вышитые гардины, люстры с позолотой…
Ева сделала вид, что поражена этим великолепием, ведь простая девушка из глубинки должна была восхититься.
— Вот так! — поощрила ее Кариа. — В этой красоте ты можешь остаться, если не будешь глупить.
«Тебе бы «матушкой» при девочках работать», — про себя усмехнулась Ева. Впрочем, «матушки» тоже бывают добрые и хорошие, как в целом и Кариа.
— Ну все, иди! — вздохнула экономка, последний раз обвела Еву взглядом, поправила кружева у нее на груди, и один из гвардейцев открыл перед ней дверь. Кариа буквально втолкнула Еву внутрь.
Глава 3
Когда Ева вошла, то услышала резковатый, насмешливый голос принца раньше, чем увидела его.
