Linnea - Совсем другая история

— Поттер Гарри! — произнесла МакГонагалл следующее имя из своего списка. В зале раздались перешептывания. Как же, с ними будет учиться сам Мальчик-который-выжил. Но… Никто к шляпе не подошел. Заместитель директора удивленно уставилась на первокурсников. Те переглядывались между собой, словно пытались найти искомого мальчика со шрамом на лбу. — Мистер Поттер? — позвала женщина. Перешептывания стали громче.

— Извините, но, кажется, его нет, — раздался недоуменный девичий голосок.

— Не приехал? Не приехал?! Не приехал! — понеслось по залу.

Гарри Поттер в школу не приехал. Его так ждали, так мечтали увидеть. А он взял — и не приехал. Северус Снейп, уставший за прошедшие два года от постоянных напоминаний о ребенке своего школьного врага, испытал настоящее разочарование. Он за последнюю пару месяцев придумал кучу эпитетов, которыми собирался награждать это маленькое нахальное, избалованное существо. А тот взял и не приехал.

Нет, он, конечно, слышал что-то о том, что посланный к мальчишке в качестве сопровождающего Хагрид вернулся ни с чем. Правда, Северус и предположить не мог, что лесничий просто не нашел ребенка. Зельевар видел недоумение на лицах студентов, обиду на физиономиях некоторых первокурсников, явно желавших завязать знакомство с известным мальчишкой. А тот всех обломал.

Северус помнил, как всю следующую неделю взбудораженное новостью магическое сообщество только и делало, что обсуждало эту новость, а власти пытались найти ребенка. Да, и надо было такому случиться — мальчишка как испарился. Оказалось, что посланная следить за ребенком миссис Фигг давно уже не живет в Литтл-Уингинге. Кое-кому очень не понравились ее пристрастия к кошкам, и стоило им сделать пару-тройку звонков, как дамочку увезли в психиатрическую клинику, откуда она уже ничего и никому сообщить не могла. Дамблдор же думал, что все в полном порядке, и поэтому его «шпионка» ничего и не докладывает. А Хагрид никого не нашел потому, что Дурсли уехали в отпуск куда-то за границу и должны были вернуться в первых числах сентября.

Вот в сентябре к ним за ответами директор и отправился. Дамблдор испытал настоящий ужас, когда услышал слова Петунии. Дурсли оставили Гарри на пороге монастыря спустя месяц после того, как он попал в их дом, и буквально через пару дней после того, как с Тисовой санитары забрали миссис Фигг. Как выразилось это достопочтенное семейство, им не нужен был ненормальный ребенок. Что именно они имели в виду, было совершенно непонятно да и докопаться до истины он не смог. Надо было решать другую проблему — найти пропавшего Героя. Но все следы оборвались на приюте. Гарри там вспомнили, но очень смутно. Да, был, провел у них буквально пару недель, а затем его забрали для усыновления и увезли. Куда? Не знаем. Кто? Не спрашивали. Мы всего лишь монастырь, а не детский социальный приют. Останься ребенок на пару месяцев, его бы зарегистрировали, как положено, а так — чего заморачиваться, если ребенка забрали в хорошие руки. Как звали мальчика? Не знаем. Ему даже имя дать не успели, а при найденыше никаких бумаг не было.

Гарри Поттер не просто не приехал в школу. Он пропал в возрасте одно года и почти пяти месяцев, как раз в самое Рождество. Все следы оборвались. Можно попробовать его еще поискать, но это было бессмысленно. Никакая кровь не покажет, где находится маг, если он не осознает себя тем, кто он есть, а судя по всему, Гарри Поттер носит другое имя и не знает, что он Гарри Поттер.

Пришлось англичанам смириться с потерей Мальчика-который-выжил, а Дамблдору спешно начинать свою компанию по воспитанию альтернативного варианта, то есть Невилла Лонгботтома. Снейп только криво усмехался, глядя на этого неуверенного в себе ребенка, который был одним из самых худших студентов в потоке первокурсников. К новому герою попытался примазаться Рональд Уизли, но Лонгботтом оказался столь пассивным и тихим, что дружба была какой-то вялой.

А потом события посыпались как из рода изобилия. На Хэллоуин школа лишилась одной из студенток, надо признать, перспективной. Гермиона Грейнджер не погибла, но шок и ужас, испытанные девочкой при нападении тролля, когда она лишь по чистой случайности осталась жива, усадил ее в инвалидное кресло. Никто не мог сказать, сможет ли эта девочка когда-нибудь снова ходить. Родители забрали ее из Хогвартса и пытались добиться справедливости. Но они были всего лишь магглами.

Дамблдор подталкивал Лонгботтома к приключениям, но мальчишка был слишком пуглив, стеснителен и нерешителен, чтобы лезть в расставленные для него ловушки. Даже мантия-невидимка, переданная ему директором, не заставила мальчишку покидать ночами гостиную. О, по поводу этого подарка Альбус получил такой нагоняй от МакГонагалл, что Снейпу хотелось даже записать за ней некоторые перлы. Оказалось, что мантия принадлежала Джеймсу Поттеру и по праву принадлежала Гарри. И Дамблдор не имел права передавать ее кому-то другому. Это было нарушение прав наследования, и кое-кто мог очень сильно поплатиться за это. Но спор с директором не имел смысла. Он всегда все делал на «благо».

Лонгботтома приходилось за руку приводить к испытаниям, меняя планы чуть ли не каждую минуту, но все же в положенное время мальчишка оказался в положенном месте, то есть в комнате с зеркалом наедине с Квирреллом, у которого в башке находился сам Темный лорд, о чем Дамблдор не мог не догадываться. Да и Снейп никогда не считался идиотом и вполне был способен сложить два и два. Закончилось все ужасно. Мальчишка оказался в Святого Мунго в состоянии комы с диагнозом «полное истощение магических сил с вероятностью восстановления ноль целых одна десятая процента». Магический мир лишился Героя номер два. Что может сквиб? Ничего. И, естественно, такому ребенку не место в Хогвартсе.

Второй курс оказался не менее интересным. Дамблдор пытался справиться с навалившимися на него заботами, а заодно найти решение возникшей проблемы: пророчество-то никто не отменял. Поттера нет, Лонгботтом — сквиб. Как только теперь директор не интерпретировал этот самый «исход седьмого месяца». Герой был нужен. Кто-то же должен исполнить пророчество?! Одновременно Альбус активировал поиски Поттера, но результатов не было вообще.

А в это время в школе стали происходить странные и непонятные вещи. Нападения на студентов происходили все чаще. Радовало то, что никто еще не погиб. Люциус Малфой воспользовался ситуацией и сместил директора, и тут пропал младший ребенок Уизли. Джиневру искали несколько дней, и если бы не феникс директора, то так бы и не нашли. Девочка не говорила, смотрела на всех пустым взглядом, казалась совершенно невменяемой, и в ней не ощущалось ни капли магии. Колдомедики посоветовали поместить ее в Святого Мунго, но родители отказались, увезя единственную дочь домой. После этого директору пришлось выслушать много лестного по поводу «безопасности» школы. И начались преобразования. И как-то за всеми этими событиями мало кто узнал о том, что Темный лорд возродился еще на первом курсе Лонгботтома, использовав философский камень. И теперь у него откуда-то взялся еще и брат шестнадцати лет отроду. Да, да, испив девчонку Уизли, крестраж из дневника смог перейти на этот уровень существования и поспешил соединиться с оригиналом, не в полном смысле, конечно. Пожиратели подняли свою голову, но вели себя тихо, а Волдеморт вместе с братом не пытались форсировать события. Они присматривались, прислушивались и готовились.

Снейп же пытался выбрать сторону. Два года как нельзя лучше показали, что лидер светлой стороны если не свихнулся, то довольно близок к этому. Зельевар уже не раз бывал на собраниях темной стороны, и все больше склонялся к тому, чтобы окончательно принять Темного лорда.

Следующий год в школе был бы вполне тихим, если бы не побег Блека, и не дементоры вокруг школы, и Люпин в качестве профессора ЗоТИ. Чего почти никто не мог уразуметь, так это причину, по которой беглец так настырно пытался попасть в гриффиндорскую гостиную. Героев там не было, и не знать об этом Блек не мог. В конце года все стало на свои места. Два мародера почти поймали третьего, оказавшегося живым и невредимым Петтигрю. Снейп потом долго не мог понять, как он вообще оказался тем, кто спас Блека, а потом еще и его реабилитировал. В общем, эта шавка очутилась на свободе, да еще и полностью оправданная. И опять встал закономерный вопрос: а где, собственно, Поттер? Двое мародеров присоединились к поискам, результат которых остался все тем же. То есть никаким.

Волдеморт к этому времени уже успел наметить программу действий, но спешить с ее реализацией не собирался. После дела Блека Снейп все же принял решение и теперь был полностью на стороне Лорда. Как-то светлая сторона его больше не прельщала. Много чего там было такого, что даже Волдеморту в голову не пришло бы. Младший Темный лорд был отправлен доучиваться в Дурмстранг, как только решилась проблема его взросления. А то так бы и остался шестнадцатилетним подростком. В общем, когда Драко Малфой поехал на четвертый курс в Хогвартс, на седьмой в болгарскую школу отправился Марволо Мракс, правда, это не афишировалось.