пятна на белках… Детали, словно из кошмарного сна. Но это не сон. Есть доказательства. Чего стоит перепуганное лицо мистера Моррисона. Он был сам не свой. Хорошо, что мне удалось отговорить его увозить меня в больницу. Только не это. Со мной все нормально. Нормально! Ничего не сломано, только синяки да царапины. Я жива, дышу, могу думать, по крайней мере пытаюсь, но все, что прорывается сквозь бушующие волны воспоминаний, это его слова. Что он говорил? Что-то о границе, ключе и обо мне. Он сказал, что за мной придут. Было что-то еще. Он назвал имя. Какое? Не могу вспомнить. Он был не в себе. У него паранойя, расстройство, истерия. Да он с ума сошел! Бог знает, какое насекомое забралось ему в голову! Теперь, когда за окном сгустилась ночь, а мгла затянула последние проблески света, стало ясно – Изи не придет, а, значит, сегодняшняя ночь будет очень долгой.* * *
Ночные кошмары изрешетили ночь. Шея промокла, рубашка прилипла к спине. Ощущение холодных пальцев на шее не оставляет даже после горячего душа. Что ж, если это ад, тогда я это заслужила. Или нет? Может, мне это приснилось? Людям снятся реалистичные сны, и они путают дни или события. Но все выглядело слишком реальным, как и следы ногтей на моих руках. Подхожу к зеркалу, откидываю волосы назад. И на шее. Боже, как бы мне хотелось, чтоб все это было сном. Рука, запах обугленной кожи, кусочек металла…
Точно! Бросаюсь к вешалке, ныряю рукой в карман парки. Он все еще здесь. Это медальон. На вид обычная безделушка. Переплетающаяся цепочка, гравировка с распускающимся цветком. Похоже на геральдическую лилию. Не могу разобрать, что это за металл. Серебро? Нет. Его бы я узнала. Да и неважно. Хватит уже об этом. Ты должна выбросить все это из головы и вернуться к нормальной жизни. Поняла? А сейчас собирайся. Занятия через час. Открываю кран и обрызгиваю лицо. Уже лучше, только уставшие глаза выдают. Серые, как у мамы. Наверное, поэтому она назвала меня Сильвер.
Кофе с солью вместо сахара, свитер наизнанку – день не задался с самого утра, не менее странным было его продолжение. Первая пара, лекция по истории искусств в амфитеатре. Я буквально бегу по коридору. Мало ночных кошмаров, так еще и опоздать на пару мистера Вольтмана. Заворачиваю за угол и вдруг застываю. Снова эта свора разукрашенных гиен к кому-то прицепилась. К какой-то девчонке с тугим узлом темных волос. Я ее знаю. Это Эшли Питерсон, девчонка с параллельной группы. Отличница, насколько мне известно, и мастерский пейзажист. Мы незнакомы, но она мне нравится. Нравится, как она рисует, как робко опускает глаза, всякий раз стоит кому-то из парней посмотреть в ее сторону. Так, словно пытается спрятать какой-то страшный секрет, а какой, никто никогда не узнает. И сейчас эти глаза, покрасневшие от слез, мечутся в поисках спасения, готовы выдать любую тайну, если только их оставят в покое. Компания полоумных прижала ее к шкафчикам. Стейси вытаскивает из сумочки помаду, но вдруг замечает меня.
– Ты чего глаза вылупила? Давай иди куда шла.
Глаза Эшли перепрыгивают на меня в поисках спасения, но я не могу им помочь. Я не тот, кто им нужен. Что могу одна я против четырех старшекурсниц? Правильно, ничего. Поэтому просто иду дальше и стараюсь не думать о том, что видела.
– Давай проваливай.
Последнее, что вижу, как наманикюренные пальцы Стейси размазывает помаду по лицу Эшли. Первый этаж, зал амфитеатра. Изи уже ждет в аудитории. При виде меня она так и застывает с карандашом в зубах.
– Тобой что, снег расчищали? Что за вид?
– Неудачная прогулка в лесу, – просовываюсь между двумя парнями. – Долго рассказывать.
– Судя по мешкам под глазами, ночевала ты тоже в лесу?
Не хочу отвечать, поэтому просто отмахиваюсь в надежде, что эта тема больше не будет поднята. На всякий случай натягиваю рукава пониже. Подранные запястья объяснить куда сложнее, чем царапины на лице. Чего доброго, еще подумает, что я сама их оставила. Зал заполняет гул голосов. Крик, шепот и шуршание бумажек, словно какой-то хаотичный оркестр. Нервы натягиваются от каждого звука. Как громко. Почему они не могут просто помолчать до прихода преподавателя? Над головой пролетает ручка. Очевидно, она предназначалась кому-то в передних рядах, но туда ей долететь не суждено. Удар пластика об пол отдается молоточками в висках. Может, не стоило сегодня приходить?
– Ты в порядке? Ты какая-то дерганая.
– Все нормально.
И правда, чего это я? Ничего ведь не случилось. Подумаешь, авария – просто галлюцинация. Кто-то в кафетерии подсыпал мне что-то в кофе. Всего лишь чей-то дурацкий розыгрыш. С дядей все нормально. Появление мистера Вольтмана сродни божественному явлению. Наконец-то голоса стихают. Монотонный голос профессора, шуршание ручек по бумаге. Идеально. Вдох, выдох, скрип мела по доске, жужжание лампочек в лампах и… стук шагов на ступеньках? На лестнице между рядами показывается тень. Парень. Высокий, тонкая фигура, черное пальто. Откуда он взялся? Еще секунду назад там никого не было, а теперь он. Спускается по ступенькам так медленно, словно то, что занятие уже началось, его не касается.
– Видимо, понятие пунктуальности для вас – книга за семью печатями, – бурчит профессор, не отрываясь от доски, – или вы считаете, что врываться на мое занятие вполне допус…
Стоит профессору только повернуться, как слова обрываются. Глаза округляются, скулы опускаются. Да что там. Он застывает, как восковая фигура. Такое ощущение, что он привидение увидел. Даже со среднего ряда замечаю, как побледнело его лицо. А парня это никак не смущает. Он переступает со ступеньки на ступеньку, осматривает зал. Будто не на занятие, а на экскурсию пришел. Черное пальто с воротником до подбородка, угольные джинсы, ботинки, перчатки без пальцев – выглядит как персонаж видеоигры. Волосы почти сливаются с одеждой, пара прядей спадает на глаза, остальные уложены по бокам. Только лампы между рядами мешают им слиться в одну сплошную тень. Не помню, чтоб раньше видела его в академии. Похоже, он новенький. В зале повисла тишина, не просто показная. Идеальная. Словно кто-то отключил звуки окружающего мира. Кажется, на ту долю секунды, когда его нога касается ступеньки, даже лампы перестают жужжать. А вот теперь это действительно странно.
Профессор не двигается с места. Проходит минута, а он все продолжает пялиться на парня. И не он один. Все. Чувствую странную тяжесть в груди. Не нравится мне все это. Может, я действительно схожу с ума? Парень сфокусировался на одной точке в толпе, будто увидел кого-то знакомого. Только вряд ли он кого-то знает. Студенты обычно приезжают из
