пахло привычным бером. Не было превалирующего мускуса и запаха пота, скорее, напротив, от мужчины буквально разило свежестью скошенной травы, от чего у меня в носу мигом засвербело, и страшно кривя лицо, я из последних сил сдерживала рвущийся наружу порыв.
— Апчхи! Апчхи!
— Расти большой, берочка, — пробасил он и отступил, возвращаясь к своему спутнику так, словно ничего и не было, даже морщинка между бровей разгладилась, расслабляя суровый взгляд.
Прочихавшись, я выдохнула, но, взглянув на дядюшку, улыбаться мне перехотелось. Таким серьезным и задумчивым я сегодня его еще не видела, будто, резко протрезвев, опекун глядел на меня с подозрением в серых глазах. За спиной удивленно засвистела толпа, поднимаясь со своих мест и вытягивая головы, на лицах которых расплывались ошалелые улыбки.
Бросив короткий взгляд на Инесс, открывшую рот и не моргающую, желание задать вопрос о том, чего я не поняла, болезненно закрутилось под ребрами накатывающей паникой.
— Пойдемте, добрые беры, обсудим кончину вашего отца и дела в северных кланах, — позвал дядя, приглашая лордов за стол и уводя от меня подальше
— Прошу меня простить, — пискнула я. Развернулась на пятках и поспешила к подруге, которая уже поднялась из-за стола и готова была проводить меня на воздух, минуя любопытные взгляды всех собравшихся.
— Это что еще такое было? — стараясь скрыть дрожание в голосе, спросила я, как только мы с Инесс оказались на балкончике, выходящем на внутренний двор крепости.
Здесь уже витал запах приближающегося морозца подкрадывающейся зимы. Безветрие не гнало тучи по небу, позволив рассмотреть россыпь сверкающих на небе звезд, света от которых не прибавилось.
Подруга странно повела плечами, и впервые, наверное, за то время, что я ее знаю, не находила слов, переминаясь с ноги на ногу.
— Говори уже, не томи.
— Как бы тебе сказать… — замялась она. Подошла к парапету, всматриваясь вдаль и пряча от меня стыдливый взгляд, словно чем-то меня обидела. — Эти беры удивили меня не на шутку.
— Что это значит? Неужели есть еще что-то, чего я о берах не знаю! — поравнявшись с девушкой, устремила взгляд туда же, куда смотрела она, замечая, как хозяйка неба плавно ползет на свое место огромным медово-желтым диском.
— О, ты многого не знаешь, ты же не медведь, — грустно усмехнулась она.
— Прекрати говорить загадками, у меня от них живот болит, — пожаловалась я, взывая к женской совести.
Инесс развернулась, опираясь поясницей на каменное ограждение, и сложила руки на груди, сильнее запахиваясь в платок на плечах.
— Да, не думала я, что так быстро все получится. Северные лорды на тебя глаз положили, и предложение лорда о твоем замужестве приняли.
— С чего вдруг? Важно то, что я на них свой глаз не клала, оба на месте.
— А твое согласие и не нужно, — прошептала девушка, запрокинув голову к небу и поглядывая на хозяйку праздника. — Это же дядюшкина идея, а раз уж и женихи появились, то и думать тут нечего.
Внутри все рухнуло.
Я до последнего свято верила, что никто из беров на меня добровольно не позарится, а тут… Мысли о желанной отсрочке замужества получили звонкую затрещину.
— Может, дядя передумает? Он же их совсем не знает.
— Ты его лицо видела? — покачала головой подруга. — Если сразу в бой не кинулся, значит, его все устраивает. Сама подумай — зачем ему протестовать? Это же такой хороший ход получается! И ты пристроена, как он хотел, и северный клан ближе станет. Считай, удача!
— Глупость какая! — возмутилась я. — В бой он не кинулся, потому что праздник! Может, они перепутали что-то? Подумали, что я бер?
Я уповала на последний возможный шанс отвертеться.
— Нос бера не обманешь, — Инесс хмыкнула, прислушиваясь к звукам праздника, доносящимся из-за дверей в зал. — Ты пахнешь по-особенному, ни с чем не перепутаешь.
— А как я пахну?
Почему-то только сейчас мне захотелось об этом спросить.
Столько лет меня мало волновал идущий от моей персоны аромат и чувствительность медвежьих носов, которые в точности могли сказать, что я ела на обед. А сейчас это стало чудовищно важно.
— Солнцем и медом, — ласково погладив меня по плечу, Инесс осторожно подхватила локтем висящую в воздухе руку. — Пойдем, нехорошо уходить с праздника так рано. А насчет лордов ты раньше времени не волнуйся, может, еще кто получше появится.
— Маловероятно, — не слишком то высоко оценивая себя как желанную невесту, промямлила я. — С этими-то двумя «повезло».
— Не говори, — хмыкнула девушка, совсем меня не успокаивая. — Самой интересно, чего же они такого учуяли, что так быстро решение приняли.
— Политический брак?
Подруга громко и насмешливо зафыркала.
— Ерунды не говори, нет у нас такого, только нюх ведет. Пошли, сейчас Бьерн говорить будет.
Натянуто улыбнувшись воодушевлению подруги, я вернулась с ней в зал, в центре которого действительно стоял Бьерн, ища взглядом свою возлюбленную. Пожелав удачи, я отпустила руку девушки, которая, безуспешно пытаясь скрыть волнение, поспешила к любимому, сжимая кулачки.
— Гости! Друзья! Родня! Сегодня, под светом Медовой луны, я прошу славного бера Рорволда отдать мне свою дочь Инесс в жены! — крикнул мужчина, одной рукой высоко поднимая кружку с медом, а другой плотнее прижимая к себе талию подруги. — Отец?
Развернувшись к немолодому беру, который грозно шевелил усами и хмурил косматые брови, влюбленная парочка замерла в ожидании разрешения, заставляя и всех присутствующих затаить дыхание. Мужчина сверлил внимательным взглядом возможного будущего зятя, и замучив всех своим молчанием, наконец, кивнул, погружая зал в шумные возгласы поздравлений.
Бьерн с Инесс коротко поцеловались и обнялись. Выглядывая из-за плеча будущего супруга, подруга выразительно дернула бровями, подталкивая меня к действиям.
Подскочив на месте, я схватила первый попавшийся свободный стул и потащила его к центру, по дороге подмахивая девушкам подниматься со своих мест. Незамужние берочки собрались вокруг влюбленной парочки и запели, громко топая ногами, а я, как провожатая, пригласила Инесс сесть на стул лицом к Бьерну и закрыть глаза.
— Именем матери медведицы — покоя и крепости, — стянув с плеч платок, погладила подругу бахромой по волосам. — Именем отца медведя — силы духа. Именем сына медвежонка — счастья родительского. Именем дочки медведицы — нежности и ласки.
Подвязав свой платок под пушистым пучком на затылке Инесс, я отступила в сторону, дожидаясь, пока неженатые друзья Бьерна окружат своего товарища, перехватывая песнопения из женских губ и заводя свою песню.
Молодые беры громко топали, стучали кулаками в грудь, рычали и скалились, пока Инесс развязывала свой головной убор, будучи тут же подхваченной крепкими руками жениха и усаженная на его плечо. Размахивая платочком, она дождалась, пока толпа вокруг
