я, заметив появление у выхода пары знакомых лиц.
– Слушай, детка… – подался ко мне Бабичев.
– Какие люди!.. – насмешливо протянул подошедший вместе с Игорем Трубецкой.
Бабичев оглянулся.
– Саш, – предложил мне руку Игорь, – тут без тебя разберутся.
Я кивнула, ухватилась за подставленный локоть. Конечно, и сама могла за себя постоять, но знать, что есть кому тебя защитить, для девушки очень приятно.
– Как вы оказались здесь так вовремя? – уже выйдя на стоянку, спросила я у Игоря.
Очень хотелось оглянуться, но я сдержала порыв. Для драки не дойдет – не тот повод, а уж в умении убеждать словесно Трубецкой-младший был неподражаем.
– Иван Тохе прислал сообщение, что этот тип на тебя глаз положил. Как только нас распустили, рванули сюда.
– Беспокоились? – остановилась я у своей машинки.
Та, на которой приехали парни, стояла у самого выхода.
– За Виктора, – ухмыльнулся Игорь. – А то пришлось бы потом труп прятать.
Сказано было настолько серьезным тоном, что я сначала даже опешила. Неужели они обо мне столь плохого мнения? Затем вспомнила о проснувшейся утром собственной кровожадности и была вынуждена признать: трупы не трупы, но мало ли чем все могло закончиться.
И только потом поняла, что это – шутка.
Мы рассмеялись. И не важно, что повод вроде как был разным.
* * *
В кафе мы приехали первыми. Устроились за столиком у окна. Пока ждали остальных, заказали по безалкогольному коктейлю.
Я бы предпочла что-нибудь посущественнее, но отрываться от коллектива не хотелось.
В отличие от меня коллектив был в ударе. Пообщаться на тему кто и насколько изменился за время отпуска они, похоже, не успели и теперь развлекали меня рассказами о сокурсниках.
Если бы не солдафонский юмор…
Благодаря Андрею и Ревазу я была знакома с этой частью армейских будней, так что понимала, где и над чем смеяться.
И все было бы просто замечательно, не испорть все сама.
– Саш, – перебила я Трубецкого-младшего, который собирался поведать нам очередную байку, – а что это было там, у академии?
Он как-то резко замкнулся. Бросил взгляд исподлобья на явно подобравшегося Игоря.
Реакция была странной. Более того, для меня она оказалась совершенно неожиданной. Я-то рассчитывала на то, что сведут все к шутке, намекая на их мужские игры, а тут…
– Уверена, что хочешь знать? – после недолгого, но многозначительного молчания мрачно поинтересовался тезка.
Вопрос был из тех, на которые ловятся, как на крючок. Я исключением не стала.
– Да, уверена, – солгав, твердо произнесла я.
Вступления оказалось достаточно, чтобы включился инстинкт самосохранения, намекавший, что многие знания – многие печали. Вот только отступать было поздно. Сказав «а»…
Прежде чем заговорить вновь, тезка расстегнул пуговицу на воротнике-стойке парадного кителя, потянув за цепочку, вытащил наружу похожий на часы амулет. Только вместо стрелки был черный овальный камень.
Повернув этот самый камень, Трубецкой-младший «выставил» его на шесть часов. И лишь после этого вновь посмотрел на меня.
Защита от подслушивания!
У отца был такой амулет. Техническими средствами не пробить. Да и магией ключик подобрать непросто.
– После той истории отец для вразумления показал мне одну бумагу, – сложив руки на груди, неохотно принялся объяснять тезка.
Начало было не очень приятным. Та история, когда я осталась один на один с двумя слетевшими с катушек наркоманами. Антонина Ушакова и ее парень. Вседозволенность и избалованность с одной стороны. Извращенная любовь – с другой.
Сочетание получилось страшным, отметившись кровавым следом.
– Какую бумагу? – отставила я практически еще полный бокал. Машинально пододвинулась.
Особой нужды не было – амулет надежно прикрывал от подслушивания, но когда речь заходит о тайнах… В таких случаях хочется быть как можно ближе.
– Свидетельство о временном попечительстве над девицей дворянского происхождения, именуемой Салтыковой Александрой Игнатьевной, – не отводя взгляда, четко, по слогам произнес он. – И не просто свидетельство, а еще и с резолюцией его императорского величества, что делает эту бумагу особо весомой.
Я отшатнулась, когда он еще только начал говорить. Схватилась за стакан с коктейлем, тут же вновь поставив его на место. Потянулась за салфеткой…
Игорь перехватил руку. Бережно сжал ладонь…
Я оценила его желание поддержать, но вместо слов благодарности за чуткость в голове набатом билось: «Отец! Отец. Отец…»
Нет, с ним все было в порядке, я чувствовала. Но это сейчас. А вот что будет потом?!
– Саш, – взгляд тезки несколько смягчился, – такое попечительство оформляется, когда родители несовершеннолетнего служат в определенных структурах и выполняют особое задание. И твое настоящее имя не важно…
– Меня зовут Александра, – перебила я его. Закрыла глаза, чувствуя, как близко подступила паника.
Сейчас бы побыть одной. Привести мысли в порядок…
– Ты ведь так и не осознала, что это значит, – «встряхнул» меня Трубецкой.
Открыв глаза, посмотрела на тезку, давая понять, что готова к продолжению откровений.
На самом деле все было не так – внутри то ли кипело, то ли сжималось в пружину, то ли пробивало холодом.
Да и как к такому подготовишься?!
– Пока тебе не исполнится двадцать один год…
– Восемнадцать, – поправила я, намекая, что с возрастом совершеннолетия он ошибся.
Трубецкой качнул головой:
– В свидетельстве возраст оговорен – двадцать один год. До этого момента за все, что происходит с тобой, отвечает отец. И я, как его наследник.
Судя по взгляду, он рассчитывал на негативную реакцию.
Что ж, она была. Только показывать ее я не собиралась.
Увы! Внутренних сил, чтобы сдержаться, мне не хватило.
– Так ты поэтому примчался?! – поднимаясь, скривилась я. – Опасался, что свяжусь с Бабичевым. Не хотел подвести…
– Саш, – мгновенно остудив меня, грустно улыбнулся Трубецкой, – не говори ерунды. Хотя… – Он вновь бросил взгляд на Игоря и, когда тот кивнул, продолжил: – А вот что касается Бабичева, то ты права и не права. Ты ведь в курсе, что именно Бабичевых подозревают в похищении дочери изгнанного из рода Воронцовых Воронина?
– Кого? – от неожиданности отшатнулась я. Да так резко, что Игорь даже отпустил мою ладонь.
О том, что меня потребовалось срочно воскресить, Андрей сказал. Но как-то вскользь и сопровождая фразой, начисто отбивавшей желание узнать подробности.
Так надо…
Мужчинам – их игры. Женщинам – ждать и верить, что те знают, что делают.
– Ты что, новости не смотрела? – удивился он. Потом, вспомнив, как меня нагружали последнюю неделю, понимающе кивнул. – Информацию раскопал журналист из одной желтой газетенки, но отец, когда я спросил, подтвердил – основания для подобной версии у следствия имеются.
– А причина? – как-то даже успокоилась я.
Андрею, явно прокручивавшему за моей спиной свои дела, я не только верила, но и доверяла.
А то, что эти самые дела касались меня лично…
Не самое приятное ощущение, но у Андрея должны были быть веские основания для таких сложностей.
– Вроде как князь Воронцов, вопреки отсутствию прав на нее, сосватал непризнанную внучку за второго из сыновей князя Бабичева. Как раз отца того самого Виктора, с которым ты схлестнулась.
– За кого?! – не пропустив и всего остального, «возмутилась» я возрастом своего мифического жениха.
Если Виктору семнадцать, то папеньке…
Минимум ровесник моего отца.
– Вот и я о том же, – отнюдь не весело подтвердил оставшееся несказанным Трубецкой. – А если учесть еще и слухи, касающиеся гибели матери Виктора, то все становится совсем интересно.
– А что за слухи? – тут же вцепилась
