Почувствовала шершавые ладони на своей спине, он провел кончиком пальца вдоль позвоночника, а затем его руки накрыли мои бедра, и северянин дернул меня на себя. А потом я почувствовала его грубые руки у себя между ног, он совершал круговые движения, и я не совсем понимала, чего он хочет этим добиться.
Теперь его пальцы заменило что-то чуть влажное и твердое.
— Не дергайся.
Первый толчок отозвался легкой болью во всем теле, хотя все же заставил вскрикнуть. Но это не заставило северянина остановиться. И с каждым толчком, с каждым вскриком я все больше и больше теряла саму себя. Наконец, он полностью оказался во мне. Я надеялась, что это все. Все закончилось, но, когда мужчина схватил меня за волосы и заставил подняться, я осознала, что мой персональный ад только начинается. Прижав меня спиной к своей груди, монстр прошептал:
— Ты должна кричать мое имя, сладкая. Роланд. Роланд. Запомнила?
Звонкий хлопок по ягодице заставил отчаянно закивать. Роланд толкнул меня обратно на шкуры и медленно выскользнул из меня. Не сумев сдержать вдох облегчения, я вцепилась в шкуры.
— Сладкая, да я у тебя первый…
И, опять приподняв мои бедра, резко вошел в меня. Честно, не совсем помню, что происходило дальше. Только лишь болезненные движения внутри, влагу между ног, укусы и то, как сильно он хватал меня за грудь, волосы и бедра. И то, как мечтала умереть. Видимо, все-таки Боги решили сжалиться надо мной в тот день, и я потеряла сознание. А когда очнулась, то в палатке находилась одна. Я лежала все на тех же шкурах и укрытая легким шерстяным покрывалом. Воспоминания обрушились, словно дождь в пустыне, резко и болезненно. Глухо завыв, уткнулась лицом в ладони.
Неожиданный шум снаружи заставил затихнуть. Внимательно прислушиваясь, я встала, и практически сразу же упала обратно из-за сильной боли между ног. Если, когда я проснулась, это было всего лишь неприятно, то теперь меня словно ножом изрезали.
— Ты должна сделать это… — прошептала сама себе и решительно поползла в сторону выхода. Было сложно, больно, но я сквозь слезы упрямо продолжала свой путь. И стоило только оказаться рядом со своей целью, как полог резко распахнулся, и в палатку вошел Роланд.
— Далеко собралась? — спросил мужчина и прошел мимо. От страха перед этим чудовищем я забыла, как дышать. На глаза опять навернулись слезы. Боги, за что мне это?
— Иди ко мне, сладкая, — поманил пальцем северянин, отпив из фляги. Я испугалась. Честно. Испугалась не подчиниться ему. Боялась, что он сможет сделать со мной за то, что ослушалась. Поэтому послушно поползла в его сторону. Только я оказалась рядом, мужчина схватил меня за волосы и подтащил еще ближе к себе. Я дернулась в его руках, стараясь избежать боли.
— Как зовут тебя, сладкая?
— А-анна, — прошептала я, закусив припухшую губу. Мужчина улыбнулся и продолжил спрашивать:
— Анна, сладкая Анна, так ты не вспомнила, кто из пленниц дочь короля?
— Честно, я не знаю… Я совсем недавно стала работать во дворце… Честное слово, клянусь Богами.
Он внимательно смотрел на меня своими черными глазами, словно пытался понять, лгу ли я.
— Хорошо, Анна, я верю тебе.
А потом он неожиданно повалил меня на пол, и я снова потеряла саму себя. И после того, как он вывел меня из палатки, я была не Анна, принцесса и наследница, я стала Анной — пленницей дикаря. Северянина. Моего мучителя и насильника. Я стала женщиной Роланда. Он стал хозяином не только моего тела, что позволяло ему брать меня, где ему хочется, а он стал хозяином моей жизни. И только он мог решить, когда я пойму мыться, есть и ложиться к нему в постель. Всю неделю, что мы прожили в этом небольшом лагере, я не могла избавиться от мысли, что самый настоящий кошмар ждет меня впереди. И, Боги, почему я оказалась права?
3
3
Через неделю мы покинули наш небольшой лагерь. И, знаете, я даже была немного рада, что мы оставили этот лес позади. Всю эту ужасную неделю я провела рядом с Роландом. Я ходила с ним на речку, мыться. Все водные процедуры проходили под его пристальным взглядом. Я промывала свои волосы, намыливала тело — и он постоянно наблюдал. А я ждала, пока вымоется он, ведь пока я мылась, он просто стоял. И только потом Роланд хватал меня за руку, вытаскивал на берег, швырял в меня большую тряпку, чтобы высушила тело, после внимательно следил, чтобы лишний участок моего тела не оголился.
В самый первый раз мне было жутко неловко мыться перед ним. Раздеваться самой было странно. Раздеваться перед им было неловко, хоть он и видел меня тысячу раз обнаженной. Я ненавидела себя в тот момент.
- Быстрее, - поторапливал меня мужчина. Он стоял напротив меня, скрестив руки на груди. Я неловко скинула платье и поежилась – неприятно стоять голой на морозе. – В воду. Быстро!
Этот приказ я выполнила с удовольствием. Вода должна скрыть мое тело. Мне не нравился взгляд этого северянина. Он меня пугал. И я не могла справиться с этим страхом. Роланд дал мне кусок мыла. Я с радостью его приняла…
Я быстро намыливала тело, волосы… А он все смотрел и смотрел на меня…
К сожалению, я вымылась слишком быстро. И в воде становилось все холоднее и холоднее…
Я дрожала зубы стучала, но я упрямо стояла в воде. Не выйду. Ни за что. Лучше умереть.
Глаза сами собой закрылись, и я не заметила, как северянин оказался рядом со мной.
- Идиотка! – он, как был в одежде, зашел в воду и подошел ко мне, яростно сверкая темными глазами. Он схватил меня на руки и понес на берег.
- Замерзла, - неожиданно прошептала я. Такой теплый… И от него пахло лесом. Мужчина ничего мне не ответил, лишь вытер меня полотенцем и одел на меня платье. Стало чуточку теплее.
- Идиотка…
Я всегда молча выполняла все его указания. Да, это было несложно, но отвратительно. Он мог при всех приказать идти в его палатку, раздеться и ждать его. В первые два дня было дико это слышать. Но, понаблюдав за другими воинами, я поняла, что для них это норма. Не скрываться. Не прятаться. А все показывать, как есть. Не ради хвастовства. Просто северяне привыкли жить открыто. И я не могла понять этого. И принять.
Но я также продолжала бояться его, даже когда он меня не трогал. Я вздрагивала только от одного его взгляда, только от одного касания я дергалась, но тут же замирала, замечая недовольство в его темных глазах. Я боялась ослушаться. Боялась наказания. Я уже видела, на что был способен Роланд. И не хотела, чтобы он делал это со мной. Мне и так хватало проводить дни и ночи с ним, делить кров, еду и ложе. Это слишком для меня. Но я должна держаться, бороться, вырывать зубами свою свободу. Но не сейчас… Нет… Я еще слишком слаба, слишком плохо знаю своего врага. Я должна заставить Роланда поверить мне, что я привыкла к его обществу, что мне не страшно… Но, Боги, как же сложно, практически не выполнимо, сдерживать себя рядом с ним. Я открытая книга для него. Он всегда знает, что я чувствую. О чем думаю.
С той ужасной ночи я пару раз видела Катрину. Но мне так и не удалось сказать ей даже слова. Ведь она была в таком же похожем положении, что и я. Только теперь принадлежала она кровному брату Роланда — Арноду. Он был младше своего брата, но выглядел таким же опасным и свирепым. Мужчина постоянно держал за руку Катрину или попросту прижимал несчастную девушку к себе. У девочки были постоянно опухшие губы, синяки на руках и ногах, да и взгляд затравленный…
Да и у меня, наверняка, был видок такой же. Один раз, встретившись с ней глазами, я увидела жалость. Над ней издевались, мучили, насиловали, а она все равно жалела меня. Не увидела я в ее глазах ни капли ненависти.
Только тогда я осознала, что Катрина стала для меня не просто служанкой, а самым настоящим другом, настоящей подругой, среди бесчисленного количества змей, кишащих во дворце моего отца. И я не могла сбежать, оставив девушку в лапах этого чудовища.
