— хохотнул старпом.
— В нашем случае отсутствие новостей — уже хорошие новости, — сказала Ли, — хочу удостовериться и ещё раз всё обмозговать. Отдыхайте.
Она оставила их, вошла в штаб, роль которого исполнял вышедший из строя грузовой корабль, и устало прикрыла глаза. Сканеры показывали, что альданский флагман “Танатос” продолжает курсировать по сектору, и туча разведывательных роботов разлетается от него в разные стороны.
Пока — с нулевым результатом. Пока… Это чудо инженерии альдов висит над их головами, и теперь, после разгрома гвадского флагмана, уничтожение разлетевшихся в разные стороны кораблей-недобитков — вопрос времени.
Если только не использовать отвлекающий маневр…
Ли устало прикрыла глаза.
Последние сутки у неё на руках было три десятка измученных, раненых людей, медтехник, работающая на стимуляторах и честном слове, десять кораблей, два из которых годились разве что в качестве штабных помещений, и чудом сохранившая свою функциональность маскировочная установка. Предполагалось, что всю эту грозную рать она должна будет мужественно повести в атаку на один из самых современных, технически оснащённых и опасных кораблей, которым руководит кошмарный альданский мутант.
И сделает ведь. Потому что долг есть долг. Потому что если есть шанс вывести из этого котла хоть кого-то, им надо воспользоваться. Всё разумно. У Ли не было сомнений… на этот счёт, по крайней мере.
Но было нечто, что не отпускало её с момента сражения за “Славу Королевы”, нечто, что зудело на краю сознания, не давало покоя, как заноза.
Чёрный ведущий корабль класса “Удар” на острие альданской атаки, изящный и смертоносный; подсвечен красным на внутреннем вирт-экране как “Личный ударник лок-генерала Танатоса”. Ли пилотировала одну из стрекоз, крыло которых бросили навстречу противнику. Она одна осталась жива — и могла поклясться, что лок-генерал Танатос в последний момент ушёл с линии атаки, отпустил её.
А ещё она была почти уверена, что узнаёт этот стиль полёта…
Я знаю его.
Она отгоняла эту мысль, но та возвращалась со слепым упорством. Память не собиралась уходить. Хуже того: чем больше Ли думала об этом, тем более убеждалась в своей правоте.
В конечном итоге, не выдержав, она устроилась в своём импровизированном капитанском кресле, нырнула в вирт-пространство и загрузила бережно хранимые, помогающие не спятить в военном аду данные.
Папка “Бог смерти”.
Воспроизвести.
Снова.
-
Я знаю её.
Именно об этом думал ари Танатос, застыв изваянием на капитанском мостике своего флагмана.
Под предлогом анализа стратегии противника он раз за разом прокручивал на вирт-экране сражение за “Славу Королевы”, наблюдая за одной и той же машиной.
Лёгкий уничтожитель класса “стрекоза”, порядковый номер С-2156, 75% износа, два года активной эксплуатации в условиях боевых действий.
Это всё цифры. Ари Танатос был хорош в аналитике и цифрах.
Но было кое-что ещё. Нечто, что оставляло вязкий привкус на языке.
Я знаю её.
О да, он был уверен, что там, в уничтожителе класса “стрекоза” под порядковым номером С-2156, было знакомое ему существо.
Ник — Ли-11. Специальность — пилот-кибернетик. Совпадение полётно-поведенческого паттерна — 80%.
Вероятность случайности? Минимальна и может быть проигнорирована при принятии решения. Вероятность благоприятного исхода…
— Ари Танатос, — голос диро Амано оторвал его от бесконечных расчётов, — базы гвадского флагмана взломаны. Списки предположительно выживших офицеров составлены.
Всё же, Амано — хороший техник.
— Особенное внимание я уделил пилотам, которых могли бы поставить на ключевые позиции. Перекидываю вам на вирт.
Отличный техник.
Мир ари Танатоса в определённых смыслах очень узок и ограничен. Пределы его реальности очерчивает маска. Она фиксирует все разговоры, передаёт в контролирующий центр каждый вирт-запрос, отслеживает все перемещения, регулирует его жизнь. И сейчас, когда заговор богов зашёл так далеко, когда будущее, война и жизнь висят на очень тонком волоске, он не должен позволить себе ни одного лишнего движения, слова, вздоха…
Хорошо, что есть Амано.
Он отличный техник. А ещё — умный и полезный союзник. Он понимает всё с полумысли и полувзгляда, как положено хорошему технику.
И сообщнику, вечно рискующему жизнью ради общей цели.
Впрочем, это взаимопонимание началось намного раньше. Во времена, когда они были подростками — если уместно считать подростком за два года выращенного в спецсреде мутанта категории “бог новой эры”. Высказанные вслух, такого рода определения могли обернуться как минимум разбирательством с комиссией генетической чистоты: с точки зрения закона, Танатос никогда не был ребёнком, подростком. Не был живым существом, если уж на то пошло…. С правовой точки зрения Танатос — оружие.
Всегда им был.
Тем не менее, ему втайне нравилось думать, что они с Амано — старые друзья. Что они встретились, когда были подростками. Как ни крути, показатели физического возраста Танатоса тогда варьировались в пределах соответствия двенадцати-четырнадцати годам у человека стандартной модели. Диро Амано, который пришёл на экскурсию в лабораторию, было пятнадцать. И момент, когда он прижал руку с одной стороны стекла, а Танатос — с другой, стал началом чего-то большого. По правде, большего, чем отношения техник-оружие.
Амано знал Танатоса, как никто.
Амано понял и сейчас.
Танатосу чудилась тень жалости в его глазах ярко-синего цвета, того самого, одобренного министерством Контроля генетических стандартов. Танатос порадовался, что, в отличие от своих сиблингов, не был достаточно сильным эмпатом.
Он бы не вынес жалость. Не сейчас.
Ари Танатос развернул на внутреннем экране списки. Его память была эйдетической. Ему хватало беглого взгляда на информацию, чтобы она сохранилась в его мозгу навсегда.
Он запомнил имена. Он знал, что потом бегло просмотрит множество личных дел, чтобы вычленить одно-единственное.
Лиана Брифф, тридцать пять лет, лейтенант космического флота Федерации Гвада. Ведущая боевой семёрки, входящей в крыло “Гнев”. Зарегистрирована как пилот корабля С-2156.
Лиана. Ли. Вероятность просто совпадения понижается в геометрической прогрессии.
Я знаю её.
Эта мысль отдавала горечью, металлом и пеплом. Даже несмотря на то, что идея о том, что у мыслей может быть вкус, раньше казалась иррациональной.
Ли.
Он хотел найти её — после войны. После победы восстания. После смерти диро Эласто.
Никак иначе. Ему нельзя находить её раньше.
Он не мог и представить, что встретит её здесь. Сейчас. При таких обстоятельствах. Мозг отстранённо высчитывал прогнозы, но вероятность удовлетворительного исхода стремилась к нулю. По крайней мере, если считать положительным исходом одновременно и поддержку интересов восстания, и выживание Лианы Брифф.
— Воины Альдо! Услышьте слова Верховного Канцлера, диро Эласто!
Речь. Разумеется, после славной победы всегда должна следовать речь.
Ненавижу.
Танатос читал, что в древности,
