А они жили везде! Кроме эльфийских и сильфийских земель.
За эти двести лет практически изжило себя и рабство, но не совсем, перейдя скорее в разряд «престиж». Для того, чтобы купить раба, надо было быть баснословно богатым или иметь перечень заслуг перед Правителем одного из Союзных Государств.
Или как тот мальчик на кухне…
Сирота, с очень сильным даром, не раб, скорее слуга и ученик, зарабатывал себе на будущее обучение.
Ректор весьма лояльно относился к магически одаренным детям с трудной судьбой, заключая с ними рабоче-учебные договора. Хотя Академия могла себе позволить и раба.
В обычной же жизни рабочих рук всегда хватало, поэтому раб оказывался скорее игрушкой, забавой, иметь которую обязывало положение.
Нила двояко относилась к рабству: с одной стороны — это дело каждого, а с другой — не были бы владельцы живого товара так жестоки.
Публичная жестокость могла и наказываться, если оказывались свидетели. Но вот то, что творилось за стенами домов, — оставалось на совести сильнейших.
Рабство законодательно утверждалось в нескольких категориях:
дети, которых продавали родители,
взрослые, отрабатывающие долги или наказание,
пленные.
Если первые и вторые могли получить свободу при определенных условиях, в данном случае рабство можно было бы назвать договорным. То последние оказывались в пожизненном рабстве.
«А Горина все-таки не так проста, как пыталась казаться три года совместного проживания.»
Нила про себя рассмеялась: невысокая крепышка третьекурсница с взрывоопасным и при этом упертым характером и выпускник-великан со звериными замашками. При таком варианте пришлось бы искать другую комнату, чтобы не тратить энергию и средства на починку мебели и личных вещей.
Перескакивая с мысли на мысль, Нила, наконец, добралась до малого зала, где проходили различные официальные мероприятия для отдельно взятых витков или факультетов.
Зал звполнили студенты и он пестрел формой разных цветов, определяющих факультет, с нашивками, определяющими виток.
Едва девушка успела притулиться на одном из кресел заднего ряда, как на кафедру, установленную на высокой сцене-подиуме, взошел ректор. Такой же огромный, зеленый и клыкастый, как и главный повар этой же академии. За ним потянулись: два человека, гном, миловидная, как для орчихи, женщина и оборотень, тоже женщина. Если коротко: собрались деканы всех факультетов.
— Светлого вам, практиканты четвертого витка факультетов Академии Традиционной Магии. — В зале раздались одобрительные возгласы.
Не смотря на суровый внешний вид, ректор оказался добрым дядькой и никогда не строил стену отчуждения между преподавателями и студентами. Но при этом слыл строгим и справедливым, не поощрял взаимоотношений между учениками и преподавателями, вернее, мог пинками вытолкать обоих из академии. Почему при этом допускались вольные отношения между студентами, история умалчивает, видимо, виноваты все те же оборотни.
— Сегодня вы все получите распределение на предпоследнюю вашу учебную практику, которая продлится три месяца. Каждый из вас будет закреплен за специалистом своего профиля обучения в одном из городов, как нашего Государства, так и в Союзных. Напоминаю, что практика назначается согласно вашим достижениям и направляется самой Судьбой. Обменять или пересмотреть место практики нельзя. Надеемся, что вы покажете себя только с лучшей стороны и вернетесь в родные стены с новым опытом и с желанием стремиться дальше. А теперь — ловите!
С последними словами деканы факультетов сделали движение руками, будто подкидывают что-то объемное и с потолка сорвались множество мелких разноцветных бумажных птиц: синих, зеленых, черных, фиолетовых, желтых. Птицы опускались на колени к ученикам и превращались в конверт и свиток-приложение соответствующего цвета. Пока Нила любовалась на разноцветную птичью феерию, конверт уже успел превратиться в самого себя и теперь лежал на коленях забавным полосатым нечто. Рядом с ним лежал свиток такой же зелено-черной расцветки.
— О, Нила, ты, как всегда, даже конверт уникальный, — весело засмеялся сокурсник-оборотень, Миай. — Давай, открывай, может рядом жить будем. — И он залихвацки подмигнул.
Вот уже, кошак недоделанный. Почти всех на курсе успел «переочаровать», если не сказать грубее. Блондин с зелеными глазами хоть и не был красив, но источал настолько безграничное обаяние, что «не красоты» за ним и заметно не было.
— Жди, пушистик. — Проворчала скорее для порядка. Веселый балагур всегда ей импонировал, но заводить с ним отношения… Упаси боги гномов, орков, людей, оборотней и Совет в полном составе!
— Куда тебя отправили? — Нила с интересом покосилась на вскрытый конверт зеленого цвета в руках однокурсника.
— Закатная Роща. Это практически на границе с орками. Тепло, озера, шаманы с травками, полуголые пляски с бубнами. Красота!
Кошак широко улыбался.
— Давай, свой вскрывай! — Ненасытный оборотень легко подергал девушку за прядь волос и муркнул в ухо, разжигая вибрацией тепло внизу живота.
Нила, волнуясь до дрожи в руках, вскрыла свой зелено-черный конверт, с преобладающим зеленым. Внутри оказался кусок белой плотной бумаги с одним словом: «Фантэй».
Глава 3
Все тепло, навеянное предвкушением, общей радостной атмосферой и, без утайки, мурчанием оборотня на ухо, тут же выветрилось. И на его место пришло противное, холодное и склизкое ощущение полной задницы.
Посмотрев на внезапно побледневшую до упыриной синевы девушку, Миай выхватил клочок бумаги из ослабевшей руки и вгляделся в написанное.
— Они не могли так с тобой поступить. — Враз утративший весь свой задор парень с сочувствием смотрел на Нилу.
— Как видишь, могли, — почти прошептала девушка дрогнувшим голосом.
— Может подойти к ректору? Все-таки практика на границе с эльфами…
— Ты сам слышал, что он сказал. Ни пересмотреть, ни обменять… Да и с кем обмениваться? Разве что с боевиками и некромантами? Целителям нашего витка нельзя в зону боевых действий… — Почти обреченно произнесла девушка.
— Так, не раскисать, пойдем ка отсюда. — Оборотень взял Нилу за руку и стал выводить из зала, подальше от галдящей толпы восторгающихся своими назначениями студентов.
Они остановились в боковом коридоре, ведущим в учебные залы некромантов. Помещения пустовали, лекции завершились и студентам полагался заслуженный отдых перед ночными практиками.
— Ты знаешь, а ведь я только сегодня утром обсуждала новости с пограничья вместе с наирой Соней, нашей кухаркой. Вернее не совсем их, а возможные военные действия на границе с эльфами. А тут смотри, прям неожиданная милость — двойное попадание! Фантэй — единственный крупный город в приграничье, почти на границе сразу и с сильфами, и с эльфами. Если война все-таки из вялотекущей перейдет в активную, то там я и издохну… — Нарисовала себе весьма мрачное будущее молодая целительница.
— Да, перспективка так себе. Так и хочется спросить у Судьбы, куда она вообще смотрела, когда распределяла учеников? Знаешь, а давай обсудим это с Покровителями… — Кошак, как и все оборотни, не мог долго печалиться и уже стремился куда-то бежать и что-то делать.
— Это, прости, как? — Озадаченная предложением, Нила даже забыла от такого безумного заявления, что ей положено страдать.
— А вот так: возьмем сейчас в трактире шипучку из черницы и винных ягод. Знаю я тут одно место, недалеко, такую делают — закачаешься! А потом пойдем в храм Всех Покровителей, им пожертвуем, да и себе настроение поднимем.
Миай уже тянул Нилу на выход из академии.
— Тебя сильфы в детстве выкрали и по голове стукнули, такое предлагать? Для каждого Покровителя свой дар нужен! А ты хочешь всем только вино пожертвовать?!
— Думаешь, Покровители не пьют? — Лукаво улыбнулся Миай. И снова потянул Нилу за руку, — пойдем, будет весело!
Видимо, бешеная кошачья энергетика так ударила по мозгам девушки тоже, что она бодро пошла за оборотнем, как вьючное животное за погонщиком. На самом деле, что несказанно обрадовало Нилу, в сам храм идти не пришлось, по глотку вина они с Миаем налили в небольшие углубления при маленьких статуях Покровителей. Сами статуи находились в глубине парка, за храмом. Кто и зачем их туда поставил, ребята не знали.
