подчинялась лишь императору— отца и братьев давно не стало.
Но она до конца всё ещё верила ему! Воистину любовь слепа, глуха, нема и глупа!
Сердце сжалось от боли и предательства.
Она так слепо верила единственному мужчине в своей жизни, что даже приняла как данность смерть всех своих родных. Любила его беззаветно и преданно, не считаясь со своими желаниями, отдавая всю себя. И это привело к нынешним событиям.
Неожиданно толпа сама собой расступилась. Вперёд выбежали сотни солдат, с мечами в руках.
«Он не собирался меня отпускать!» — хмуро подумала императрица.
Император специально её отослал подальше. А теперь приехал, чтобы в тихую казнить. Будь они сейчас в столице, у неё нашлись бы сотни защитников. Здесь же в глуши, только ветер в помощь.
Она остановилась, тяжело дыша, и воины окружили ее со всех сторон.
Любопытствующие чиновники во главе с императором подбежали к самому краю постамента. Каждый желал увидеть смерть прославленной дочери генерала Мин. Она была словно кость в горле. Само её существование приводило их в уныние. Непреклонная, справедливая, ненавидевшая даже малейшие проявления коррупции, Мин Лэ Юнь правила твёрдой рукой.
В душе они несказанно радовались, что наконец-то эпоха «праведного правления» закончится и они смогут жить, как хотят. Император никогда особо не заботился о чистоте в рядах чиновников.
Императрица обвела тяжёлым взглядом окруживших её солдат. В их глазах был страх и нерешительность, а это уже половина поражения. Они ещё помнили, что пред ними дочь генерала и прославленный воин.
— Что вы стоите? — закричал императорский генерал, видя сомнение в рядах охранников. — Убить преступницу!
Солдаты кинулись на неё со всех сторон. Лэ Юнь всё ещё не могла до конца поверить, что он убьёт её.
Эти воины не были врагами, даже сражаясь за собственную жизнь, императрица старалась не нанести тяжёлых увечий охранникам. Она лишь пыталась расчистить себе путь к свободе, наивно полагая, что сможет уйти.
Но стоило ей лишь на шаг продвинуться, как солдаты новой волной наступали вновь. Их становилось всё больше. Она поняла, что задействован не только взвод телохранителей, солдаты, бывшие с ней на границе, оказались так же людьми императора.
Сражение давалось тяжело. Да и силы уже были на исходе. Она с самого утра скакала по горам, проверяя посты, без отдыха и еды. Вдобавок сказались годы, что она провела в стенах дворца, где вынуждена была забыть о своих блестящих боевых навыках Вместо этого училась быть императрицей — матерью всего народа. В её положении не подобало бегать с мечом наперевес по двору. Необходимо быть добродетельной и строгой, вежливой и покорной, благородной и женственной, с достоинством переносить все невзгоды. Она настолько научилась держать лицо, что никто никогда не мог прочитать её эмоции или предсказать, что у императрицы на уме. Зато она точно могла предугадывать чужие мысли и желания. Одного только человека она так до конца и не понимала — собственного мужа.
Император изначально не собирался оставлять её в живых — всё было чётко спланировано. Он предусмотрел даже её сопротивление.
Потому отослал её подальше от столицы и людей, которые могли ей помочь. Он отправил её в эту глушь, чтобы спокойно расправится вдали от чужих взглядов.
В какой-то момент, расчистив вокруг себя пространство, она обернулась и глянула в глаза человеку, которого так преданно любила все эти годы.
— Почему? — произнесла в отчаянии, и из уголка её разбитых губ потекла кровь.
— Как ты смеешь… — хотел вновь обвинить её один из чиновников, но император жестом руки остановил его.
— Почему? — переспросил он, словно удивился, что она не понимает элементарных вещей. — Я всегда буду пресекать любую угрозу государству для того, чтобы Великая Вей жила в мире.
— Угрозу?! — с горечью и изумлением повторила за ним императрица. — Я Ваша жена и мать Вашего сына!
Вскрикнула она, взмахнув мечом в его сторону.
На его устах появилась саркастическая улыбка. Хуан Ди использовал её ум, её воинские таланты, её сердце и армию её семьи, чтобы взойти на трон. Теперь она стала больше не нужна. Но вслух император произнёс совсем другое.
— Армия семьи Мин стала слишком огромной и неуправляемой, — заявил супруг, проигнорировав её слова. — Я вырву с корнем любую возможность бунта. Без тебя армия станет, словно тигр без зубов.
Его слова падали в душу, подобно тяжёлым камням. Мин Лэ Юнь ощущала себя тонущей в болоте кругом была лишь грязная трясина, что затягивала с каждым мгновением всё сильнее и сильнее.
Но она не хотела сдаваться. Набрав в грудь воздуха, императрица продолжила говорить. В её словах было столько гнева и обиды, что даже те, кто обвинял её, застыли, опустив головы.
— Когда вы восходили на трон, Ваше Величество, говорили, что империя никогда не забудет, как сердце семьи Мин защищало это государство. Одиннадцать лет я на полях сражений, как мужчина носила оружие и шаг за шагом шла к этой ситуации. Вы обещали мне почести и награды и верность на всю оставшуюся жизнь. Но сегодня вы предали меня!
— Я это делаю для империи! — зло выдал император.
— Вранье! — закричала в ответ она и, ткнув пальцем в стоявшую рядом с ним наложницу, добавила. — Вы это делаете только для себя! Поправ все принципы и нарушив своё слово!
Она даже не пыталась упомянуть об их любви. В эти мгновения она вдруг явственно ощутила, что этот
