Неожиданно моя голова опустела. Я не смогла придумать ответ ни Расмусу, ни единорогу, так как на нас сквозь облака неслась очередная вершина горы, превратившись из неясной тени в настоящую угрозу. Единорог вовремя ушёл наверх, яростно замахав крыльями, а я изо всей мочи вцепилась в куртку Расмуса.
«Прости еще раз, — сказал единорог. — Я не привык летать через Випунские горы. Если бы ты смогла заставить своего шамана успокоить бурю, это бы неимоверно мне помогло. Или мы все отправимся прямо в Обливион».
— Расмус! — закричала я ему в ухо, наклонившись вперёд. — Выключи эту долбаную бурю! У единорога проблемы!
«С навигацией, — вставил единорог. — У меня проблемы с навигацией. И меня зовут Алку».
«Ханна», — представилась я прямо перед тем, как Алку чуть не впечатал нас в очередную тёмную горную вершину, и снова закричала.
— Что-то я, чёрт возьми, ничего не понимаю, — пробормотал Расмус.
— Единорог говорит со мной! — закричала я. — У меня в голове. Точно также я могу общаться с Сарви.
— Ты можешь разговаривать с Сарви? — сказал Расмус, и в его голосе прозвучали нотки зависти.
«Ты знаешь Сарви?» — спросил Алку, и на этот раз его грубоватый голос сделался чуть более радостным.
— Да, — поспешно ответила я. — Послушай, Расмус, ты сказал, что вызвал эту бурю в качестве отвлекающего маневра, чтобы вытащить меня из Сумеречной окраины, но мне кажется, что мы уже достаточно далеко от неё.
— Ладно, — сказал Расмус после паузы.
Неожиданно я почувствовала, как его тело застыло под моими руками, после чего по моей голове побежали мурашки, и нас, как будто, окутало гудящим облаком энергии. Всё мое тело начало вибрировать. Это было похоже на то чувство, которое возникло у меня, когда я подобрала меч Ловии.
Это была магия.
Неожиданно ветер сменился мягким бризом, молнии перестали сверкать, а гром стих. Даже вечные облака начали рассеиваться, а небо разъяснилось и сделалось светло-серым.
Это неожиданное спокойствие заставило меня отвлечься от зазубренных чёрных пиков гор, видневшихся внизу в метре от нас и похожих на оскаленные зубы, от единорога-телепата, а также от мужчины, которого я обхватила руками, и которому, как я надеялась, я всё ещё могла верить.
Я подумала о Туони.
О Смерти.
Точнее о Боге.
Я не знала, что означала эта погода, и почему облака рассеялись и позволили выглянуть солнцу. Его настроения управляли погодой, и эти земли были погружены в относительную тьму с первого же дня его царствования.
Пока мы с ним не сблизились.
Возможно, для нас обоих дело было только в сексе, но именно из-за него в королевстве произошли значительные перемены — солнечный свет. Яркий солнечный свет.
Свет означал, что в данный конкретный момент времени Мор пребывал в хорошем настроении.
Интересно, думал ли Мор, что я всё ещё ждала его у алтаря? Может быть, именно поэтому небо, на которое больше не действовало заклинание Расмуса, было относительно ясным?
При мысли об этом у меня скрутило живот. Почему? Я не хотела выходить за Мора. Я не хотела становиться его женой. И всё же часть меня чувствовала себя виноватой за то, что я бросила его вот так. Интересно, чувствовал ли он, что его предали? Воспринимал ли он это как своё поражение, проигрыш, или ему было обидно, что он потерял именно меня?
«Ты слишком много думаешь, — голос Алку снова возник у меня в голове. — Это отвлекает».
— Прости, — пробормотала я.
Расмус вздрогнул и попытался повернуть голову и посмотреть на меня.
— Не хочешь рассказать, о чём ты разговаривала с моим единорогом?
Алку фыркнул в знак протеста.
«Его единорогом? — презрительно спросил он. — Я всего лишь оказываю шаману услугу. И если бы не ты, я бы уже начал об этом жалеть».
Я сжала губы, пытаясь сдержать улыбку. Я испытала невероятное облегчение из-за того, что только Алку мог читать мои мысли, а Расмус больше не мог. Чем больше моих мыслей он смог бы прочитать, тем труднее ему было бы меня понять. Даже я не была уверена в том, что понимала саму себя.
— Я пытаюсь выяснить, куда мы летим, и каков твой план, — сказала я Расмусу, — Если ты не заметил, на мне всё ещё свадебное платье. Ты ничего мне не рассказал, и с тех пор, как ты меня забрал, мы дважды чуть не умерли.
— Забрал тебя? — повторил Расмус с раздражением в голосе. — Я спас тебя, Ханна. Я уже начинаю думать, что ты бы предпочла остаться на Сумеречной окраине в качестве пленницы Мора, которую собирались силой выдать за него замуж.
Его слова укололи меня.
— Я могла спастись самостоятельно. У меня был план.
— Ох, неужели? И что же это был за план? Тебе оставалась буквально пара секунд до того, чтобы стать женой Мора. Если бы я вовремя не подоспел, ты была бы уже замужем.
Я сжала губы, и задумалась над его словами под ритмичные взмахи гигантских кожаных крыльев Алку.
— Как тебе удалось всё спланировать? Как ты узнал, в какой момент применить отвлекающий манёвр?
Поскольку я сидела у Расмуса за спиной, я не могла видеть его лица, но тон его голоса сделался лёгким.
— Новости быстро распространяются по Туонеле. Разговоры о твоей свадьбе ходят здесь уже несколько недель. Мне понадобилось некоторое время, чтобы всё спланировать.
— Ты хочешь сказать, что находился в Туонеле всё это время? — недоверчиво спросила я. — Я думала, что ты бежал без остановки до самого дома.
— Я не убегаю от проблем, — ответил он натянутым тоном.
Вообще-то, когда Мор предоставил ему такую возможность, он побежал как угорелый, бросив меня в пыли.
— Я спрятался. Это был тактический ход. Я нашёл союзников и выиграл время.
Сейчас он говорил так, словно был участником нового сезона «Последнего героя».
— Значит, ты так и не повидался с моим отцом? Откуда тогда тебе знать, что с ним всё в порядке?
Меня начало накрывать паникой. Всё это время я думала, что Расмус вернулся домой и присматривал за моим отцом.
— А как же Эйро? Нура? Если он не помнит, что произошло, значит, он абсолютно беззащитен.
— Он в порядке, — быстро сказал Расмус. — Поверь мне. Может быть, я и не покидал Туонелу, но у меня есть способы следить за ним. Твой отец вернулся в свой коттедж, и находится под защитой маскирующего заклинания.
— Только вот, если он ничего не помнит, он продолжит работать в гостиничном комплексе. Он будет думать, что Эйро и Нура его коллеги, его друзья!
О, Боже! Похоже, он, и правда, был в опасности. Меня начало тошнить. Я опустила взгляд на лес и заснеженные горные вершины. Если бы меня начало тошнить, моей рвоте пришлось бы падать отсюда довольно долго.
— Он в порядке, — снова сказал Расмус.
На этот раз тон его голоса был более резким, но это не помогло унять мой страх.
— И чем быстрее мы до него доберёмся, тем лучше он себя будет чувствовать. Тебе просто надо довериться мне.
Вряд ли я кому-либо доверяла в этот момент. Я закрыла глаза, моё сердце опустилось.
— Почему ты не вернулся назад? Почему ты решил меня подождать?
— Потому что, — сказал Расмус, немного помолчав. — Мне пришлось.
Какое-то время мы летели в тишине. Множество чувств переполняло меня. Мы парили над горами, затем над башней Города смерти, обнесённой стеной, которая протыкала самые высокие облака точно копьё. И хотя я в некоторой мере восхищалась видами Царства мертвых, которые я обозревала, сидя на летящем единороге-скелете, способном мысленно общаться со мной, я испытывала довольно противоречивые эмоции.
Я беспокоилась о своём отце всё это время, но я была уверена в том, что с ним всё в порядке. Часть этой уверенности исходила от меня самой. Я глядела на камни авроры в своих сережках, которые светились жизненной энергией, и думала о том, что Расмус был сейчас с моим отцом и присматривал за ним. Он ведь говорил, что мой отец был ему как родной. Не мог же он позволить ему вернуться в наш мир в одиночку, когда те двое хотели его убить?
Разряд молнии неожиданно разрезал пространство впереди нас, воздух наполнился запахом гари и электричества. Мы с Расмусом закричали в унисон, а Алку тревожно фыркнул. Вместо ясного неба мы вдруг увидели гигантские чёрные облака, приближающиеся к нам. Мы словно наблюдали за бурей в быстрой съемке.
