её только что. Или узнал…
– Ева… – тихо прошептал он.
И одно это слово стало ответом на все вопросы, так он произнёс её имя, так… знакомо.
– Ты… – выдохнула она чуть слышно, голос подвёл, осип.
– Ева, душа моя… – шепнул он уже у самых её губ.
И впился в неё поцелуем. С такой болью и горечью целовал, что её так и незаданный вопрос: «Ты тоже это видел?» потерял всякий смысл.
В этот раз поцелуй был коротким, он отстранился, но продолжал целовать взглядом.
И она вглядывалась в каждую родную чёрточку, словно пыталась запомнить навсегда, если вдруг всё это только сон, или новая жестокая шутка Высших.
– Эрих… – пальцы пробежались по его лицу, будто Ева внезапно стала незрячей, и эта ассоциация с тем самым страшным в жизни днём напугала её саму. – Ты… нашёл меня, ты нашёл меня…
Слёзы затопили глаза, горло, сердце. Она прижалась к нему к нему лбом и разрыдалась. Ева цеплялась за него, но пальцы почему-то не слушались, соскальзывали, но она упрямо и фанатично гладила его плечи и шею, иногда сквозь слёзы и вздохи касаясь губами кожи, у того самого шрама, который она узнала раньше, чем увидела. А он целовал её в волосы и лоб, обнимая мягко.
А потом она вдруг резко толкнула его кулаком в грудь и вскрикнула хрипло:
– Как ты мог?! Как ты мог?! Как ты посмел, так со мной поступить?! Ты даже не спросил, хочу ли я жить так! Жить без тебя! Ненавижу! Поклянись, что больше никогда меня не бросишь!
Он усмехнулся, сгрёб в охапку, лишая возможности размахивать руками.
– Ты же знаешь, что я не могу обещать такое. Если вдруг… я снова сделаю так, как сделал. Выбирая между твоей жизнью и безопасностью и собственным счастьем, я всегда буду выбирать тебя!
– А про моё счастье не хочешь подумать? Зачем мне это проклятая жизнь, если в ней нет тебя. Эрих, это было похоже на кому. Я словно и не жила до сегодняшнего дня. Так было пусто, так мертво внутри. Я больше такое не переживу.
– Больше не придётся, – пообещал он. – Я всегда буду рядом. Я должен был тебя спасти, уберечь. Любой ценой. А потом уже думать о том, как снова обрести. Видишь, всё получилось… Не знаю как… Но всё получилось. Я же обещал, что найду, и нашёл. Ты же жизнь моя! Моя золотая фея…
– Золотая фея… – она рассмеялась, стирая слёзы, изящно взмахнула рукой с сияющими острыми коготками цвета мёда. – Выходит, всё, что я писала в своих историях, было на самом деле. Я ничего не забыла. Чтобы они там ни пытались с нами сделать. Я помнила тебя. И ждала… Эрих, я так тебя ждала…
Она прижалась к его плечу, вдыхая любимый запах, улыбаясь, чувствуя, что теперь она дышит, дышит этой любовью. Как когда-то советовал Шон.
Свет разгорался внутри всё ярче, чистый, светлый, знакомый. Свет любви, надежды и счастья.
– Интересно, а что стало с остальными ребятами… – она подняла голову, заглядывая в глаза цвета северного моря. – Как думаешь, они тоже живы? Помнят ли нас? Может, попробуем их найти?
– Хочешь собрать Дружину заново? – удивлённо вскинул бровь Эрих. – А если они теперь живут себе тихо-мирно, обычной жизнью обычных людей, и не рвутся на подвиги? Есть ли у нас право вмешиваться?
– Нет, я не хочу больше никакой Дружины, не хочу войны, – сразу же покачала она головой. – Просто убедиться, что у них всё хорошо. Хотя бы издали… И знаешь… я хочу в отпуск! Помнишь нашу мечту? Ты, я, море, и больше никого… Ты обещал, что так будет, когда мы победим. А мы ведь победили… так или иначе…
– Ты, я и море, – улыбнулся Эрих в предвкушении. – Самое время осуществить мечту. Самое время… И про ребят… Ты права. Надо их найти. Повидать. Хотя бы издали. И я даже знаю, с кого начать.
Ева заинтересованно приподнялась, неосознанно рисуя пальчиком узоры на его груди.
Эрих выдержал паузу и игриво подмигнул:
– Как насчёт Ирландии?
