и ничего хорошего уже не будет. Всё будет так, как решили эти толстые братья. Боль … она ломала рёбра, крошила их, мне казалось, что на мне нет такого места, которое не болит. Я, словно птичка, у которой отрывали по одному пёрышку, а когда они закончились, … выбросили. Малыши расплакались, глядя на меня, обнимали маленькими ручками. Никого нет роднее их, моих горошин!
– Что же ты наделала, мама? – с горечью в голосе прокричала я.
– Хватит. Мне надоел этот балаган. Тиона, тебе пора, – скомандовал Ингвар.
Рагнар грубо взял меня за руку выше локтя, и потянул к выходу. Обернулась. Спрятала свою боль, через силу улыбнулась мальчикам. Я хотела, чтобы они меня запомнили весёлой, любящей сестрой, чтобы они не помнили этот кошмар. Моя душа разделилась на две части. Одна осталась с моей семьей, а вторая, … вторая – умирала. Больше ничего не чувствую, … никого ни в чём не виню. Пустота. Я уходила навсегда.
Проводить меня никто не вышел. Я и не ждала, мне так легче уйти. Неожиданно раздался толи плачь, толи песня … глухо, как сквозь вату, надрывно, больно. Это мама пела колыбельную. Пела так, что всё горело внутри, плавилось и осыпалось пеплом. Она прощалась со мной, оплакивала, провожала. Ингвар запретил им выходить. Теперь он там хозяин – злой, безжалостный тиран. Если бы я знала, что наш ад ещё только начинается.
Возле крыльца стояли лошади готовые к дороге. Папа немного научил меня держаться в седле, поэтому я не испугалась. Ещё раз обернулась, посмотрела в пустые окна, вытерла слёзы, … я поплачу потом. Дала себе обещание, что восстану, соберу себя по кусочкам, вернусь. Пусть это и будет не так скоро. Мы тронулись в путь.
Дорога была долгая, тяжелая, с бесконечными придорожными домами для отдыха и для ночёвки. Когда ложилась спать, то не переодевалась, спала, в чём была. Рагнар часто напивался. Ночь я могла провести сидя, боясь его. Дожидалась, пока он уснёт, а потом уже и сама закрывала глаза. Сон был дёрганным, расслабиться себе не позволяла. Спать боялась, вдруг я усну, и произойдёт что-то страшное. Один раз он побил меня, за то, что проигрался в карты. Когда бил, кричал:
– Ты, моя собственность: как лошади, коровы. Да, ты как скот в моём хлеву. Я могу убить тебя, и мне ничего не будет. Я купил тебя, и ты будешь делать так, как я скажу. Поняла, дура?
От страха я только кивала головой, соглашаясь. Меня никто и никогда не бил, я росла в любви, папа не позволял себе даже повысить голос. Это было раньше, а сейчас мне надо подстраиваться под настроение моего хозяина. Да, как бы грустно это ни звучало, но моя жизнь изменилась и не в лучшую сторону.
На шестую ночь от сильной усталости я уснула. Провалилась. Проснулась от того, что меня бьют по лицу. Не понимая, что происходит, заплакала от боли.
– Что ты делаешь? – сквозь слёзы спросила у Рагнара.
– Быстрее, пошли, … да шевелись же, – он тянул меня к выходу.
– Куда мы идём? Мы уезжаем?
– Я уезжаю, а ты может, и остаёшься, – с улыбкой обезумевшего человека сказал он.
Очень быстро мы спустились по лестнице. Он тянул меня за руку, а я бежала, старалась не упасть. Зашли в помещение, которое находилось на первом этаже здания. В нос ударил резкий запах спиртного. Накурено так, что не сразу поняла, кто здесь находится. Присмотрелась, очень много мужчин, они сидели за столами, разговаривали, играли в карты. Когда мы вошли почти все обернулись, начали смотреть на меня, рассматривать. Мне хотелось провалиться под пол, на котором стояла. Чувствовала себя воровкой, которую поймали на краже. Рагнар толкнул меня в центр. Задыхаюсь от волнения, от дыма, мне страшно. Сильнее затянула платок, укрывающий плечи. Сердце бешено забилось, дрожь по всему телу, руки похолодели.
– Рагнар, почему я здесь? – тихо спросила.
– Ну? Как? Я же говорил! Я в игре? – срывающимся голосом спросил он.
Мысли Рагнара захватил азарт, меня он не слышал. Остановиться, видимо, уже не мог, он был пьян, агрессивен, раздражён. Его заглушало стремление, во что бы то ни стало играть, это как наркотик или алкоголь, они затуманивают человеческий разум. Он был зависим, а для меня стал опасен.
– Ну, ты и псих, – крикнул кто-то. – Точно, псих!
– Я отыграюсь! Ещё один разок!
– Давай, попробуй.
Рагнар проиграл, … он сидел, обхватив голову руками. Не знаю, сожалел ли он, или просто обдумывал, что ещё поставить на игру. А может, его огорчил очередной проигрыш, и это никак не связано со мной. Меня выиграл здоровый мужик, от вида которого у меня затряслись коленки, он был похож на огромного медведя.
– Что ж, красавица, пойдём в мою комнату? – Давно мне так не везло, – сказал мужик, не веря в своё счастье.
– Везунчик, – послышался голос. – Может, поделишься?
– Всё, на сегодня моя игра закончена, а может, … ещё только начинается, – мужик игриво посмотрел на меня, подошёл и положил руку на талию.
– Не надо, пожалуйста, отпустите меня, – жалобно попросила я и убрала его руку.
– Не бойся меня, красавица. Я добрый, пока. Советую меня не злить.
Я попыталась вырваться и убежать, но возле двери мне поставили подножку, упала. Раздался пьяный смех, веселье, азарт. Что дальше, я не знала. Словно раненая птичка забилась в угол. Мне даже не кому помочь, защитить. Моё сердце от страха, казалось, вот-вот разорвётся. Мужик подошёл ко мне, и поднял за ворот платья. Я начала отчаянно сопротивляться, царапаться, пыталась бить его, но это только его веселило. Видимо, всё выглядело комично, смех только усиливался. Кто-то предложил делать ставки.
– Отпустите меня, – кричала я.
– Сама пойдёшь? Или мне тебя отнести, недотрога?
Не дождавшись ответа, мужик ввалил меня себе на плечо и открыл дверь, чтобы выйти.
– Постой, – остановил его чей – то голос.
Из серой пелены вышел молодой мужчина и потряс кошелём с деньгами.
– Этого хватит, чтобы ты её отпустил?
Мужик не шевелился. Слушал. Свою добычу отдавать не собирался.
– Забери деньги и уходи. Оставь девушку.
– Похоже, кто-то ищет свою смерть, – прорычал мужик.
– Возможно, – с усмешкой ответил молодой мужчина.
– Для твоего здоровья, будет лучше уйти с моего пути, – мужик терял терпение, даже деньги его не останавливали.
– Подумай хорошо, – спокойно говорил молодой.
Мужик скинул меня, как тюфяк, и с видом хозяина подошел к моему защитнику. Он чувствовал себя неуязвимым, непобедимым. Рассчитывая на свою мощь, он и подумать не мог, что кто-то может быть сильнее
