повернулась и посмотрела на замершего Ария. Но его взгляд был пустым и каким-то равнодушным, поэтому я снова глянула на незнакомку.
– Это как? Приворот?
Она рассмеялась.
– Ты знаешь, кто он?
– Кто?
– Охотник.
– Тоже мне новость, – фыркнула я.
– И сердце у него теперь ледяное, застывшее, любви не знавшее… Нет в нем ни жалости, ни страха, ни радости… Так ведь вы, люди, о нем рассказываете?
Я вздрогнула и не нашлась, что ответить. Тот самый Охотник, что пускает стрелы, незнающие промаха? Я слышала, что любой упадет замертво. И тот олень… А если бы я… А если бы он…
– Страшно? – мужчина оказался рядом, и от него дыхнуло холодом.
Я развернулась и посмотрела в эти синие глаза. Сколько девушек погибло, пытаясь снять с него чары? И не эта ли чародейка, что величаво стоит и насмешливо смотрит на нас, сотворила заклятие? Для нее люди – забава, игрушка, шалость… И Арий, который когда-то был человеком, тоже ничего не значит. Как он попал под ее чары? Можно ли верить той сказке, что придумали люди? Сколько в ней правды? Есть ли она там вообще? Но… вот же стоят передо мной Охотник и чародейка. И сердце безудержно верит, что может спасти Ария.
– Так что решаешь?
Охотник слегка покачал головой. Но уйду я – появится кто-то другой, умрет, а он все равно не выберется из ледяного плена. Да и куда мне возвращаться? На заклание к Фролу?
– Я согласна.
Арий вздрогнул и как-то обреченно посмотрел на меня. Чародейка рассмеялась, и в лесу закружилась метель. Меня подхватили ветра, дернули в сторону, и мир растворился в белом мареве.
* * *
– И в чем подвох?
Я стояла посреди огромного зала, стены которого покрывал иней, а вокруг меня кружились феи. Белые юбки платьев напоминали снежинки, а маленькие волшебные палочки, похожие на острые иглы, то и дело осыпали меня снегом. Все же сказки врут. Волшебство зимы приносят не стрелы Охотника, а эти крошки.
– А ты как думаешь?
– Слишком быстрые? Но их здесь много. Поймаю.
Я оглянулась на Ария, который стоял неподалеку и наблюдал за мной.
Чародейка сидела в высоком кресле, отдаленно напоминающий трон, и улыбалась, не мешая разговору.
– Боюсь, что беда не в этом, – ответил мужчина, вздохнув.
Он протянул руку, и одна из фей доверчиво подлетела и уселась на его ладонь. И тут же вздрогнула, побелела и превратилась в ледяную фигурку. Я охнула и отшатнулась. Мужчина швырнул кусок льда, бывший когда-то снежной феей в стену, и он разбился на осколки.
Чародейка рассмеялась.
– И я…
– Нет. У тебя в ладонях они растают.
– А если посадить на одежду?
– И как долго они продержатся? Пару мгновений. Даже донести не успеешь.
Мужчина вздохнул, с досадой посмотрел на кружащихся фей и, развернувшись, медленно побрел в сторону кресла, где сидела чародейка.
И что делать?
Наверное, это было глупо и неправильно, но…
– Феечки, а феечки, мне совсем не хочется вас убивать.
Рой снежинок закружился вокруг меня. Феи выглядели озадаченными.
– А давайте вместе что-нибудь придумаем, – это я сказала почти шепотом, вглядываясь в прозрачные крылышки.
На меня посыпался снег. Не понимают.
Придется пробовать ловить варежками и надеяться на чудо. Я протянула к ближайшей ладонь и… резко ее убрала. Не могу так. Не хочу убивать. Они же как живые. И такие красивые. И еще безумно похожи на детишек.
Оглянулась. Чародейка по-прежнему сидела на троне и улыбалась, а Арий сжал ладони и смотрел в никуда.
Я отвернулась. Сколько лет он в плену? И как в нем до сих пор остались какие-то чувства? Смеялся же, удивлялся, казался живым… Настоящим.
Феечки подлетели ко мне, протянули свои ладони, кивком указали на мои.
– Да не хочу я вас убивать!
Волшебные создания замерли, но снова повторили жест. Я вздохнула и протянула руки. Несколько палочек коснулось их, создавая маленький ураган. Одна из феечек нырнула внутрь него и засмеялась. Я, не мешкая, кинулась к креслу чародейки и поднесла ладони к ее лицу. Серые глаза сверкнули злобно и гневно.
– Засчитано, – ледяной голос отразился от стен, а феечка уже выпорхнула из моих ладоней и улетела к подругам. – Можешь отдохнуть. Следующее испытание я еще не придумала. – Поешь, поспи…
«Сойди с ума от неизвестности», – хотелось добавить, но я благоразумно промолчала.
– Я тебе позову через время.
Чародейка встала и растворилась в вихре снежинок. В огромном зале остались мы с хмурившимся Арием и снежные феи.
– Чем ты недоволен?
– Всем.
– Я так сильно не устраиваю тебя в качестве невесты?
Синие озера глаз снова окутали меня, лишая воли. Он подошел, не отводя взгляда, наклонился так, что холод коснулся моего лица.
– Устраиваешь, – ответил тихо. – И мне будет жаль, когда ты умрешь.
– Жаль?
– Да.
– А я слышала, что ты…
– Знаешь, почему ее чары так сильны?
– Нет.
– Она играет на человеческих слабостях. На страхах. И никто, никто из тех, что приходил и желал меня спасти, не смог их побороть.
– Я не трусиха, – заметила обиженно.
– Знаю. И это страшнее всего. Нить между храбростью и безрассудством слишком тонка.
Я вздохнула. В чем-то Арий, несомненно, прав. Но как мне быть?
– Ты можешь отказаться от второго испытания. У меня есть дом. Отведу, будешь там жить. Она не найдет.
И у него останется ледяное сердце.
– Зачем ты ей нужен? – спросила я, проигнорировав его сомнительное предложение.
– Ты не ответила.
– Только с тобой.
– Что со мной?
– В тот дом я вернусь только с тобой, Арий.
Он разозлился. Так разозлился, что в руках у него появился ком снега, который он сжал в ладонях и высыпал на пол. Тот не таял.
– Глупая, – как-то бессильно сказал он.
– А сам… ты вроде не похож на труса.
– Да причем здесь это? Я тебя уберечь хочу. Спасти.
– Благородное и похвальное желание.
Блондин вздохнул.
– Не ешь ничего и не пей. Она добавляет в еду дурман-траву, – смирившись, сказал он.
– Зачем ты ей? – снова спросила я.
– Когда-то я оказался глупцом и отказал ей… в своей любви. Она отомстила. Привязала к себе, перенесла в чертоги, заставила стать тем, кем я не хочу быть. И я могу вырваться из этого плена всего лишь один раз в год. В Ледяную Полночь. Она открывает дорогу, которую может найти тот, кто верит. И дает шанс, – ответил Арий. – Но на самом деле, для нее это игра, не больше. Она никогда меня не отпустит.
* * *
Я не знаю, сколько прошло времени, потому что я провалилась в какой-то
