перевёл, усмехнулся. Если девица сама просит, да на ласку нарывается, зачем отказывать? Обхватил красавицу огромными ручищами за талию, ближе к себе пересаживая, к груди широкой прижимая и сразу к её губам потянулся, стал для поцелуя наклоняться.
Тут-то Ярке и пришлось вмешаться. Неправильно всё это. Надоел тебе Пётр с ним сначала вопрос реши, с матерью своей, а уже потом к другому в руки прыгай. Благо росы вокруг собралось много, да и ручеёк, тут недалеко пробегает. Вот она водица, потекла, капелька к капельке собралась, по велению водянки, застыла в метре над головами у милующихся голубков. Яромила озорно улыбнулась и отпустила силу свою, позволяя потоку воды вниз упасть, прямо на витязя со Златкой в объятиях. Холодная водица жар их быстро остудит, заодно присутствие ведьмы тут обозначит.
Раздался звонкий визг Златки.
Витязь сразу спохватился, oщерился как зверь, все его черты заострились, словно поплыли, ссадил с рук своих опешившую, повизгивающую девушку, с такой нечеловеческой скоростью в её сторону, Яркину, метнулся. И как только определил, где она пряталась? Яромилу только дар ведьмы спас.
В голове только сейчас умная мысль промелькнула, что зря она эту игру затеяла с бывалым витязем, горе не единожды видевшим, в боях побывавшем. Не привыкла она к таким, нрава их не знала, у них тут в Еловом Утёсе разнеженные все, к тишине да покою привыкшие, горя не знавшие. Боги миловали станицу, стороной беда обходила, хоть на границе она находилась.
Яромила смогла вовремя силой своей воспользоваться. Время удачное, влаги кругом много и лес, силы придал, от удара мощных рук с появившимися на них оcтрыми когтями в последний момент увильнула, а потом, позвав ветер, потоком воздушным отбросила от себя оборотня подальшe.
Витязь к середине поляны отлетел, да на четвереньки приземлился, словно зверь, быстро поднялся, развернулся и приготовился к новому броску. Рубаха на нём затрещала, по швам пошла, мощное тело ещё больше в размере увеличилось. Сам мужчина подобрался, ощетинился, а глаза жёлтым цветом загорелись, зрачок вытянулся, ноздри хищно раздувались. Рядом Златка тоненько от испуга завыла, в истерику впадая.
А вот у Яры в голове только одна мысль была: “Оборотень! Берсерк! Как есть оборотень - берсерк. Да ещё и медведь! Откуда же его в наши края занесло? Это же элита княжеская, в простых чинах не ходят. Да и сами они родовитые”.
- Стой, медвежья твоя душа, - выкрикнула подобравшемуся витязю Яра, ладошку свою вперёд выставила останавливая его. - Я сестра её. Старшая. Уж извини за такой приём, но на непотребство такое смотреть не могла. Сговоренная она уже.
Витязь замер, нoсом странно повёл, её тяжелым взглядом окинул, душу из груди выбивающим, всё внутри переворачивающим, а потом себе человеческий вид обратно вернул. Выпрямился и рубаху разорванную, полностью с груди своей сорвал, оголяя красивое, поджатое, мускулистое тело. Красив же зараза, опять подумала Яра, и не хочешь, а глаза сами смотрят, приятно таким любоваться. Плечи ширoки, шея мощная, на животе вон как, кубики пресса выделяются, да и в других местах мышцы объёма и рельефа не лишены. Вон Златка тоже боится, подвывает, а у самой чуть ли слюна не бежит, жадный взгляд по телу витязя бегает.
- Ты чего сюда припёрлась, – зашипела переставшая визжать Златка. Да так злобно, с такой ненавистью на неё посмотрела, что все свои красивые черты лица вмиг испортила, такой гримасой. Это от витязя не ускользнуло, он одну бровь приподнял, с интересом сестёр рассматривая, – Кто тебя просил?
- Мамка твоя, - усмехнулась Яромила, на сестру покосившись. – Дарина Прашка, просила тебя найти и домой воротить, пока ты позор на её голову не навлекла. Силком меня из моей избушки вытянула, в лес за тобой отправляя. И как вижу, права она оказалась.
- А говорила сестра, - раздался совсем рядом тягучий, немного хриплый голос.
Так близко слова его прозвучали, практически возле уха, что Яромила вздрогнула непроизвольно, отшатнулась и взгляд свой на рядом возникшего витязя перевела. Златка тоже замолчала, испугавшись, спорить с сестрой они перестали, слишком быстро и незаметно он к ним подобрался, как настоящий хищник. Берсерк одним словом, оборотень. Златка на него испуганно посмотрела. Обыкновенные люди, таких как он оборотней, бояться, недолюбливают. Не знала девица кого окрутить своими чарами решила. А вот Ярке любопытно больно, вздрогнула она большей частью от неожиданности, а не от испуга. Слышала она о таких витязях - оборотнях, сама доселе не видела, не захаживали оборотни в их края. Лютые они, витязи сильные, оборачиваться полностью в зверя могут при желании, а ещё справедливые. Мать природу слушают, стараются по её заветам жить. Мало их очень, не каждому природа такой дар даёт, да и не каждый его на своих плечах нести сможет. Они не кичатся своими способностями, как и водянки, а ещё звери у них всех разные. У этого вон медведь огромный, хозяин лесной. Вот Яра его с любопытством и рассматривала, без страха, а даже с восторгом, сейчас он уже не опасен, грех таким не полюбоваться. Он витязь, защитник, это у них в крови слабого, чистoго сердцем оберегать нужно, то поначалу, не разoбравшись, когти выпустил и поднял, да и её вина в этом была. Кто ж к такому бесшумно подкрадываться будет, а потом водицей поливать? Только ведьма обезбашенная. Взгляд водянки, в котором восторг читался, он уловил, даже улыбнулся уголками губ, потом на Златку посмотрел.
Витязь тихо рассмеялся, видит он, какие взгляды девушки на него бросают, разное в них читается, но восторг у обоих есть. Надо ему должное отдать, своей силой и красотой мужественной на показ не щеголял. Рубаху, порванную, на плечи закинул, рукавами на груди в узел связал, потом свои огромные, ручища на груди скрестил, стал взгляд с одной девицы на другую переводить задумчиво.
- Так сестра или нет? - бросил он Златке.
- Не родная, – скривилась она в ответ. – Двоюродная. Боги миловали, чтобы такое страшилище родной сестрой было. Позорище, а ещё ведьма.
Не были они близки с cестрой, а всё равно слова её на благодатную почву упали, и душу Яромилы задели, по живому резанули. Задело её не столько то, что сестра её уродицей считает, сколько отношение вот такое, чужое, холодное, с ненавистью. А она ведь ей зла ни разу не делала, не желала, напротив сколько раз излечивала да
