Донару крупно повезло, что люди Гавора обнаружили не только явно не своей смертью умерших следователей. Жизнь уже почти была готова покинуть измученное тело молодого мастера-горняка.
– Виран, – голос Старшего мастера по безопасности Главной Штольни сразу дал понять, что счёт уже идёт на минуты, если не на секунды. – Вы должны как можно скорее переправить его на Медицинский уровень. На наше счастье он практически не пострадал. Как и прилегающие к нему жилые помещения. Отправьте бедолагу к Маноре сразу же, как нам удастся освободить заваленную обломками руку.
Молчаливые сослуживцы Гавора, за истекший день повидавшие слишком много смертей и боли, довольно быстро разобрали завал. На начавшую синеть руку молодого горняка наложили жгут. Все прекрасно понимая, что, возможно, конечность уже не удастся спасти.
– Таор хочет захватить власть в Главной Штольне. Он и его люди захватили большую часть складов с провизией и предметами первой необходимости. Он предлагает продпайки в обмен на повиновение. Все родственницы шахтёров женского пола загнаны в бараки и заперты там. Техники, технологи и медики наотрез отказались подчиниться. Часть обслуживающего персонала и горняков также присоединились к ним. Не нравится мне, как начинает смердеть вся эта история, – проворчал Гавор и нахмурился.
– Он оставил меня тут умирать! – в голосе очнувшегося Донара тихо плескалась с трудом сдерживаемая ярость. – Те бедолаги из комиссии выжили в катастрофе. Поэтому, – тут парень замялся, опасаясь, что ему не поверят.
– Их по-тихому убрали, чтобы правда никогда не всплыла наружу. Вместе со всеми уликами. Я нашёл обрывки обгоревшей бумаги. Почерк на одном из клочков мог принадлежать только обвиняемому. Донар, не стоит тебе так много разговаривать. Ты потерял слишком много крови. Надеюсь, в тканях не началось заражение. Иначе ты можешь остаться без руки.
– Таор сказал лишь одно, когда обрекал меня на смерть: «Не повезло тебе, паря»! Он и его люди ничего не сделали для тех, кто нуждался в их помощи. Моя семья находилась на поверхности в момент катастрофы.
– Мои соболезнования, – Гавор решил не скрывать печальной новости. – Снаружи вокруг нашей штольни ничего не уцелело. Датчики зарегистрировали три цунами. Если кто-то и спасся, то только в глубине Онии.
– Уже не важно, сохранят ли врачи мою руку. Мне больше незачем жить. Кинара ждала ребёнка. Я потерял всё, что было мне дорого.
– Мои соболезнования Донар. Когда Небо плачет, жди беды и смертей. Раз тебе посчастливилось выжить, значит, твоё время уйти за Грань ещё не пришло.
Через полчаса упрямый завал был разобран. Снова потерявшего сознание молодого человека осторожно уложили на носилки и отправили в медицинский блок. Служба безопасности шахты не останавливала спасательные работы до тех пор, пока не разыскали всех, кто в ту злополучную ночь находился под землёй. Несколько человек так и не нашли, но с этим уже мало что можно было поделать.
Выжившие разделились на два лагеря, которые с большим подозрением относились друг к другу. Шахтёры считали остальных слабаками, а технический и обслуживающий персонал за глаза называли соседей «Таоровой Стаей».
Окончательное размежевание на неявно враждующие Конгломераты произошло только через полгода. Возникшие на руинах Штольни сообщества вели совершенно разный образ жизни. Их трения в будущем грозили привести уже к открытым столкновениям.
– Донар! – голос старшего горняцкой смены, которая в день катастрофы спустилась в забой, не обещал парню, который стал калекой, но умудрился выжить, ничего хорошего.
– Я здесь, мастер Таор, – во время катастрофы молодой шахтёр потерял практически всё, и именно поэтому не ждал от будущего ничего хорошего.
– Выйди наружу, измерь уровень радиации! Минут трёх хватит, – черноволосый мужчина сунул ему в здоровую конечность дозиметр и грубым тычком в спину направил к выходу.
Из мастерской выглянула худая и бледная девушка лет двадцати двух или чуть старше. Серые пронзительные глаза недобро посмотрели на мастера Таора. После гибели старшего смены и его заместителя, вся ответственность легла на её хрупкие плечи. Она запустила пятерню в вечно всклокоченные медно-рыжие волосы. Потом она по-мужицки грубо выругалась себе под нос, после чего подозвала бедолагу к себе:
– Донар, помоги мне, пожалуйста. Вилар ушёл на склад, а мне надо гайку затянуть на вагонетке. Одна точно не справлюсь. Помоги мне, пожалуйста, – поймав на себе збешённый взгляд старшего горняка, демонстративно показала ему язык и отсалютовала гаечным ключом.
Ауна приветливо улыбнулась подошедшему молодому человеку, ухватила его за рукав здоровой руки. Потом утянула в мастерскую и захлопнула звуконепроницаемую дверь.
– Донар, мне не нужна помощь, но потрудись меня выслушать! – она нетерпеливо тряхнула головой, обрывая неуместные сейчас вопросы. – Ты ведь в курсе, где была аварийная водоотводная труба на случай затопления?
– Да, но причём тут задание мастера Таора?
– Возьми вот этот держатель. Закрепи в нем дозиметр и засунь в ту трубу. Она достаточно просторная и короткая. Тебе не надо будет выходить наружу. Если тебе не повезло, и ты потерял руку, это не значит, что тобой можно так подло рисковать. Мы с Виларом решили, что не останемся тут. Надо придумать, как вырваться отсюда. Может, ещё кто-то выжил. Звериные порядки здешней горняцкой общины нам претят. Здесь нормальным людям ловить уже явно нечего. Ты с нами?
Донар молча кивнул головой и отправился узнавать, есть ли ещё снаружи радиация. Ауна проводила его сочувственным взглядом и снова занялась ремонтом вышедшей из строя вагонетки для транспортировки титановой руды.
Молодой мужчина пришёл минут через десять и шёпотом поделился впечатляющей новостью:
– Ауна, радиационный фон в норме. Я даже вышел наружу. Там темно, но аварийные фонари кое-где уцелели. Вокруг развалины, горы пепла и пыли и каменные глыбы. Надеюсь, что выжить удалось не только нам.
– Спасибо за ценную информацию, Донар. Нам надо найти укрытие, решить вопрос с провиантом и техническим оснащением. Судя по тому, что ты говорил, пешком снаружи особо не походишь. Сделать воздушный шар мы не сможем. Нет парусины или подходящей ткани. Нельзя, чтобы кто-то из прихвостней Таора пронюхал про наши планы. Мы уйдём только тогда, когда будем полностью готовы. Иначе риск погибнуть будет неоправданно велик. Надо держать уши и глаза открытыми. Осторожно подбирать надёжных людей для нашего предприятия.
– Да, вам с Виларом придётся решить вопрос со средством передвижения. Причём, скорее всего, по воздуху. Пойду, доложусь Таору. Боюсь, он будет сильно недоволен, что я вернулся.
Спустя полчаса запыхавшийся от быстрого бега мальчишка сунул нос в мастерскую, выпалил:
– Старший мастер-механик Ауна, Старший мастер-горняк Таор собирает собрание глав отделов на совещание. Вы слышали? Уровень радиации, наконец-то, понизился до естественного уровня.
– Спасибо, Палар. Надеюсь, что нам удастся ещё кого-нибудь найти из выживших. Вилар, запри дверь и никого, кроме меня и Донара, не впускай. Не нравится мне, как лихо Таор поставил себя над всей общиной. Боюсь, нас ждут ещё более суровые времена.
Девушка с грустью заметила, как окаменели лица тех, кого она знала с раннего детства. Было видно, что они молча смирились с утратами и озлобились. Пустой взгляд многих из них был слишком опасным симптомом.
В общей комнате отдыха за конторским столом в кресле развалился Таор, с превосходством поглядывая на других мастеров.
– Радиации снаружи больше нет! Все, кто не занят на дежурствах, могут выходить наружу и искать ценные вещи и продукты. Максимум в семь вечера по всепланетному времени вы должны быть под крышей. Половину добычи придётся отдать мне!
– Таор, не слишком ли жирно будет? – Старший мастер-технолог побагровел от гнева.
Мужчина бросал на шахтёра полные ненависти взгляды, хотя раньше вполне лояльно относился к нему.
