чтобы быть услышанным. Говори же теперь.
Он облизал губы. Руки его дрожали.
— Я хочу, чтобы меня оценили по достоинству.
Нет, у него мозги есть?
Я тихо рассмеялся, и он поёжился от этого звука.
— Будь осторожней с формулировками, человек, — посоветовал я вкрадчиво. — Поверь, тебе не понравится, если я выполню это твоё желание. Лучше расскажи мне, чего ты хочешь на самом деле. Ты старался, звал меня… Зачем?
Его ноздри хищно раздулись. Он сделал ещё один маленький шажок ко мне.
— Этот мир несправедлив, — сказал он. — В нём не награждается ни трудолюбие, ни талант, ни верность. В нём только деньги и власть играют роль.
Я усмехнулся, показав острые клыки.
— Тонкое наблюдение, человек. Да, можно сказать, наш мир таков.
— Я работал всю свою жизнь. Я заработал в этом офисе гастрит, геморрой и простатит. От меня ушла жена, потому что я всё время проводил на работе… ну и ещё потому что она шлюха, падкая на деньги и большой агрегат. Как все они, а?
Ну кто бы сомневался. Как же раздражает необходимость каждый раз их выслушивать! Они сами не представляют, я думаю, насколько одинаковы эти истории.
— И вот, я был уверен, что теперь меня повысят, но место отдали очередной любительнице верховой езды на начальственных стульях.
Я рассмеялся. Ладно, он не так уж безнадёжен, если способен на интересные метафоры.
— Продолжай, человек. Так чего же ты хочешь? Власти? Должности? Признания? Денег?
— Всего вышеперечисленного!
Как оригинально. Но, по крайней мере, это не затянется надолго. Я нырнул в линии вероятностей… да, тут всё нормально. Нам подходит.
— Да будет же так. Если ты заключишь со мной сделку, уже завтра твоя жизнь изменится кардинально. Не сама по себе, конечно… Но я прикоснусь к линиям твоей судьбы, если ты позволишь, и подскажу тебе, как получить желаемое. Я поверну тебя на нужную дорогу, сделаю за тебя часть работы, но понимаешь какое дело… Не всю. Я буду подсказывать тебе, что делать, но лгать и предавать, переступать через других и совершать прочие вещи из списка человеческих мерзостей придётся тебе и только тебе. Но, сделав всё, что я укажу, ты получишь это — власть, успех, богатство, признание. Женщины… или в ком ещё там ты будешь заинтересован. Если мы заключим сделку и ты последуешь моим советам, то в итоге получишь всё. Согласен?
— Да! Да, я на всё согласен.
Тьма Предвечная, он даже для приличия не подумал.
— Отлично. Но последнее предупреждение, мелкий шрифт, так сказать: тебе придётся заплатить.
— Мою душу? Ты заберёшь её после моей смерти?
Ох уж мне эти люди и их наивные представления о мире! Я шагнул вперёд из пентаграммы, с удовольствием наблюдая, как вытягивается его лицо, и наклонился просто к нему так, что нас разделяли миллиметры.
— Мне ни к чему твоя душа, человек. Она никому из демонов не нужна. Ты разорвёшь и раздаришь, ты сожжёшь её сам, по своей воле. Я же всего лишь погреюсь у костерка. Мы, демоны, очень ценим человеческую волю, знаешь?
Точнее, завидуем ей. Но это секрет фирмы. Ну, один из.
— То есть, всё будет добровольно?
Ну-ну.
— О да, милый мой человечек. Всё и всегда — только твой выбор… Но этот шанс не собирается тебя больше ждать. Так что, сделка?
— Сделка!
Я мягко улыбнулся и заметил:
— Сейчас будет больно.
“Теперь всегда будет больно,” — подумал я. Но мелкий шрифт прочтён, сделка честная, а остальное — не моя проблема.
Да и вообще, нечего мне мёртвых голубей дарить.
Мой коготь коснулся его там, где билось сердце, и он закричал, когда на коже его проявилась двойная печать — наполовину моя, наполовину нашей конторы. Когда-нибудь эта печать словит и отразит последнее биение этого сердца.
— Ну вот и всё, — шепнул я ему на ухо. — Посмотри завтра утром в зеркало. Твоё отражение даст тебе все инструкции. Дело сделано! Завтра ты станешь великим человеком.
*
— Ну как прошло? — зевнул Бэл.
— Скучно, — скривился я. — Парень идиот. Он преподнёс мне в дар мёртвого голубя.
— У, придурок… Хоть не одного из твоих?
— Не, обошлось. Да и не думаешь же ты, что в этом случае я бы его в живых оставил? При таком раскладе головной офис мне бы ни слова поперек не сказал.
— Резонно. Дай угадаю. Ты дал ему контракт марионетки?
— А какой ещё? — показал клыки я. — С такой гнилой душонкой ему головной офис в любом случае не одобрил бы ничего другого. Не тот профит, чтобы на уступки идти… Тут моё дело сделано, я свой процент получил. Сброшу его на низших сущей из планировочного отдела, пусть сами с этим дальше разбираются и в нужную сторону его направляют. А что у тебя, Бэл?
— Ох, не спрашивай. У Айма что не клиент, то на голову ушибленный. Ещё и великие сегодня косяками прут и прут, только успевай отбиваться. Кстати, у Айма тут было парочка постоянных перспективных проектов, начальство сказало разделить между нами. Я себе уже выбрал, так что тебе оставшийся.
Я покосился на приятеля. Мы, конечно, вроде как дружим, но демоны — они и в адском офисе демоны, так что…
— Ну, и какую гадость ты мне оставил? Не экзорциста хотя бы?
— Обижаешь! Я бы никогда… Ну ладно, я бы да, и ты тоже. Но тот заказ заблочили, чтобы не связываться. Только вот стиль работы у Айма был странноватый, пора это признать, и клиентов с придурью у него полно. Причём он их ещё и распустил так, что обнять и плакать — играл с этими мясными мешками в равенство и братство, придурок. Ну доигрался, чё… Ладно, к делу. Себе я взял художника с безуминкой, обожающего рисовать демоническую натуру и готового за это что угодно продать.
Ну вот, что и не требовалось доказывать. Пока я тратил время с очередным идиотичным величием, Бал прикарманил действительно редкий и ценный приз. Тёмные творцы, подлинные притом — это тебе не всякая там недооценённая по жизни и желающая подобраться к кормушке шушера. Творцы, поцелованные Тьмой — источник постоянной высокоэнергетичной подпитки, своеобразные вишенки на торте, которых берегут и лелеют. А этот явно подлинный, раз заказал демоническую натуру, а не быть самым великим, самым знаменитым или получать самые большие гонорары.