и молилась, чтобы мужчина не свалился. Он устало склонил голову к гриве, иногда его клонило в тот или другой бок, но он держался.
В избу пришлось тащить его волоком. Я выбилась из сил, но уложила его в кровать и накрыла шкурами. Нужно скорее растопить очаг. К счастью, я часто бывала здесь, и домишко был вполне обустроен для пары-тройки дней проживания. В ветхом сундуке даже нашлось немного вяленого мяса, которое припасла с прошлого посещения, и сушеные травы.
Огонь весело затрещал, я вскипятила воду и кинула туда пару листков варнулы. Говорят, эта трава восстанавливала силы и снимала жар.
С кружкой в руках я села на край кровати, чтобы напоить незнакомца. Нужно было осмотреть его и затянуть раны. Надеюсь, они не глубокие и его жизни ничего не угрожает. Теперь, в свете огня от очага, я смогу рассмотреть его хорошенько. Может, я его даже знаю.
Я откинула шкуру и испуганно отпрянула, уронив на пол кружку.
Элия
Рука машинально метнулась к бедру, и я вытащила маленький ножик, когда-то подаренный Вернионом.
Я должна его убить!
Руки дрожали, когда я поднесла нож к его горлу. Мне никогда не приходилось убивать. Да, мы ходили со старым охотником по следам зверей. Он учил меня, как отличить следы одного животного от другого, как найти лисью нору или как обнаружить, что недалеко медведь. Но я никогда не охотилась. Мой дар, дар жизни, не позволял мне причинять вред живым существам. Я знала, сколько сил нужно вложить, чтобы поддержать жизнь, и не могла так просто отобрать такую ценность.
В поместье я лечила людей, затягивала их раны с помощью своей магии. Когда ко мне попадало раненое животное, я помогала и ему. Вернион всегда учил меня, что нельзя убивать просто так. Он охотился на дичь, но убивал ровно столько, сколько ему было нужно для пропитания. Поэтому он отточил свои охотничьи навыки до совершенства: он предпочитал убивать зверя сразу, одним точным выстрелом, чтобы существо не мучалось. Опытный охотник мог с нежностью выхаживать птичку, с подбитым крылом или принести диких лесных котят в хижину на зимовку, потому что они лишились матери-кошки.
Мужчина застонал, и я убрала кинжал на место. Что теперь с ним делать? Он – мой враг. При тусклом свете очага, я смогла разглядеть его смугловатую кожу и черные волосы. Вся его внешность так и кричала о том, что он не северянин. И это подтверждал его наряд в черно-красных цветах – цветах южного королевства Асшерия.
– Прошу… воды… – мужчина застонал и открыл глаза. Он провел по комнате мутным взглядом, пока не остановился на мне. – Где я?
– Норелия, северное королевство. – я стояла в замешательстве, не в силах решить, что мне делать теперь.
– Это я знаю. Где именно?
– Рудные Горы.
Мужчина попытался привстать на локти, но застонал от боли и рухнул обратно. От боли он снова потерял сознание.
Война шла уже три года, и казалась нет ей конца. Северное и Южное королевство больше трех лет вели сражения на границе, и у южан кончилось терпение – они ступили на наши земли и уверенно шли к столице. Имение, которое принадлежало моему отцу было достаточно далеко от юга, на самом севере. Но Южное королевство подступало все ближе, ведь холодный север – это богатые железные рудники, которые обеспечивали железом всю королевскую армию Норелии, а отца, соответственно, золотом. И когда войска врагов подошли достаточно близко, мой отец решил заключить союз с Блэквудами, что славились сильной армией. Ценой этого союза стал брак со мной, обладательницей редчайшего дара жизни.
Я наклонилась и заглянула в лицо южанину. Приведя его в эту хижину, я не думала, что он окажется врагом. И теперь я не имела никакого желания спасать его. Просто пережду метель и уйду, оставив его здесь. Судя по количеству крови на снегу, долго он не протянет.
Я вскипятила воду, заварила себе травы и села на стул. Кружка приятно согревала руки, а травы должны были успокаивать. Я потягивала отвар, не отрывая глаз от врага, что умирал на постели. Но спокойствие не приходило, сколько бы глотков я не сделала.
Он умирал. Он был молод, а его жизнь так глупо обрывалась. Наверняка, у него не было выбора, ему пришлось идти с оружием на войну по приказу своего короля. Быть может дома его ждет мать… или невеста. Ком встал в горле, и я чуть не подавилась очередным глотком травяного отвара.
– Бездна тебя забери, – выругалась я и направилась к постели. Разве могла я смотреть, как на моих глазах умирает человек, пусть он даже мой враг?
Я раздела его по пояс и невольно ахнула. На его груди зияла большая рана, из которой медленно текла кровь. Жизнь покидала его, кожа была ледяной, а сердце стучало еле слышно. Растерев пальцы, я коснулась его груди и почувствовала, что сердце начало биться немного быстрее. Нужно остановить кровь.
Я сложила руки в молитвенном жесте и слегка потерла пальцы друг о друга. На кончиках пальцев вспыхнули золотистые искры, по одной на каждом. Но я погасила их все, кроме одной на указательном. Левой рукой я сдавила кожу вокруг раны, стараясь совместить ее края, и прикоснулась искрой. Я медленно вела кончик пальца зигзагом по ране. Кожа шипела, но рана затягивалась.
Мужчина застонал и заметался на кровати, и я навалилась на него всем своим весом, в попытке удержать на месте. Мне нужно было закончить лечение, потому что с каждой секундой сил становилось все меньше. Горящая искра высасывала из меня силы, а моя магия была слишком слабой, чтобы держать искру долго. Наконец, вся рана затянулась, и я погасила огонек. Тяжело дыша, я рухнула на кровать рядом с южанином.
Кровь стучала в голове, и мне пришлось пролежать не менее получаса, прежде чем я попыталась подняться. Голова кружилось, в ушах звенело, но я должна была проверить, жив ли незнакомец. Он еле заметно дышал, и я приложилась ухом к его груди, чтобы послушать сердце. Толчки все еще были слабыми, и я приняла решение, вложить в него еще немного магии.
Как-только мои пальцы коснулись его груди, и я отдала остатки магической энергии, остатки сил покинули меня. Рухнув на постель, я провалилась в глубокий сон.
**
Казалось, что я проспала целую ночь. Но взглянув в окно, увидела все ту же кромешную тьму. Дрова в очаге еще не
