все они даже не думали, что одеты как-то не так, и их наряды совершенно не подходят для бега по лесу. Собственно, как и мое…
Все побежали, а я стояла на месте.
— Посмотри на меня, — в этот момент я зажмурилась. — Посмотри на меня, — строго и холодно проговорил мой муж, и я смирилась. — Сама? — спросил он.
— Да.
— Я жду, — я развернулась и неторопливо пошла на выход из душной гостиной. — Не испорть мне охоту, Марина! — услышала я вдогонку и… сорвалась на бег.
Отрастив ноготь, я сразу же на ходу распорола тонкий шелк на бедрах. Мне нравилось бегать. Ведь хоть так, но мне казалось, что я свободна. А еще казалось, что когда-нибудь я найду выход.
Ветки нещадно хлестали по груди, а маленькие иголки кололи пятки, но я не обращала внимание. Я бежала вперед, а заливистый смех таких же жертв, оставался позади. Громкий горн оповестил о том, что мужчины последовали за нами. Я резко свернула вправо. Мне показалось, что я услышала воду. Возникла надежда, что смогу сбить мужа с пути и спрятаться от него. Пусть ненадолго, но даже десять минут без него станут для меня отдушиной.
Выбежав из-за широкого ствола дерева, я дернулась от зрелища, представшего перед глазами. Один из магов поймал чужую жену (я точно это видела, ведь знала всех их в лицо), задрал платье и овладел ею. Но не это было самым жутким, а безумный рык мужчины. Будучи человеком по натуре, он был сейчас хуже зверя. Маг уже разорвал платье на груди стонущей в блаженстве женщины и, расчертив крест на крест тонкие, но глубокие борозды на ее ключице, слизывал ее кровь, пил и рычал.
Я попятилась, когда мужчина, услышав мой вскрик, резко повернул голову в мою сторону. Его глаза были уже красными. Я замерла. Не знаю почему, но маги, отдавшиеся во власть кровавому безумию, становились похожими на зверей. Бежать было нельзя. Он должен был понять, что я — жена Константина, и не тронуть меня. Но я боялась, что маг не сможет совладать с собой, забудется в кураже, возьмет меня в сумасшедшем угаре, а если буду против, влезет в мою голову. Потом он поплатится за это, разумеется, ведь мой супруг вряд ли оставит его в живых, выжжет мозги или будет действовать очень тонко. Он вложит установку, чтобы никто не догадался, что здесь поработал такой же менталист. Константин это может. Он слишком силен и действует намного аккуратнее других. В любом случае его враги долго не живут.
Маг смотрел и не моргал, а чужая жена между тем стонала на нем. Он по-звериному повел носом и зарычал, прогоняя меня. Долго уговаривать меня не пришлось. Я помчалась дальше с быстро колотящимся сердцем, перепрыгивая через деревья, цепляясь платьем за ветки и разрывая нежный шелк. Высокая причёска уже давно рассыпалась, опадая водопадом темных волос на спину. Слух драконицы помог уловить, что смех женщин уже звучал все реже, сменяясь стонами. Охота стала подходить к кульминации. Но только я порадовалась, что меня еще не догнали, как уловила быстрый бег. Поступь супруга я узнаю из тысячи. Звук воды стал еще ближе, я помчалась со всех ног туда, так как не хотела того, что меня ждало. Очень не хотела. Ведь муж превращался в животное без тормозов.
— Марина! — возбужденно прокричал супруг.
Он знал, какой страх вызывает у меня его голос, и наслаждался переломным моментом в моих эмоциях, когда я ощущала, что моя свобода вот-вот закончится.
Константин медленно растягивал мое имя. А я едва успела затормозить на высоком обрыве и не грохнуться в бурлящую воду. Прыгнуть туда — сплошное безумие. Я резко развернулась и наблюдала неспешную поступь супруга, крадущегося ко мне и улыбающегося во все белоснежные зубы. Он знал, что мне не уйти, но не успел понять, насколько я в отчаянии. И пока мой муж не установил контакт со мной, я разбежалась и прыгнула в неизвестность.
Лучше так, чем… с ним. А самое горькое то, что даже никто не будет расследовать случившееся. К сожалению, у жен магов-менталистов случаются срывы, и мы, когда заключаем браки, подписываем соответствующие бумаги, что в случае чего никто не будет разбираться. Понятое дело, что и я подписала…
— Я не разрешал тебе прыгать! — крик, взорвавший мою голову болью, совпал с падением в холодную горную реку.
Вода попала в легкие, я открыла рот и подскочила, а затем провела рукой по мокрому лбу и задрожала.
— Это сон. Всего лишь сон, — мысленно прошептала я.
С тех пор прошло три года, как Марина Разина утонула на отдыхе в Швейцарии и родилась Эмма Вебер. Единственное, что меня связывало с прошлой жизнью, это кошмары, обрывки двух лет замужества за мучителем и… браслет.
Я дотронулась до широкого металла темно-серебряного цвета, с причудливой вязью магического свойства, добытый мной нелёгким трудом. Он приносил мне боль, так как был вживлен в верхние слои кожи и затянут ею. Я сама настояла на этом способе ношения, ведь это гарантированно означало, что с меня его не снимут. Ну а боль? К ней я уже давно привыкла. И лучше она, чем то, что в мою голову может влезть маг-менталист. Единственная защита от чужого вмешательства — редкий артефакт, о котором мне поведал мой босс и спаситель. Оборотень, нашедший меня, еле живую и полузамёрзшую, на обрывистом берегу в нескольких десятках километров от того злополучного шале в Швейцарии.
Всё, что я теперь умею и имею, это только благодаря ему. Небезвозмездно, конечно, но меня всё устраивает…
Швейцария
— Лем, ты не поступишь так со мной, — произнесла я, останавливаясь лишь на миг, чтобы заглянуть в глаза другу и работодателю по совместительству. А увидев вздернутую бровь седого оборотню-волка, снова стала наматывать круги по просторному кабинету.
— Эмма, я ничего такого тебе не предлагаю, что могло бы вызвать такую реакцию, — выдал он, поставил локти на массивный деревянный стол, сплёл пальцы и положил на них подбородок. Но я заметила тень, пробежавшую в его глазах, и поняла, что не отверчусь от этой поездки. — Ты выполнишь очередную работу и снова вернёшься сюда.
Я остановилась, а потом, обессиленно упав в глубокое кресло, сложила локти на коленях и запустила руки в волосы.
— Или я чего-то не знаю? М-м-м, — протянул Лем, а я посмотрела на него.
От меня не укрылся тот факт, что мой босс хотел услышать подробное объяснение моего нежелания ехать в
