ун Сальфий, снежный рыцарь из Первого Огня.
— Снежный рыцарь? — Младшая посмотрела на него с восторгом. — Тот, о ком слагают легенды?
— Я не один, нас много таких.
Элиас перевёл взгляд на кабатчика, а тот усердно выскребал пером сложное имя рыцаря на бумаге.
— Готово! — возликовал мистер Вифрин, едва закончил последнюю завитушку. — Никогда не мог похвастать красивым подчерком, но сейчас ради вас аж расстарался.
Выхватив бумажку из рук моего опекуна, рыцарь внимательно пробежался взглядом по строчкам и скривился.
— Просто Иола? А второе имя?
— Нет у неё второго имени. И первое-то выдумывать пришлось, когда она заявилась к нам год назад.
— А вот об этом вам лучше умолчать. Если не хотите взойти на эшафот.
Не сказав больше ни слова, Элиас сунул бумагу в пристёгнутый к поясу мешок на металлических клёпках, обернулся и снова взял меня на руки.
— Отдыхай, сегодня мы переночуем в месте поприличнее, а завтра отправимся обратно в Первый Огонь. Ири меня живьём сожрёт, если заставлю его сегодня брести по снегу ещё хоть ярд.
На том разговор был окончен. А я даже ни слова не сказала против подобного положения дел. Апатия и полное безразличие настолько завладели моим телом и мыслями, что мне было уже всё равно, куда идти и с кем. Лишь бы остаться в живых. И лишь бы не видеть лица тех, кто меня предал и продал за три золотых и пятьдесят серебряных. Как к этому относиться — пока не решила. Потому что после всего случившегося — это была не самая моя большая проблема. Мне придётся отработать эти деньги. Каким трудом — не знала и отчаянно боялась предположить. Увы.
Знала бы я заранее, чем окончится этот день, никогда бы не поверила. До гудка горна оставалось ещё несколько часов, означающего отбой. А мы медленно поднимались в крепость лорда и тем удивительнее было видеть, как часовые отдают честь.
— Слава снежным рыцарям! — крикнул один из сторожевых.
Глаза его горели восторгом. А я совсем смешалась. Сидела впереди и пряталась за чужим плащом.
— Вам не холодно?
Опомнилась и шелохнулась. Мужчина засмеялся.
— Не поздновато ли для подобного вопроса?
— Ох…
Я начала стягивать с себя плащ, но тотчас услышала:
— Потерпи ещё немного, не двигайся. Мы двое — слишком тяжёлая ноша для моего Ири. Он может и взбрыкнуть, если усложнить ему задачу. Правда?
— Фр-р-р!
Облачко пара вылетело наружу из клыкастой пасти боевого фамильяра.
— Кстати, у них в хвосте ядовитое жало и если они не признают хозяина, то безжалостно расправляются с наездником.
— Ой!
Я присмирела и передумала вылезать из мехового плена.
— Но знаешь, хорошо, что ты первая заговорила.
Рыцарь натянул поводья и остановился посреди замковой площади. Слез и повернулся ко мне так, чтобы наши взгляды встретились. Карие. У него удивительно выразительная форма глаз. А улыбка. Приятные ямочки на щеках, покрытые короткой щетиной.
— Я бы хотел кое-что обговорить.
Его слова заставили мысленно собраться. Кивнула, подтверждая, что внимательно его слушаю. В этот самый миг огонь маяка, называемого Огнём, — широкая полоска света, прошел мимо, освещая пространство, словно солнечные лучи в ясный день.
— Ты должна знать, что я тебя ни к чему не принуждаю.
— Но?..
Это коварное «но» всегда звучало после подобных слов, когда кабатчик в очередной раз просил об одолжении. На самом деле он давал самый настоящий приказ, завуалированный в мягкую форму. Вот и рыцарь понял, что со мной эти штучки не пройдут, смутился и отвёл взгляд.
— Я отдал жалование за четверть года. И мне придётся отчитаться. Поэтому тебе нужно будет поставить подпись на брачном соглашении, которое нам любезно написал…
Он хотел сказать «твой хозяин»? Поэтому оборвал себя?
— Не помню его имени.
— Мистер Вифрин. Жиром Вифрин.
— Да, он самый, — рыцарь не спешил снова смотреть мне прямо в глаза. — Он мне не представился, а я не запомнил его инициалы, когда перечитывал свиток.
— Я правильно понимаю, что теперь должна вам три золотых и пятьдесят серебряных монет?
— Нет! — вознегодовал он.
Но это вначале. Внимательно смотрела за его эмоциями на лице и не спешила верить каждому слову. Научена. Знаю.
— Нет, я ни к чему тебя не обязываю, и дело не в деньгах. Пойми, ты без этой бумажки — никто. Тебя выгонят за пределы Огня, если у тебя не будет документов, которые подтверждают твою личность.
— То есть теперь я ваша невеста по имени Иоланда.
— Да, и когда поставишь подпись, станешь Иоландой ун Сальфий, уважаемой дамой. Но…
— Но?
— Но это ни к чему тебя не обязывает. Я лишь это хотел сказать.
— Получается, я нужна вам в Первом Огне, чтобы отчитаться за деньги, которые вы потратили?
— И это тоже…
Мужчина поднял руку и снял с себя капюшон на завязках, почесал отросшие ниже ушей волосы. Русые. И двинул дальше, не сказав ни слова. А я смущённо потупилась и захотела вдруг извиниться. Он меня дважды спас, а я его подозреваю во всех грехах. Как можно? Я должна… быть с ним вежливой. Он рисковал, подписывая подобные бумаги, если я правильно поняла разговор в кабаке. А я?
Что сделала я для него?
— Простите меня, я всё сделаю. Подпишу, — тихонько ответила ему и тотчас получила негромкое:
— Спасибо.
Он не поворачивал головы, шёл рядом. Однако после моих слов заторопился. Ири не отставал, лениво брёл за хозяином, то и дело пытаясь толкнуть Элиаса.
— Ой!
Я охнула, заметив, как кончик хвоста приземлился на плечо рыцарю.
— Не переживай, при мне он не обнажает жало, просто играется. В сущности, ещё совсем недавно он был котёнком. Мы вместе с ним росли.
— А сколько вам?
— Мне?
Рыцарь повернулся и я увидела его улыбчивый взгляд.
— Мне всего лишь двадцать шесть.
Всего лишь? Значит, по меркам снежных рыцарей он ещё молод? Или это намёк на неопытность?
Нет, он уже неоднократно доказал свою состоятельность. Не буду плохо думать о нём. Просто не хочу!
Сердце замерло в груди, едва величественные врата замка открылись под щёлкающие звуки натягиваемых цепей. Мы преодолели небольшой ров, взошли на перекинутый мост, преодолели открытые решётчатые врата и очутились под сенью большого дерева на
