невесты. Выбор сына пришелся ему по душе, Ирена — милая, красивая, воспитанная девушка и вполне достойна войти в их семью. Однако весть об ее помолвке с графом Понт-Аруа, смутила и расстроила герцога. Что, если он ошибся, и Ян столкнулся с охотницей за титулами? Не слишком ли опрометчиво было разрешить мальчику ухаживать за ней? Сейчас госпожа Ирена прячет лицо за широким плечом Яна. Что это — девичья скромность, страх или смущение? Вероятно все это вместе. Но она не отпускает рук, обнимающих его сына, невзирая на присутствие мачехи и графа. И это говорит о многом.
А Понт-Аруа надоело молча созерцать, как та, кого он уже мысленно ввел в свой дом и на свое ложе, обнимает другого.
— Госпожа Ирена, немедленно отойдите в сторону! — приказал он. Впрочем, резкий тон, которым он выкрикнул приказ, не понравился ему самому. Спокойнее. Это же девица, а не солдат. Другое дело, когда все эти сентиментальные глупости с женитьбой будут позади. А сейчас даже плебейка-Селезия смотрит на него косо, не желая скандала. Нет, никакого скандала не будет. Его будущая жена должна быть безупречной в глазах общества.
Ирена не двинулась с места, не разжала рук, крепче вжимаясь в спину любимого. Ей казалось, что так она надежнее защищена от ненавистного графа.
— Я не выйду за вас, ваша светлость, — пролепетала она дрожащим голосом, но ее услышали все. — Извините мою матушку — она поторопилась, давая обещание за меня.
— Нет уж, дорогая. У вас пока нет права решать, кто будет вашим мужем, — резко возразила лейра Селезия. Почтенная дама находила, что неблагодарная падчерица ведет себя бесстыдно. Селезия выбрала для нее именно графа. На чаше весов ее тщеславия титул и богатство Понт-Аруа перевешивали положение младшего сына герцога Холдера. Его светлость — влиятелен и богат, спору нет. Но вот Ян дей’Гард — всего только мальчик двадцати лет, без титула и с неопределенным будущим. Ему рано жениться, в таком возрасте у юношей ветер в голове. А ну как мальчишка разлюбит Ирену через пару месяцев, что тогда? А граф будет уже упущен! — Вам еще далеко до совершеннолетия, моя девочка, и, поверьте, только родители способны выбрать вам такого супруга, чтобы никто потом не жалел о браке.
— Я делаю официальное предложение, — проговорил Ян, гордо подняв голову. — Мы с Реной любим друг друга. Я женюсь на ней.
Две тонкие обнаженные ручки затрепетали от восторга, теснее обнимая талию юноши. Он ласково накрыл эти нежные запястья ладонью.
Селезия повернулась к герцогу и неуклюже поклонилась:
— Прошу простить, ваша светлость, только вы можете повлиять на сына. Он юн, но молодость так безрассудна…
Герцог молчал, глядя поверх головы лейры только на сына. Он понимал, что эту алчную Селезию не переубедишь: она сравнивает положение обласканного королем воина и мальчишки, все достояние которого пока что знатный род, светлая голова и солидный магический резерв. Перед Яном открыты блестящие перспективы, но способна ли падкая на титулы мещанка оценить их? Ей нужен зять с графским титулом, чтобы ее уже сейчас принимали в обществе. Селезия не хочет и не будет ждать десять-двадцать лет, пока Ян становится на ноги. Только поэтому эта женщина толкает Ирену в лапы солдафона.
— Я не выйду за графа, — упрямо произнесла Рена, в голосе слышались отчаяние и слезы.
— Тогда, милая моя, вы не оставляете мне выбора, — проговорил граф и гордо выпятил грудь. — Я вызываю вас на дуэль, эйс дей’Гард. Надеюсь, вы владеете хоть каким-нибудь оружием?
— Разумеется. — Ян твердо встретил взгляд противника. — Я принимаю ваш вызов.
— Нет, не смейте! — Рена отшатнулась от любимого, словно обожглась. — Я-я выйду за вас, граф! Но никакой дуэли…
— Разумеется, выйдете, дорогая, — самодовольно подтвердил граф, оттесняя девушку от соперника. — Но вызов на дуэль отозвать непросто, и мне придется убить этого наглого щенка.
— Нет!..
Лейра Селезия схватила Рену за руку и потащила к выходу, заставив герцога посторониться.
— Ты уже достаточно дел натворила, негодная. Идем!
Отчаяние сквозило в бирюзовых глазах Рены, когда она в последний раз встретила наполненный болью взгляд Яна. Мачеха грубо выволокла девушку в коридор.
— Ян, ты не должен… — голос Рены заглушили бравурные звуки вальса.
— Я принимаю вызов вместо сына, — медленно проговорил герцог Холдер.
— Отец!.. — возмущенно воскликнул Ян, но его светлость строго взглянул и процедил:
— Молчи, Ян. По кодексу несовершеннолетний не имеет права биться на дуэли. — Его светлость повернулся к Понт-Аруа и издевательски поднял бровь. — Вы, похоже, этого не знали, граф?
Понт-Аруа вдруг побледнел и попятился, натолкнувшись спиной на прислоненные к стене швабры. Герцог Холдер известен, как. Это не мальчишка-третьекурсник! Заметавшийся по углам взгляд свидетельствовал о лихорадочных поисках причин для отказа.
— Простите, Холдер, — вояка поднял свою культю, — Это будет не очень честно, не так ли? Ведь у вас две руки. К тому же целители запретили мне активные упражнения.
— Особенно по утрам? — хохотнул герцог. — Ничего страшного, я убью вас в любом месте и в любое время. Или вы только при госпоже Ирене такой смелый?
В свете ходили смутные слухи о сомнительной храбрости графа и том, каким образом он заслужил боевые награды, но до этого момента Холдер не придавал им значения.
— Э-э, может быть, через несколько месяцев… — Понт-Аруа бочком выбирался из кладовки, пятясь в сторону дамской комнаты. На ходу он прикидывал план действий. Захватив молодую жену, немедленно уехать из этой отвратительной провинции навсегда. Зангрия — большая страна, и Холдер вряд ли будет долго искать его.
А герцог словно читал его мысли:
— Пойдем, Ян. Этот трус не заслуживает права называться мужчиной.
Рена металась по комнате, не в силах успокоиться. Бесконечное хождение от запертой на ключ двери к окну, забитому грубыми досками. Ходила, пока не стала казаться себе маятником — туда-сюда. Девушка устала до изнеможения, но не могла заставить себя прилечь или хотя бы сесть. Не двигаться было страшно, ведь последние минуты ее свободы стремительно утекали, и собственное бессилие казалось проклятьем.
А внизу шло совещание. Понт-Аруа явился в усадьбу Марсо поздней ночью. Лейра Селезия приняла его в гостиной. Впрочем, сегодня здесь даже слуги не думали ложиться — окна усадьбы были ярко освещены и ночные стражи, привычные к тому, что в этом благополучном районе все ложатся рано, несколько раз стучали во входную дверь, чтобы узнать, все ли в порядке у лейра тэ’Марсо.
Обессилев от тревоги и напрасных попыток взломать замок шпилькой или вырвать доски, Рена в изнеможении упала на кровать. И тут в коридоре послышались тяжелые
