ладно-ладно, уговорила! — решила всё же капитулировать я. А почему бы, собственно, не развеяться, может, подпорченное настроение удастся исправить? — В каком сугробе ты тут откопала своего потрясного парня?
— На трассе, конечно! Где ж ещё?
— Он хоть кататься-то умеет? А то я сбила тут одного немощного лыжника. И он любезно посоветовал мне смотреть, куда еду.
— Умеет, и очень неплохо. Я ж не на детской трассе его откапывала. И друг его тоже отлично катается. Хочешь, организую, чтобы и тебя научил?
— Сначала я на него посмотрю, а там поглядим, нужен ли мне такой «учитель». И хватит организовывать мою личную жизнь, сама справлюсь. Только-только избавилась твоего Виталика!
— А что Виталик? Просто он очень настойчивый!
— Во-во. Спасибо тебе, родная.
— Ну, хорошо, если скажешь нет, настаивать не буду.
— Уж будь добра.
— Да ладно! Этот тебе просто обязан понравиться. Только теперь, когда пойдешь на улицу, своих бешеных хомячков оставь в чемодане.
— Я же сто пятьдесят раз объясняла, рукавички…
— Да, да, они такие замечательные, потому что их бабушка ещё заговаривала. Угги у тебя тоже волшебные?
— Нет, они просто удобные. И тёплые. Слушай, не слишком ли много претензий к моему гардеробу?
— К гардеробу претензий нет. Только к двум предметам. Ну всë-всë, не придираюсь. Будем считать эти твои лапти милым прибабахом. Но хомячков всё же оставь, в ансамбле с лаптями они — явный перебор.
— Ок, тогда договоримся: хомячки в чемодан, и мы не возвращаемся в шоу «Жаннапожени»!
— По рукам! Но, в случае чего, ты просто мигни — поженю!
Я снова страдальчески закатила глаза.
Опять у Жанны неуëмный зуд в области познакомить меня с кем-нибудь. Ещё и рукавичкам моим цепляется. Но всё же надеюсь, она будет увлечена своим новым знакомством и меня обойдет стороной её кипучая деятельность в направлении отыскать во что бы то ни стало мою вторую половину, соединить наши сердца и ощутить в связи с этим чувство выполненного долга. Кстати, тот факт, что сама подруга тоже не была обременена отношениями с кем-либо, её совершенно не смущал, поскольку она считала, что того самого она ещё не встретила, и всё у неё впереди. Но чтобы кого-то встретить, нужно «не сидеть на попе, а общаться», и вот однажды… Так вот, совсем недавно после моего невнятного: «Ну, не знаю…» на вопрос, нравится ли мне эта особь мужского пола, на вид симпатичная и «между прочим, ему в аспирантуру предложили поступать!», Жанна в страстном порыве «осчастливила» меня своим озабоченным однокурсником, тем самым настойчивым Виталиком, который оказался крайне непонятливым, долго держал осаду моей крепости (а сдавать я её не собиралась, даже если от голода пришлось бы есть собак и крыс) и не далее, как недели две назад, позорно оставил позиции, переключившись на другую жертву своего навязчивого внимания. И вот, не прошло и «полгода», ещё не заросла проеденная мною плешь на подружкиной голове, а передо мной снова все та же Жанна, окрылённая собственной, любовно взращиваемой идеей фикс о том, что я страдаю от одиночества.
Глава вторая. Мечты, туфли и почти сбывшееся пророчество
Вечером по Жанкиному высокому повелению мы расфуфырились и принарядились. Она надела суперплатье, которое выгодно подчеркивало её безупречную фигуру, и туфли на шпильке, при этом раз десять мне напомнила, как я брюзжала по поводу пропасти шмоток, собранных в дорогу. Я стойко игнорировала провокации, так как подходящих туфель у меня не было, зато в Жанкиной пропасти они нашлись. Не в уггах же мне идти, в самом деле! Нет, я бы пошла, но Жанна мне бы это вряд ли простила. Честно говоря, не думала, что и парадная форма в принципе пригодится. Поэтому скромный празднично-походный гардероб, состоящий из чёрных облегающих брюк и любимой блузки, пришлось вытряхнуть из сумки. Апогеем же моего наряда явились подружкины туфли на высоком устойчивом каблуке, которые она вручила мне с нескрываемым злорадным торжеством в глазах.
Усилия не прошли даром — наше появление произвело небольшой фурор среди местной публики: мужчины откровенно таращились (в особенности на Жанкин обтянутый платьем безупречный зад), а женщины с нарочитым хладнокровием посматривали на нас, делая вид, что наше присутствие здесь их совершенно не интересует. В зале я ощутила наличие оборотня, повертела головой в его поисках, но не обнаружила. Тоже пришёл отдохнуть. Мне-то что?
Подруга царственно прошествовала в середину зала и, найдя глазами своего «потрясного парня», просияла, тряхнула светлыми кудряшками и манежным галопом устремилась ему навстречу. Я молча двинулась за ней. Оборотень ощущался всё ближе, и я снова принялась озираться. А когда мы дошли до нужного столика, я встала как вкопанная.
Потому что мужчины, поднявшиеся для приветствия дам, оказались оборотнями. Оба. Высокие, широкоплечие, видные. «Все красавцы удалые, великаны молодые, все равны как на подбор, с ними дядька Черномор»… Хорошо хоть их не тридцать три. Причём, один из них — мой давешний партнер по игре в гляделки. Какая «удача»!
«Интересно, который из них Жанкин? Неужели этот… громовержец? Нет, скорее всего, блондин, который увяз взглядом в Жанкиных прелестях», — пронеслось вдруг моей голове. Да, странные мысли, не совсем те, что должны были появиться в данной ситуации. Выйти из ступора мне помог голос Жанны, которая удивившись моему поведению, спросила, когда же я, наконец, усядусь за стол, потому что для меня был вежливо отодвинут стул, и все ждали, когда я соблаговолю этим воспользоваться.
Выдавив из себя «спасибо» и дежурную, положенную по этикету улыбку, я грациозно опустилась на предложенный предмет мебели, при этом лихорадочно соображая, что же делать дальше, ведь для одарённой оборотни — не самая подходящая компания. Спутник Жанкиного кавалера, по-видимому, был солидарен с моим мнением, поскольку взирал на меня как санитарный врач на холерный вибрион. Взгляд же самого «потрясного парня», к моему удивлению, не был враждебным, а, скорее, вежливо заинтересованным. А внешний вид его действительно потрясал: светловолосый (прямо скандинавский наследный принц!), с ясными голубыми глазами, приятной улыбкой, и, что немаловажно, высокого роста (Жанна всегда балдела от рослых мужчин) и фигура у него тоже офигенная. Штампуют, что ли, этих красавцев удалых на тайном заводе по производству оборотней? Да нет, пожалуй, работа-то штучная.
Пауза неприлично затягивалась, но на помощь пришла подруга.
— Филипп, я хочу представить вам мою лучшую подругу Майю.
— Очень приятно, Майя, я — Филипп, а этот молчаливый мрачный тип — мой друг Ян, — улыбнулся он и выразительно посмотрел на своего соплеменника, который был явно не в восторге от моего присутствия, чего, собственно,
