задавал его ежедневно в надежде взять меня измором. Хорошо, хоть к активным действиям пока не переходил. Но всё же я успела пожалеть, что не сообразила для своей новой внешности что-нибудь менее симпатичное.
Хотя, оборотни были настоящим бичом для маленьких девушек, а больше, чем есть, я стать ну никак не могла. Уж не знаю, что их так привлекало… Очевидная беззащитность? Охотничий инстинкт, приказывающий хватать всё, что поменьше и тащить в свою берлогу? Неизвестно. А потому очень жаль, что мой талант не мог помочь мне выйти за пределы собственных габаритов. И если оборотень, перевоплотившись из стандартной человеческой особи, превышал оригинальный размер раза в три, то я могла изобразить лишь невзрачную пятидесятикилограммовую зверушку. Да, я проверяла. И результат не впечатлил. Как вспомню реакцию Рида на мою шерстяную ипостась, так вздрогну. Он очень долго потом стебался, ласково называя меня своим пуделёчком, и даже не поскупился приобрести ошейник со стразиками… Изверг клыкастый. Поэтому и не только, якшаться с оборотнями не хотелось от слова совсем.
А учиться я захотела сама. Два года назад, когда мне пришлось резко менять место дислокации, казалось, что жизнь никогда не станет прежней. Так оно и вышло. Но со своей стороны я попыталась сделать так, чтобы она хотя бы слегка о ней напоминала. Да и образование никогда не помешает. Вдруг всё однажды наладится, и монстры просто сгинут, позволив оставшимся людям мирно существовать и не бояться вдруг исчезнуть, потому что кому-то из генно-модифицированной нечисти захотелось себе живую игрушку…
Я остановилась, пропуская чью-то машину, и бросила взгляд на часы. До пары оставалось семь минут.
— Ну так что насчет вечера, душа моя ненаглядная?
Хорошо, что за эти два года я приобрела достаточный иммунитет, чтобы не дрожать, когда меня без спроса касаются чужие беспардонные лапы. Обняв за талию, оборотень прижал меня к себе, заглядывая в глаза. Я демонстративно скривилась.
— Вечер будет томным, Орх… А пройдет он за подготовкой к экзаменам. Чего и тебе советую.
На его лице отразилась мыслительная деятельность, подобным индивидам почти несвойственная. Но, к его чести, сообразил он быстро.
— Можем позаниматься вместе! — предложили мне, многозначительно приподняв рыжеватую бровь.
Японские боги! Найди себе уже нормальную обортниху, и оставь меня в покое…
— Боюсь, мой парень будет против такого расклада. Уж извини.
Он чуть расслабил объятия, и я поспешила было выскользнуть, но тут раздался звук тормозов, заставивший нас синхронно обернуться. Буквально в метре от нас застыл синий тонированный внедорожник. Орхан раздраженно фыркнул и шагнул с дороги, увлекая меня за собой, но машина не спешила продолжать путь. Скользнув взглядом по водителю, я вдруг замерла, как завороженная, встретив пристальный взгляд знакомых льдисто-серых глаз.
Нет! Нет-нет-нет!!! Это и правда он?! Как?? Этого просто может быть! Неужели? Но он ведь никак не мог меня узнать, просто не мог! Ну же, Лили, хватит на него смотреть! Плавно и непринуждённо отвела взгляд! Вот так, молодец…Смотри на Орхана, улыбайся, и не смей дрожать!
— Хотя… — я с трудом сглотнула, отчаянно цепляясь за чужую футболку, чувствуя нарастающую панику, — ну их, эти экзамены… Можем и сходить куда-нибудь как друзья.
Парень улыбнулся в ответ и что-то сказал, но я не расслышала. Моё сердце колотилось боевым барабаном где-то в горле, перекрывая иные звуки, и я совершенно ничего не могла с этим поделать. Перед глазами замелькали события двухгодичной давности, приведшие к тому, что мне пришлось бросить всё: семью, друзей, страну и привычную жизнь, став кем-то совершенно иным. И главный виновник этих перемен сверлил сейчас взглядом мою спину, явно что-то заподозрив. Но он не мог меня узнать! Просто не мог! Это невозможно!
Однако, спустя годы он всё же напал на след… Лют Стужев. Мой персональный кошмар.
Двумя годами ранее.
— Чудесно выглядишь, — натянуто улыбнулась мать, поймав мой взгляд в зеркальном отражении, и продолжила вертеться, выискивая малейшие несовершенства в своём образе, чтобы тут же их устранить.
Она заметно волновалась перед приёмом. Не в её стиле, но уж больно важное намечалось мероприятие. Я невольно сравнила наши наряды. Её чёрный футляр в мелкую пайетку от известного дизайнера, и мой золотистый кошмар от него же… Не то, чтобы платье было настолько ужасным, просто взяли его в довесок к первому в самый последний момент, не возвращать же теперь, хоть и сидело оно не ахти. Но меня редко спрашивали о собственных предпочтениях, и этот раз не оказался исключением. Это давно уже вошло в привычку. Одежда ли, университет, или люди, с которыми приходилось общаться, всё выбиралось за меня, порою заставляя задаваться вопросом: а свою ли вообще жизнь я живу?
— Чего пригорюнилась? — покончив с несовершенствами, маман обратила взор в мою сторону, — улыбнись, тебе не идёт грустный вид. И не сутулься, лопатки торчат, фу.
Ага, так точно, товарищ полковник. Честь брать будете?
Впившись в мой локоть тщательно наманикюренными ногтями, она поволокла меня прочь, нацепив на лицо дежурную улыбку радушной хозяйки. Мы прошли длинный, устланный мягкой ковровой дорожкой коридор, чтобы сквозь двустворчатую арочную дверь попасть в зал приёмов. Здесь пахло ядрёной смесью чужих духов, сигарами и неистребимым пафосом.
Сегодня на втором этаже этого роскошного отеля собрались не то, чтобы все сливки городского общества, но избранная их часть. От количества сверкающих бриллиантов можно было ослепнуть, а если раздеть гостей и продать все эти брендовые шмотки, то на вырученные деньги спокойно можно бы построить пару неплохих больниц. Мраморный пол, дубовая с бронзой мебель, бархатные портьеры и вышколенный персонал, щеголявший белыми перчатками и воротничками — всё здесь задыхалось от дороговизны, позволяя присутствующим в полной мере ощутить своё отличие от тех, кому подобное было недоступно.
Едва мы шагнули в свет винтажных бронзовых люстр, как стали объектами всеобщего внимания. Я привычно игнорировала липкие взгляды, а мать коротко кивала и улыбалась направо и налево, словно королева, снизошедшая до худородных вассалов. Только что кружевным платочком не махала. Нашей целью были не эти гости. У входа на балкон, отдельно ото всех блестела запонками и портсигарами группка важных мужчин, среди которых возвышался мой отец. Туда мы и направились, повинуясь его пригласительному жесту.
— А вот и мои девочки, — улыбнулся он, с одобрением поглядывая в декольте жены.
— Добрый вечер, — улыбнулась маман, кокетливо откидывая прядку с лица.
Я кивнула, мол, да, так и есть, добрее некуда.
Их было четверо, все в одинаковых черных костюмах и похожих галстуках. Чем-то неуловимо эти мужчины напоминали мафию из старых черно-белых
