этим не занималась. Но на удивление через несколько мгновений зеркало заработало. Вместо меня я теперь видел в нем размытую картинку, а затем услышал песни девушек и вот уже вижу поляну. Куча девушек собирает цветы. Это не наша страна…это люди, — Ищи ее, ищи, — зеркало правда искало, от одной девушки к другой, появлялась одна, а затем другая, как вдруг оно остановилось, — Нашел, — прошептала она.
В зеркале стояла девушка…спиной. Рядом с ней кружила птица. А сама девушка срывала что-то с кустов. Я заметил, что все плетут венки, очевидно, девушка срывала цветок. На ней алое платье, а волосы у нее черные и длинные, почти не собраны. И тут она поворачивается…
Я застыл, смотря на нее. Синие глаза, те самые большие синие глаза. В них грусть. В отличии от других она грустит. Как только я ее увидел мне сразу захотелось к ней, чтобы она не грустила, успокоить, как-то избавить ее глаза от грусти.
— Она? — спросила старуха, про существование которой я и забыл.
— Она, — прошептал я. Птица принесла девушке еще цветов, она вплела их в венок, — Что они делают? — ну не просто так столько девушек плетет венки.
— Это ритуал. Девушка до замужества должна возложить венок на парня, что станет ее мужем.
— Что? — я посмотрел обратно на зеркало. Нет, она не может выйти замуж. Я почему-то не могу и не хочу ей этого позволить. Дракон никогда не рвался так к существу женского пола, а теперь она собирается выйти замуж?
— Не паникуй раньше времени. Посмотрим что и как, а потом уже будем думать, что делать, — я кивнул и продолжил смотреть. Девушка очень красивая, я такой не видел у нас, но и там она такая одна. Ее большие глаза идеально сочетаются с белоснежной кожей, в отличии от остальных она у нее не загорелая; несмотря на фасон платья, а его юбка отходит от груди, она все равно кажется худенькой, а черные длинные волосы дополняют образ.
Девушки вдруг закончили плести венки и синеглазка тоже. Она обернулась, с грустью глянув в сторону идущих парней. Она не хочет этого. Я вижу, что не хочет. Все девушки с радостью возложили венки на головы будущих суженых, осталось трое.
— Ну вот, Триса, — обратился один из троицы, — Выбирай.
— Но… — ее имя Триса…необычное, как для людей, — Я не могу, — она покачала отрицательно головой. Красивый голос, нежный и мягкий.
— Триса, — обратилась к ней какая-то девушка.
— Ты не поймешь! — сказала Триса, — Я не могу…Вы очень хорошие ребята, — сказала она, обращаясь к парням, — Но…я никого из вас не люблю. Я не могу так взять и стать женой одного из вас.
— Триса, ритуал должен быть исполнен до конца, — сказала таже девушка. Триса повернулась, она пошла к обрыву, оказывается там озеро, а дальше что-то вроде ворот из двух скал и море.
— Он ведь может быть где угодно, — сказал она.
— Триса… — но было поздно. Триса просто выкинула букет в воду, — Что ты наделала?
— Он приплывет к тому, кто должен стать моим мужем, — Триса повернулась ко всем, — Это неправильно, но я не могу иначе, — сказала она девушке. Та с грустью кивнула, — Простите, — Триса просто ушла, а после ее шаг становился все быстрее и быстрее, и вот она уж бежит.
А мне стало хуже. Как обычно. Иногда мне снились синие глаза, в которых очень много слез и испытывал столько боли и грусти, что хотелось умереть. Вот сейчас тоже самое. Она плачет пока бежит до дома.
— Посмотрим на малыша? — спросила она, вытирая слезы, у птицы, начав расстегивать платье, — Ненавижу шнуровку…расстегни, — птица подлетела и клювом развязала узел, — Спасибо. Девушка начала снимать платье.
— Отвернись, — сказала старуха, — Она еще не твоя, — я рыкнул, но отвернулся. Она правда еще не моя. Драконы видят обножонную женщину только после свадьбы или по ее согласию. Триса не давала согласия, да и мы еще не женаты. ЕЩЕ. Я намерен ее забрать. Мой дракон хочет ее себе и я не намерен ему отказывать.
Когда девушка переоделась я повернулся. Она выглядела совсем иначе. Волосы собраны в хвост, который был заплетен в тугую косу. На ней уже не было платья, а сейчас ее наряд — это черный бархатный фрак, черные брюки и высокие, до колена, черные сапоги.
Девушка присела рядом с одной из кроватей комнаты и достала из-под нее не высокий, но длинный сундук. А в нем лежал колчан со стрелами и лук, красивый.
— Идем, — девушка спустилась вниз, в кухню. Она открыла окно и вылезла. Затем через забор прямо в лес. Она бежала долго, пока не остановилась у дерева, пытаясь отдышаться, а после на ее лице появилась улыбка, — Ура, наконец-то, — девушка чуть отдышалась. Продолжила путь. Она ловко перепрыгнула через лежащее дерево, ловко по камням перебралась на другой берег реки и также ловко проскочила под несколькими камнями, что друг об друга оперевшись, преграждали проход, оставив только маленькую щелочку снизу, — Хочу посмотреть, — прошептала она, медленно подходя к ками-то зарослям. Она приложила указательный палец к губам, показав птице, что нужно молчать. Медленно отодвинула одну ветку…На поляне с мамой лежал олененок, совсем кроха. Возможно, только родился. К ним присоединился и взрослый олень. Красивые и величественные рога этого животного всегда мне казались необычными. Это делала его царем леса. Пусть и не официальным, но даже важная походка этого зверя показывала его высокий статус.
Триса вдруг что-то услышала. Она повернула голову в сторону. Среди зарослей листвы видна стрела. Девушка перевела взгляд с стрела на малыша, с малыша обратно на стрелу…Она пытается на что-то решится или же просто обдумывает свои действия. И кажется…придумала…
Девушка одним прыжком оказывается рядом с оленями и теперь находится между уже летящей стрелой и малышом. Но ее птица успевает вовремя, она перехватывает стрелу и кидает ее рядом с ногами Трисы. Из зарослей выходит парень. В глазах Трисы появилась ярость. Она встала, загородив олененка. Он еще не держится на ногах, поэтому убежать такому малышу трудно.
— Не бойтесь, — прошептала Триса оленям. Самец напрягся и встал рядом с трисой, опустив голову, чтобы, если что, отбить противника.
— Триса! — начал парень. Противный голос, слишком самодовольный и самоуверенный, — Ты опять мешаешься под ногами.
— Я не позволю тебе убить оленей, — проговорила грозно Триса. Она не внушает страха, но ее уверенность говорит о том, что девушка не отступит.
— Ты тоже ешь мясо, Триса, ты тоже охотница.
— Мы не едим оленей. Я никогда на них не охотилась, — проговорила она, боковым зрением
