Мальчишка, наконец, отлепил себя от пола, и, спотыкаясь, поковылял к калитке. Я же бросилась к дочери, взяла её на руки, аккуратно вытерла маленькое личико. Кажется, все в порядке. Но надо будет проверить магией.
– У Ликая действительно будет такая судьба? – услышала я голос печника. Значит, слышал.
– Понятия не имею. Придумала это предсказание только что.
– Я так и подумал, хотя было очень страшно. Возможно, его вразумит. Ликай мой пасынок. Сын второй супруги. Он плохо относится ко мне и недоволен тем, что мать вышла замуж второй раз. Я поговорю с женой и с ним еще раз.
– А где ваш старший? Он ведь должен был смотреть за моей дочерью.
– Не знаю…
– Вашему пасынку, а, возможно, и старшему сыну промывают мозги. Вы – умный человек, и понимаете, к чему такое может привести. Верно?
– Да, конечно. Простите, госпожа ведьма.
Обратно меня доставил сосед печника. Всю дорогу я молчала и думала. В личности того, кто натравил на меня мальчишек, сомнений не было. Бабка Велея. Вот уж мымра! Вредная, глупая, крикливая, завистливая и не терпит ведьм и магов, поэтому придумывает всякие небылицы. Деревенские жители – люди большей частью необразованные – верили во все эти байки, и, несмотря медицинскую помощь и лекарства, боялись меня и ненавидели. Как, впрочем, и всех ведьм.
Если раньше я была уверена, что знахарки живут в лесных избушках, чтобы не ходить далеко за корешками и травами для зелий, то сейчас понимала, что это не основная причина. Конечно, удобно, когда лес под боком, но главным фактором является безопасность. Подальше от людей, от их ненависти и непонимания, ведь обвинить ведьму во всех проблемах проще всего. Если её дом в деревне, то расправится с одинокой женщиной несложно, а до избушки в лесу попробуй доберись. Если еще и чары верные наложить, то никто со злым умыслом не дойдет. Мой дом – моя крепость.
Обдумывая случившееся, я пришла к выводу, что все могло быть и хуже. Печник – умный мужик, и не стал привлекать излишнее внимание к моему «предсказанию», а ведь мог. И потом попробуй объяснить разъяренной толпе, что это просто слова, а не предсказание, и тем более не проклятье. Конечно, самосуд над ведьмами расследуется ковеном, виновных ищут и наказывают, но сожженным женщинам уже все равно.
Не нужно было оставлять дочь на улице. Хотя всего не предусмотришь. Моя малышка слишком не похожа на других, и надо придумать, как её защитить так, чтобы деревенские смотреть в её сторону боялись. Есть у меня одна идея, однако это будет очень сложно.
У ведьм существовали разные методы защиты, не такие зрелищные, как у классических магов, но не менее действенные. Одно из самых сильных защитных заклинаний называлось «Покров Оюмель». Эти необычные чары накладывались в несколько этапов. Сначала надо было сварить особую краску, потом нанести руны на тело, затем составить пентаграмму и в строго определенную ночь провести обряд. Работа была не только очень сложной (например, пентаграмма всегда рассчитывалась индивидуально) но и опасной. Ошибившись на каком-то этапе, можно было получить искажение ауры, лишиться магии, сойти с ума или даже умереть . Эти чары накладывались только ведьмами с высоким уровнем дара и лишь на себя и на своих кровных родственников.
Моя дочь – приемный ребенок. Кровной родственницей не являлась, однако была возможность обойти это ограничение. Существовало заклинание «Принятие в род». Оно создавало магические кровные узы. И впервые его разработали для того чтобы «обмануть» родовые артефакты.
Здесь, как и на Земле, существовали реликвии, которые передавались в семье по наследству. У самых богатых родов это были уникальные артефакты, которыми могли владеть только представители семьи. Иногда было нужно передать эти вещи не кровным родственникам, поэтому около трехсот лет назад ведьмы ковена разработали заклинание «Принятие в род».
Подходило оно и для моих целей. К тому же было довольно простым в наложении. Да и ограничение существовало только одно – возраст. В род можно было принять ребенка не старше одиннадцати лет.
На следующий день все было готово для обряда. Сварено зелье, приготовлена деревянная чаша и сделан несложный амулет. Остался последний ингредиент – кровь. Моя и моего найденыша. Малышка обиженно заплакала, когда я кольнула её ножку. Ничего, для обряда нужна лишь капелька.
– Сейчас пройдет, моя умница, – пообещала я. Нарисовала руну и, вливая силу, сказала: – Нарекаю тебя Василисой и беру в свой род. Да будет свидетелем мне луна и солнце, небо и земля, огонь и вода!
Чаша с нашей кровью вспыхнула, сомкнутые руки охватили красные всполохи, но через миг все исчезло. Малышка затихла, а наши раны затянулись.
– Ну вот, теперь ты моя дочка! – я надела ей на шею маленький защитный амулетик: крошечная круглая монетка на особой веревочке. Подвеска мигнула и слилась с кожей, как и тонкая веревка. Эта штучка даст мне возможность отыскать девочку, где бы то ни было.
– Гу, гу! – выдала малышка, вызвав у меня улыбку.
Что ж, через десять дней я наложу на дочку «Покров Оюмель», как раз будет подходящая ночь. Надо только сварить краску и рассчитать пентаграмму. Ошибиться я не боялась, ведь зимой наложила «Покров Оюмель» на себя. Нет, я не параноик, но у меня есть причины, чтобы думать о своей безопасности.
Глава третья. Наглый посетитель
Прошло восемь дней. Я сварила краску, рассчитала и начертила пентаграмму. Сначала хотела накладывать заклинание в сарае, но потом решила, что девочка там замерзнет. Мазки наносились на голое тело. Рисовать придется долго.
За день до дня икс произошло то, чего я ожидала очень давно. Ждала и одновременно очень боялась. Началось все с лая Малыша, который вдруг резко оборвался. Мой пес жалобно заскулил и замолк. Это было совсем не в его характере.
«Опасность!» – визгливой сиреной завыла интуиция.
А ведьмовская чуйка – это не то, от чего нужно отмахиваться.
Где мой посох?! Вот он! Пояс с кармашками! Сумка! Есть!
Я распахнула дверь и вышла на крыльцо. Опасность лучше встречать лицом к лицу. Юбки платья взметнул ветер.
Малыш лежал около ворот без движения, а по дорожке к дому шел мужчина. Высокий, широкий в плечах, с пепельными волосами до плеч и гладко выбритый. Возраст где-то чуть больше тридцати лет. Одет он был в кожаный доспех, усиленный вставками из темного металла. На поясе висел кинжал, из-за спины торчала рукоять меча. Похоже, наемник. Пришел убить меня? Интересно, это он отравил Лию – прежнюю владелицу этого тела?
Взгляд метнулся к моему псу. Надеюсь, Малыш жив.
Увидев меня, воин застыл. Между нами примерно пять метров. Хорошо. Конец посоха едва заметно начертил нужную руну. Моя сила медленно потекла вниз. Она незаметно собиралась, заключая в круг незнакомца. Я сознательно не смотрела в его глаза, уставилась в точку на лбу, чтобы не сбиться, ведь приходилось делать сразу несколько вещей: чертить руны концом тяжелого посоха, направлять силу, незаметно активировать защиту.
Мужчина прошелся по мне взглядом и скрестил руки на груди. Главное, чтобы он оставался на месте. Ловушка еще не готова.
– Кто вы и что вам нужно? – холодно спросила я.
– Три недели назад к вашим воротам подкинули корзину с ребенком. Маленькой девочкой. Отдайте её мне.
Я едва справилась с удивлением.
– Корзину отдать?
– Девочку!
Мою Василису ему отдать? Не представился даже, а уже права качает. Ага, ща-а-аз, бегу и падаю.
– С какой стати? Вы убили моего пса, а я вам ребенка должна отдать?
– Никого я не убивал. Усыпил просто.
Фух! Хорошо. Малыш жив! Я внезапно почувствовала холод и зябко передернула плечами. Торопилась, выбежала к нему в тонком платье.
– Вы её отец?
Незнакомец словно окаменел.
Кстати, лицо у него надменное, породистое. Неужели аристократ? На безутешного отца не похож. Девочка ему зачем? Я подумала, что надо успокоить совесть новоявленного «папаши».
