еще кое-что. У него также было кольцо на правой руке. Оно было необычно во многих отношениях. Во-первых, оно было сделано в Старом Свете, из прочного черного металла и украшенное зеленым кристаллом. В кольце не было ничего особенно привлекательного. Оно выглядело функционально, а не декоративно. Она предположила, что Элиас может использовать странный кристалл, чтобы сосредоточить свой талант — каким бы он ни был.
Она кое-что знала о кольце, потому что именно она разыскала его на подземном рынке, где коллекционеры, большинство из которых предпочитали оставаться анонимными, покупали и продавали мощные кристаллы и драгоценные камни паранормального происхождения.
— Мое ожерелье, — сказала она и коснулась своего горла. — Его нет.
Элиас нахмурился. — Я заметил это сразу после того, как проснулся. Должно быть, потеряла его по дороге сюда.
— Нет. — Ее охватила паника. — Нет, это невозможно. У него была специально разработанная надежная застежка.
— Я не разбираюсь в моде, когда дело касается украшений, но я разбираюсь в камнях. Без обид, но те, что в твоем ожерелье, похоже, не представляют особой ценности.
Она напряглась. — Это — семейная реликвия. Моя единственная семейная реликвия.
Его рот сжался. — Извини. Я не знал.
— В данных обстоятельствах хорошо, что я знаю, кто ты, — сказала она. — Иначе я была бы очень обеспокоена.
Мрачное веселье появлялось и исчезало в его глазах.
— Не волнуйся. Поводов для беспокойства еще много, — сказал он. — Я не многое могу вспомнить из того, что произошло прошлой ночью, но мое чутье подсказывает, что за нами кто-то охотится. Нам нужно выяснить, что происходит, и как можно скорее. Это значит, что нам нужно двигаться.
— Верно.
— Перво-наперво. Встать с этой чертовой кровати.
Слои света снов впитались в старый матрас, а также простыни и покрывало. Многие пара-следы были наполнены дополнительным теплом сексуальной энергии.
Она ненавидела старые кровати. Она ненавидела спать там, где спали другие. И кровати в номере мотеля были самыми худшими. Она спустила ноги на пол, стараясь не думать о кровати.
Она схватила босоножки и надела их, усилием воли подавляя очередную волну беспокойства. Затем поднялась на ноги.
Она внезапно вспомнила, что сказал Двойник об ответе, находящемся в вечерней сумочке. Она поспешила к креслу, взяла клатч и расстегнула его. Внутри были обычные предметы: ее сотовый телефон, запасной янтарь, пачка салфеток и помада. Еще был небольшой квадратик бумаги.
Ожерелья не было.
— Черт, — прошептала она. Она боялась, что расплачется. — Я не могу его потерять. Я только нашла пропавший кристалл пару недель назад.
— Все хорошо, — сказал Элиас. Он подошел к ней и несколько неловко похлопал ее по плечу. — Я помогу тебе его найти.
Она взяла себя в руки. — Позже — она сказала себе, — у нее может случиться нервный срыв.
Она собиралась закрыть клатч, когда снова заметила клочок бумаги. Она вынула его, думая, что это какая-то квитанция, которая могла бы дать им подсказку о том, что произошло.
Это была не квитанция.
— Странно, — сказала она.
— Что это такое?
— Это Фортуна, — ответила она.
— Какого черта?
— Знаешь, такие бывают в будке гадалки. Ты кладешь несколько монет и получаешь «Фортуну».
— Я ни разу в жизни не был в будке гадалки.
— Ну, очевидно, вчера вечером был, — парировала она.
— Что там написано?
Она прочитала и вздрогнула. — Обычные общие формулировки.
— Прочитай. Возможно, это поможет нам выбрать правильное направление.
Она взяла себя в руки. — Скоро ты найдешь настоящую любовь.
Он кратко обдумал это. — Ты права. Не очень полезно.
Она глубоко вздохнула. — Ну, это, определенно, указывает на то, что вчера мы посетили гадалку.
— Интересная точка зрения.
Она направилась в ванную, но остановилась, когда в голову пришла другая мысль.
— Какой сегодня день? — она спросила.
— Вторник, — ответил Элиас. — Мы зарегистрировались здесь очень рано сегодня утром — вскоре после часа ночи, я заплатил наличными.
— В Городе Иллюзий, мы любим наличку. Некоторые люди не хотят оставлять след, посещая подобные места.
Элиас покачал головой. — Я не скрываюсь от жены или подружки. Я в этом уверен.
Эта новость несколько подняла ей настроение.
— Как только я проснулся, я оставил Вирджила здесь с тобой и осмотрелся, — продолжил Элиас. — Мне нужно было выяснить, с чем мы имеем дело. Ночной портье все еще дежурит внизу. Он помнит, как нас регистрировали. Он также сказал, что никто не задавал о нас вопросы.
— Что ж, это хорошая новость. Вроде, как бы. Наверное.
— Да. Если, конечно, он не врал. Но я склонен ему верить.
— Почему?
— Потому что мы все еще здесь, и никто не ломится в комнату. — Элиас наклонил голову к Вирджилу. — Кроме того, твой дружок-пушок, похоже, не обеспокоен.
Ханна посмотрела на Вирджила. Он был полностью распушен. Едва можно было разглядеть его ушки и шесть лап, и были открыты только его голубые глазки. Когда ситуация накалялась, его вторая пара глаз — те, которые он использовал для охоты, — открывалась. В данный момент он был в самом милом настроении. Это обнадеживало.
— Логично, — сказала она. — Но почему мы так одеты? Похоже, мы куда-то ходили.
— Думаю, на свидание.
— Я никогда не встречаюсь с клиентами.
— Все бывает в первый раз.
— Давай начнем с начала, — сказала она. — Где именно мы находимся?
— Мотель «Теневая Зона». — Элиас взял с тумбочки старую брошюру и протянул ей. — Роскошный отдых и спа в самом сердце Теневой Зоны. Все для вашей конфиденциальности. Медовый месяц — наша специализация.
— Медовый месяц, хм? — Она оглядела комнату, отметив потертую мебель, пожелтевшие стены и потертый ковер. — Похоже ходовое / популярное место.
— Да, точное описание. Но вроде чисто. Наверное, поэтому мы выбрали его.
Она направилась в ванную. Комната сместилась со своей оси, а затем вернулась на место. Она резко остановилась и помассировала виски, отчаянно пытаясь восстановить хоть какие-то воспоминания. Чем больше она старалась, тем неуловимее становились мимолетные образы.
— Черт возьми, что с нами случилось? — она спросила.
— Я не знаю. — Элиас подошел к окну. Он использовал странное оружие, чтобы отодвинуть занавески. — Могу предположить, что где-то прошлой ночью мы получили пси-ожог. Каким-то образом мы добрались до этого места, зарегистрировались и вырубились.
— Пси-ожог. Это нехорошо. — Она попыталась вспомнить, что знала об ожогах. Последствия были заведомо непредсказуемыми и могли варьироваться от временной амнезии до серьезной травмы или даже полного разрушения пара-чувств. Очень сильный пси-ожог мог убить.
— Мы не умерли, — сказала она.
— И на том спасибо, — согласился он.
Она искала воспоминания, а получала лишь мимолетные, бессмысленные вспышки. Темная улица. Громкий рев двигателя большого мотоцикла. Кекс, покрытый белой глазурью. Кекс?
Еще один небольшой прилив паники пронесся сквозь нее, перехватив
